Белоснежка для его светлости - Ева Никольская

«Или не мертвая», – поймала себя на мысли, подаренной моим таинственным собеседником, и озадаченно пробормотала:

– Неужели Лучезарный… на самом деле женщина?

Ответа не последовало. Ни от книги, ни от незримого существа, посылавшего мне разные эмоции, чувства и подсказки. Зато появилось навязчивое желание захлопнуть гримуар, что я и сделала, подчиняясь чужой воле. Обложка у «Записок Годранга» оказалась твердой, кожаной, с металлическими уголками и центром, инкрустированным разноцветными камнями. Всего их было семь, каждый соответствовал одному из цветов радуги, а в середине схемы, по углам которой находились кристаллы, имелось пустое углубление. Взгляд упал на мою руку, лежащую поверх книги, и я с неудовольствием отметила, что камень в обручальном перстне по размеру идеально подходит на место недостающего элемента магической «звезды». Неприятная догадка заставила перевернуть тяжелый том, чтобы убедиться – центральный кристалл на обратной стороне тоже отсутствовал.

– Так все дело в кольце? – спросила я гримуар, и, надеясь получить ответ, раскрыла книгу на первой попавшейся странице, чтобы узреть ту самую схему, которую видела во время экскурсии. – Это… это… – Я силилась прочесть пояснения, расположенные в столбик рядом с чертежом, но буквы расплывались. А потом стало смазываться и все остальное, будто вокруг была не настоящая реальность, а иллюзорная. Разволновавшись, я попыталась схватить с алтаря книгу, однако пальцы прошли сквозь нее. Где-то на грани сознания мне послышался печальный вздох, а в следующий миг я проснулась.

Сообразив, что все было лишь сном, задумалась о его смысле. Потому что на обычное ночное видение это не очень-то походило. Слишком реалистично и, главное, очень уж в тему. Ведь всех нас тут беспокоит проклятие, наложенное двести лет назад. «Записки Годранга», насколько я поняла, написаны в те же годы. И вполне возможно, что гримуар пытался со мной связаться через сон. Какой же тогда вывод? Книга хочет забрать меняющий цвета кристалл из моего перстня? А второй такой же находится на руке Варга. Получается, что без моего мужа все равно ничего не выйдет? Или Лучезарному, использующему «Записки» как средство общения, достаточно одного? Мысли теснились в голове, сбивая друг друга. Не давал покоя и образ девушки в гробу, личность которой мне была неизвестна. А вдруг это все плод моего воображения, и я просто придаю ему слишком большое значение?

Не в силах успокоиться и снова уснуть, я вскочила с постели, наскоро оделась и побежала советоваться с Клотильдой, но ее в комнате не оказалось. Зато у Алисы нашлась няня, которую я разбудила своим приходом. Она-то и поведала, куда отправилась моя ненормальная подружка в столь поздний час. Похоже, переклин на желании править миром у компаньонки прогрессировал, и, забыв о чувстве самосохранения, она отправилась убеждать милорда в гениальности своей идеи. Ну что за идиотка! А ведь вроде раньше такая умная была. Кто ходит по ночам в логово чудовища, предпочитающего человеческих наложниц?! Вот же… блондинка!

Уговорив страдальчески вздыхающую няню отвести меня в покои огненного эррисара, я постучалась в дверь, но ответа не последовало. Боясь не успеть спасти подругу, влетела в комнату, на ходу активируя снежные плети, да так и застыла, удивленно глядя на попивающую вино парочку.

– Ты тоже хочешь сделать мне брачное предложение? – после неловкой паузы задумчиво проговорил Закари.

– Нет, – ответила не задумываясь. – Я уже замужем!

– И зачем тогда пришла? – тем же ленивым тоном поинтересовался демон, подливая багряного напитка закутанной в простыню Клотильде, возле ног которой лежал огромный чешуйчатый ящер, поглядывающий на меня с явным неодобрением.

– Сон приснился, – сказала первое, что пришло в голову, и, понимая, как это глупо звучит, уверенно добавила: – Полагаю, вещий!

Закария Гримм задумчиво смотрел на ночной город, казавшийся призрачным из-за едва заметного мерцания колдовского тумана. И если днем эта сизая хмарь, обволакивая здания, размывала их черты, то в темное время суток, наоборот, подсвечивала силуэты. Когда-то Йой был огромен. Он расползался в разные стороны, словно огромный осьминог с гигантскими щупальцами. На холмах, равнинах, в горах и на болотах – люди Шеасса селились везде! Это был прекрасный мир, большой, процветающий, технически и магически развитый. Повелитель делал для своих подданных все! Так почему же он взъелся на них? Из-за междоусобной войны? Не проще ли было кинуть в темницу зачинщиков и издать какой-нибудь новый закон, запрещающий кровопролитие? Проще! Тогда что случилось на самом деле двести лет назад? И почему предки не оставили об этом информацию потомкам, страдающим за их грехи?

Эти мысли посещали эррисара часто, и он не раз обсуждал их как с семеркой лордов огненного крыла, входивших в Совет, ныне правящий средней частью Шеасса, так и с предводителями двух других крыльев, частенько навещавшими своего коллегу в городе, где находилась книга пророчеств. «Записки Годранга», по утверждению желтых страниц, принадлежали секретарю Лучезарного, который записывал все события, творившиеся в бытность его правления, эксперименты, проводимые в те времена, разные рецепты и новые технологии. Потом повелитель устроил расправу над подданными и отправился отдыхать в свои подземелья, Годранг умер от старости, а его книженция начала жить своей жизнью, выдавая соискателям истины те данные, которые считала нужными для каждого.

Так ли все случилось в далеком прошлом или нет, Закария не знал. Их источником информации являлся гримуар, и не верить ему причин не было. Тем более все, что рассказывала мохнатым магам книга, действительно сбывалось и приносило пользу их заметно поредевшему в последние столетия миру. Одаренных рождалось все меньше, среди них – ни одной девочки. А у мужчин, не подверженных внешним изменениям, были все шансы попасть под горячую руку обозленного на судьбу «оборотня», вывалившегося из какого-нибудь кабака, где он глушил вином свою печаль. На поединках же, принятых в Шеассе, почти всегда побеждали монстры, которые и без применения магии легко справлялись с обычными людьми.

Именно поэтому руководящей верхушкой Шеасса был издан закон, требующий, чтобы все – и женщины, и особенно мужчины – носили балахоны с капюшонами и специальными клапанами, закрывающими бо́льшую часть лица, дабы не провоцировать ненужную агрессию среди тех, кому «повезло» родиться магом. Ну и на смертельный исход дуэлей тоже в последние годы наложили табу, опасаясь, что все мужики такими темпами вымрут: одни от проклятия, другие от лап проклятых.

Закария слукавил, рассказывая пленницам, зачем они все эти годы загоняли кровожадное зверье в Алин-тирао. Вернее, открыл только одну причину этих набегов. Была и другая. Даже несколько. Да, совершенствуя межмирные порталы, «оборотни» действительно тестировали их на дрессированных «псах», отправляемых на поиски артефактов, прежде чем самим начать пользоваться пространственно-временными переходами. Но, кроме этого, маги еще и сплавляли ненавистным стражам Триалина, на которых пало благословение Лучезарного Сияющего, бракованные экземпляры выведенных искусственным способом чудищ. Зачем эти образцы были нужны? Все просто! Волкоголовых лордов с магическими способностями в Шеассе побаивались, уважали и… недолюбливали. Несмотря на то что они делали все для благополучия своих подопечных. И чтобы убедить народ в необходимости именно таких правителей, приходилось идти на хитрость, создавая фальшивую угрозу миру, с которой могли справиться только мохнатые чародеи.