Вернуться из Готаны - Владимир Зырянцев

— Молодец, догадался! — похвалил он. — Да, это сделал я. Не то чтобы я подкарауливал — так случайно вышло. Мы шли вместе с Видовичем. Он зашел к Маршо, а я направился дальше, к лаборатории, и тут вспомнил, что хотел спросить Антуана о том, как он исчисляет кривую… неважно, в общем, обычный рабочий вопрос. Я вернулся. Они разговаривали в комнате Маршо, а дверь к Химмельсбергу была открыта. Я заглянул. Рукопись лежала на столе… Я, кажется, сказал «случайно»? Беру свои слова назад. Нет, конечно, это была вовсе не случайность, а сама судьба. Я ведь согласился поехать в эту дурацкую экспедицию только потому, что надеялся на что-то подобное. Я много читал о Готане, знал о Воротах и все время натыкался на упоминание о тайной библии готанцев. И вот она лежала передо мной… Я взял ее не колеблясь.

— Но ведь вы прочитали… Значит, должны знать, что это опасно! Могут произойти катастрофы! Землетрясения, войны…

— Да, там об этом написано. Возможно, так и случится. Ну и что? — Он пожал плечами. — Ведь все эти войны и тайфуны возникнут здесь, а я уже буду там. И что мне до злоключений этих людишек? Я им чем-то обязан? Может, это они сделали меня таким, каким я стал? Вложили в меня талант? Нет! Всего на свете я добился сам, своими силами! Люди только мешали, стояли на пути! Но теперь с этим покончено. Я у Ворот. Пройдет еще немного времени, и я войду в них.

— Может, и не войдете, — сказал я.

— Вот как? — удивился он. Сделал шаг ко мне; он еще улыбался, но эта улыбка не предвещала ничего хорошего. — И кто же мне помешает? Вы, что ли?

— Я попробую, — пообещал я. — Не знаю, получится у меня или нет, но я попробую. Я шел сюда, чтобы просто посмотреть… Вместо него, вместо Зигфрида. Но теперь есть более важная задача. Так вы говорите, защита не нужна?

Я расстегнул ремни, удерживавшие сетку, снял ее и бросил на землю. Действительно, никаких признаков обморока не появилось.

— Вот теперь ничего не мешает, — сообщил я Латинку. — Боец я, конечно, не очень сильный, но на вас, полагаю, моих сил хватит.

— Вы так думаете? — спросил он. На его лице не возникло и тени беспокойства; казалось, ситуация его забавляла. — Какое мужество! Возможно, даже героизм. Честный ученый готов помешать честолюбцу стать сверхчеловеком! Схватка двух задохликов! Удар, еще удар! Могу вас разочаровать, Чернецки, ничего этого не будет. Вы не сможете мне помешать.

Его рука опустилась за пазуху, а когда появилась обратно, в огненном свете колонн блеснула сталь. Это был пистолет, тяжелый большой пистолет; я видел такие только в кино.

— Ну и что теперь скажете, Чернецки? — спросил он. — Как видите, я подготовился к своей миссии лучше вас. Вы не сможете меня остановить. Только сфотографировать на память. Снимки можете передать капитану Уокеру, я не возражаю. Или продать на ТВ. Еще и кучу денег заработаете! А, право, давайте, поднимайте ваш фотоаппарат! Поднимайте, я сказал! Будете снимать мой уход. А то пристрелю как собаку! Думаете, я шучу?

Нет, я так не думал. Этот новый Латинк мог обманывать, мучить, убивать, не боясь последствий. Он мог убить меня просто для того, чтобы насладиться обретенной свободой. Поэтому спорить с ним не стоило. Но и безропотно выполнять его приказы тоже не хотелось.

— Хорошо, я вас сфотографирую, — сказал я. — Вот, все настроено. Вы так и будете сниматься, с оружием в руке?

— А почему бы и нет, Чернецки?! — воскликнул он. — Это мой новый образ! Пусть запомнят меня в нем! Снимайте! Вот так! А Ворота вошли?

— Кажется, нет, — соврал я. — Для этого мне надо зайти с той стороны, и чуть подальше. А тут куст мешает… Сейчас я обогну…

— Стойте! — крикнул он, заподозрив обман, но было поздно: зайдя за куст, я бросился бежать.

За спиной грохнул выстрел. Мимо! Я вильнул в сторону, споткнулся, но удержался на ногах. Скорее бы деревья! Вот сейчас… Тут я снова за что-то зацепился, но на этот раз не удержался и свалился на землю. Упал неудачно, всем телом. Преодолевая боль, поднялся и увидел перед собой своего преследователя.

Он не торопился. Подошел, коротко скомандовал:

— Дайте фотоаппарат! Ну!

Я отдал камеру. Он просмотрел сделанные кадры, ухмыльнулся:

— Всего три снимка… Впрочем, этого хватит. Главное, Ворота отлично видны. Так я и думал. Что, решил меня обмануть? Но не вышло, брат. Теперь придется отвечать: за обман, а главное, за неудачу. Судьба не любит неудачников. Что ж, прощайте, коллега Чернецки! Может, на том свете встретимся.

Он поднял пистолет. Второй раз в этой проклятой экспедиции меня собирались убить, и теперь, кажется, окончательно. Умирать не хотелось. Что же он медлит? Наслаждается, наверное. Или ждет, что я буду умолять о пощаде. Я увидел, как его палец лег на скобу. Ну все…

Выстрел опрокинул меня на землю, боль полыхнула в левой руке. Жив, я еще жив! Но почему?

— Это так приятно, Чернецки, — убивать человека, — услышал я голос Латинка. — Вы представить себе не можете, как приятно. Я так долго мечтал… Так почему бы не продлить удовольствие? Время у меня еще есть… Что, ручка болит? Но ведь есть еще одна ручка, и ножки, верно? Куда же мне прицелиться… Прямо ума не приложу…

— А вы… еще худшая сволочь, чем… я думал, — с трудом выговорил я. Губы стали как деревянные, и голова кружилась. В огненном свете Ворот я видел, как из раны на руке толчками выливалась кровь. Интересно, потеряю я сознание, до того как он меня все-таки прикончит?

Он снова навел на меня оружие…

…И раздался выстрел, но совсем не с той стороны, откуда я ждал. Латинк закричал от боли, выронил пистолет и схватился за кисть — точно так же, как я сам минуту назад. Я увидел, что по руке у него течет кровь. Я ничего не понимал. В него кто-то стрелял? Значит, мы здесь не одни?

— Черт, не смогла выдержать! — услышал я знакомый голос.

Кусты раздвинулись, и на поляну вышла Кэт.

— Ведь не собиралась вмешиваться, а все же вмешалась! — В ее голосе звучала досада. — Не могла спокойно смотреть, как этот гад тебя расстреливает.

Она подошла к Латинку, подняла его пистолет.

— Не слышала, о чем вы разговаривали, но, кажется, догадалась, — сказала она, обращаясь ко мне. — Небось доктор как-то прознал о том, что в Воротах можно поживиться, и тоже решил попытать счастья?

— Не угадала, — ответил я. — Он хотел… хотел пройти их… Слушай, я сейчас отключусь… очень много крови…

— Сейчас наложу жгут, — пообещала она. — Я ведь, кроме всего прочего, еще и медсестра.

Она скрылась в зарослях и вернулась с объемистым рюкзаком. Извлекла оттуда аптечку и принялась колдовать над моей рукой.

— Сейчас сделаю тебе еще парочку уколов — и будешь как новенький, — пообещала она. — Так расскажи, а то я не поняла — что значит «он хотел пройти»?

— В книгах готанцев написано, что, если человеку удастся войти в Ворота Кадоро, он попадает вроде на тот свет. И становится могучим — кем-то вроде колдуна. Потом он может вернуться и творить тут что хочет. Он прочел об этом… Ой, больно же!