Сказка о Тройке - Борис Стругацкий

– Пункт девятый. Был ли за границей: был. В связи с неисправностью двигателя четыре часа находился на острове Рапа-Нуи.

Фарфуркис что-то неразборчиво пропищал, и Хлебовводов тотчас подхватился.

– Это чья же нынче территория? – обратился он к Выбегалле.

Профессор Выбегалло, добродушно улыбнувшись, широким снисходительным жестом отослал его ко мне.

– Дадим слово молодежи, – сказал он.

– Территория Чили, – объяснил я.

– Чили, Чили… – забормотал Хлебовводов, тревожно поглядывая на Лавра Федотовича. Лавр Федотович хладнокровно курил. – Ну, раз Чили – ладно тогда, – решил Хлебовводов. – И четыре часа только… Ладно. Что там дальше?

– Протестую! – с безумной храбростью прошептал Фарфуркис, но комендант уже читал дальше:

– Пункт десятый. Краткая сущность необъясненности: разумное существо со звезды Антарес. Летчик космического корабля под названием «летающее блюдце»…

Лавр Федотович не возражал. Хлебовводов, глядя на него, одобрительно кивнул, и комендант продолжал:

– Пункт одиннадцатый. Данные о ближайших родственниках… Тут большой список.

– Читайте, читайте, – сказал Хлебовводов.

– Семьсот девяносто три лица, – предупредил комендант.

– И не пререкайтесь. Твое дело читать, вот и читайте. И разборчиво.

Комендант вздохнул и начал:

– Родители – А, Бе, Ве, Ге, Де, Е, Ё, Же…

– Ты это чего? Ты постой… Ты погоди… – сказал Хлебовводов, от изумления утратив дар вежливости. – Ты что, в школе? Мы тебе что, дети?

– Как написано, так и читаю, – огрызнулся комендант и продолжал, повысив голос: – Зе, И, Й, Ке…

– Грррм, – произнес Лавр Федотович. – Имеется вопрос к докладчику. Отец дела номер семьдесят два. Фамилия, имя, отчество.

– Одну минутку, – вмешался я. – У Константина Константиновича девяносто четыре родителя пяти различных полов, девяносто шесть собрачников четырех различных полов, двести семь детей пяти различных полов и триста девяносто шесть соутробцев пяти различных полов.

Эффект моего сообщения превзошел все ожидания. Лавр Федотович в замешательстве взял бинокль и поднес его ко рту. Хлебовводов беспрерывно облизывался. Фарфуркис яростно листал записную книжку.

На Выбегалло надеяться не приходилось, и я готовился к генеральному сражению – углублял траншеи до полного профиля, минировал танкоопасные направления, оборудовал отсечные позиции. Погреба ломились от боеприпасов, артиллеристы застыли у орудий, пехоте было выдано по чарке водки. Тишина тянулась, набухала грозой, насыщалась электричеством, и рука моя уже легла на телефонную трубку – я был готов скомандовать упреждающий атомный удар, однако все это ожидание рева, грохота, лязга окончилось пшиком.

Хлебовводов вдруг осклабился, наклонился к уху Лавра Федотовича и принялся ему что-то нашептывать, бегая по углам замаслившимися глазками. Лавр Федотович опустил обслюненный бинокль, прикрылся ладонью и произнес дрогнувшим голосом:

– Продолжайте докладывать, товарищ Зубо.

Комендант с готовностью отложил список родственников и зачитал:

– Пункт двенадцатый. Адрес постоянного места жительства: Галактика, звезда Антарес, планета Константина, государство Константиния, город Константинов, вызов четыреста пятьдесят семь дробь сто сорок два тире девять. Все.

– Протестую, – сказал Фарфуркис окрепшим голосом.

Лавр Федотович благосклонно взглянул на него. Опала кончилась, и Фарфуркис со слезами счастья на глазах затарахтел:

– Я протестую! Во-первых: в описании возраста допущена явная нелепость. В анкете указана дата рождения – двести тринадцатый год до новой эры. Если бы это было так, то делу номер семьдесят два было бы сейчас более двух тысяч лет, что на две тысячи лет превышает максимальный известный науке возраст. Я требую уточнить дату и наказать виновного…

Хлебовводов ревниво спросил:

– А может быть, он горец, откуда вы знаете?

– Но позвольте! – вскричал Фарфуркис. – Даже горцы…

– Не позволю я, – возразил Хлебовводов. – Не позволю я вам преуменьшать достижения наших славных горцев! Если хотите знать, то максимально возможный возраст наших горцев предела не имеет! – И он победно поглядел на Лавра Федотовича.

– Народ… – пророкотал Лавр Федотович. – Народ вечен. Пришельцы приходят и уходят, а народ наш, великий народ, пребывает вовеки.

Фарфуркис и Хлебовводов задумались, судорожно прикидывая, в чью же пользу высказался председатель. Ни тому ни другому рисковать не хотелось. Один был на гребне и не желал из-за какого-то паршивого пришельца с этого гребня ссыпаться. Другой, глубоко внизу, висел над пропастью, но ему только что была сброшена спасательная бечевка. А между тем Лавр Федотович произнес:

– У вас все, товарищ Зубо? Вопросы есть? Нет вопросов? Есть предложение вызвать дело, поименованное Константиновым Константином. Других предложений нет? Пусть дело войдет.

Комендант закусил губу, вытащил из кармана перламутровый шарик и, зажмурившись, сильно сжал его между пальцами. Раздался звук откупориваемой бутылки, и рядом с демонстрационным столом появился Константин. По-видимому, вызов захватил его во время работы: он был в комбинезоне, заляпанном флюоресцентной смазкой, передние руки у него были в рабочих металлических перчатках, а задние он торопливо вытирал о спину. Все четыре глаза его еще хранили озабоченное, деловое выражение. По комнате распространился сильный запах Большой Химии.

– Здравствуйте, – сказал Константин обрадованно, сообразив, видимо, куда попал. – Наконец-то вы меня вызвали. Правда, дело мое пустяковое, неловко даже вас беспокоить, но я в безвыходном положении, и мне только и остается, что просить о помощи. Чтобы не задерживать долго ваше внимание – что мне нужно? – Он принялся загибать пальцы на правой передней руке. – Лазерную сверлильную установку, но самой высокой мощности. Плазменную горелку, у вас такие уже есть, я знаю. Два инкубатора на тысячу яиц каждый. Для начала мне этого хватит, но хорошо бы еще квалифицированного инженера, и чтобы разрешили работать в лабораториях ФИАНа…

– Так какой же это пришелец? – с изумлением и негодованием произнес Хлебовводов. – Какой он, я спрашиваю, пришелец, если я каждый день вижу его в ресторане? Вы, собственно, гражданин, кто такой и как сюда попали?

– Я – Константин из системы Антареса… – Константин смутился. – Я думал, что вы уже все знаете… Меня уже спрашивали, я анкету заполнял… – Он заметил Выбегаллу и приветливо ему улыбнулся. – Ведь это вы меня спрашивали, верно?

Хлебовводов тоже обратился к Выбегалле.

– Так это, по-вашему, пришелец? – язвительно спросил он.

– Эта… – сказал Выбегалло с большим достоинством. – Современная наука не отрицает, значить, возможности прибытия пришельцев, товарищ Хлебовводов, надо быть в курсе дела. Это официальное мнение, не мое, а гораздо более ответственных научных работников… Джордано Бруно, например, высказался по этому вопросу вполне официально… Академик Волосянис, Левон Альфредович тоже… и… эта… писатели, Уэльс, например, или, скажем, Чугунец…