Возрождение - Ирина Матлак

К тому моменту, когда «свалки» пролетели столицу Агавийского королевства, Ника все-таки заснула. Как бы ни было интересно смотреть на виднеющиеся за окном красоты, глаза против воли слипались, и она не смогла устоять перед возможностью отдохнуть. Было совершенно неизвестно, удастся ли им в Триальской империи хотя бы раз нормально выспаться, и потому упускать теперешний момент никто не собирался.

Постепенно взбудораженный гомон адептов стих, и в помещении повисла тишина, разбавляемая лишь скрежетанием металла и чихающими трубами, выбрасывающими черную копоть.

Оживление возобновилось ближе к обеду, когда милая девушка, которую Ника воспринимала не иначе как стюардессу, стала разносить адептам еду. Оказалось, что помимо лестницы на борту «свалки» имелся механический лифт, которым пользовались техномаги и обслуживающий персонал. Девушка поднималась на нем вместе с тележкой, уставленной скромными угощениями, на каждый ярус.

— Мм, вкуснота! — довольно протянул Каин, за обе щеки уплетая яблочный пирожок, который Нике и Джолетте дала на дорогу гномиха.

— А по рукам? — не оборачиваясь, пригрозила Джолетта. — Когда успел стянуть?

Рыжик ничуть не смутился и демонстративно отправил в рот последний кусочек ароматной выпечки. В отличие от стряпни госпожи Лили выдаваемый адептам паек с трудом можно было назвать вкусным. Ника открыла для себя тот факт, что в этом мире, оказывается, есть бульонные кубики. Собственно, их пассажирам и раздавали вместе с кипятком и чесночными гренками.

— Вот сама и ешь свой чеснок! — заявил Каин. — А я, может, сегодня целоваться собираюсь!

Джолетта поморщилась и к предложенной еде не притронулась, ограничившись все той же выпечкой госпожи Лили. Что примечательно, кураторам и преподавателям еду подавали гораздо лучшего качества, словно они были пассажирами первого класса.

— Можно мне кубик бульона? — попросил лорд Грэм, обращаясь к стюардессе, и возвратил ей отличное жареное мясо с тушеными овощами.

Его поступок поставил в тупик не только девушку, но и всех остальных. Под удивленные взгляды адептов лорд растворил прессованный бульон в кипятке, отхлебнул его и с невозмутимым видом произнес:

— Мы все сейчас в равных условиях. И несмотря на то что находимся за пределами Академии пяти стихий, ее главные правила по-прежнему в силе.

Его группа сейчас особенно гордилась своим куратором, а все прочие начали уважать его еще больше. И даже те, кто до этого воротил нос от поданного обеда, принялись за еду. В том числе и Джолетта.

Приземление в Трироне было таким же эпичным, как и взлет. Пассажиры вновь пережили тряску, клацанье зубов и головокружение, вызванные резкой сменой траектории.

Чтобы двигатели не перегревались, «свалкам» требовалось остывать около двух часов, и на это время некоторым адептам разрешили прогуляться по окрестностям. Чтобы не создавать столпотворение, на каждой из запланированных остановок должна была выходить лишь половина пассажиров каждой «свалки». На этот раз группа лорда Грэма оказалась в числе счастливчиков, и Ника с Джолеттой и всеми остальными стали спускаться вниз. Сам куратор остался в «свалке», и, прежде чем уйти, Ника заметила, как он вновь что-то рассказывает Бриане Феоне, а та в ответ кокетливо смеется.

Ника и раньше неоднократно обращала внимание на то, как преподавательница этикета поглядывает на декана. Лорд Грэм являлся одним из самых завидных холостяков в Агавийском королевстве, и было неудивительно, что вся женская половина академии по нему сохла. Масла в огонь подливало и то обстоятельство, что Бриана Феоне была очень красива, умна и образованна. И хотя Ника никогда не страдала заниженной самооценкой, в сравнении с преподавательницей этикета ощущала себя серой мышкой.

Трирон оказался крупным областным городом, располагающимся на холмистой местности. «Свалки» приземлились на возвышенности, с которой его можно было увидеть во всей красе. Город отличали широкие улицы и проспекты, а еще это был центр агавийской моды. Именно в Трироне жили и творили многие знаменитые кутюрье, поставляющие свои шедевры в столицу. Даже знаменитая мадам Дюббо была родом отсюда и по сей день часто приезжала на свою малую родину.

Многим девушкам хотелось пройтись по магазинам, но времени на это не оставалось, поэтому было решено просто прогуляться.

— Не могу дождаться, когда мы окажемся в Брильвелле! — мечтательно произнес Каин, когда они всей компанией шагали по припорошенному снегом тротуару.

— Я тоже, — согласилась Джолетта. — В Сизом море находится первородный водный источник. Всегда хотела туда попасть, чтобы пополнить резерв.

— Первородный источник? — переспросила Ника.

Эми незаметно подхватила с земли снег и, лепя небольшой снежок, пояснила:

— Это такие места, где находится древняя магия, не тронутая временем. Там можно воссоединиться со стихией и, говорят, даже услышать первородных элементалей. Или голоса тех магов, кто давно умер и вернулся к исконной стихии.

На последнем предложении все парни синхронно фыркнули, Крис закатил глаза, и в этот же миг в него полетел слепленный Эми снежок.

Смеясь и наслаждаясь выпавшими свободными минутами, адепты бродили по улицам, заглядывали в витрины дорогих магазинов и оттаскивали от них порывающуюся зайти внутрь Джолетту. Модные бутики имелись даже на окраине города, и оттого прогулка выходила весьма занятной. Здесь же находилось несколько кафе, дразнящих аппетитными запахами, которые после бульона и чесночных гренок казались особо соблазнительными.

Когда отведенное для остановки время стало заканчиваться, компания медленно двинулась в обратную сторону. Рядом по улице, ведущей к «парковке» «свалок», брели и другие группы.

Мира шла рядом с Эми и негромко с ней переговаривалась, когда между ними внезапно влез Каин.

— Извини, техномагиня, но я вынужден украсть у тебя подругу, — с ходу объявил он, увлекая Миру в сторону.

Они чуть отстали от всех остальных и остановились у одного из магазинов. Мира смотрела на Каина с немым вопросом, а тот не мог оторвать взгляда от серых глаз, в которых блестел искристый снег. Утонченные черты лица, изящная фигурка, скрытая простым пальто, и светлые пряди волос, выбивающиеся из-под вязаной шапочки…

— Ты хотел о чем-то поговорить? — спросила Мира, когда пауза стала затягиваться.

Каин никогда не отличался неуверенностью и уж тем более робостью, но сейчас волновался как никогда. Вот уже несколько недель он пытался собраться с мыслями и решался на этот шаг.

— Мира… — Каин взял ее за руку и слегка сжал замерзшие пальцы. Вновь поймав непонимающий взгляд серых искрящихся глаз, он на миг замолк, а после воскликнул: — Дарх! Ну почему это так сложно?!

Удивление прорицательницы стало еще ощутимей, и, глубоко вдохнув, Каин выпалил на одном дыхании:

— Мира, ты мне очень нравишься… Нет, наверное, правильнее сказать: я влюблен. Сильно. Не могу перестать о тебе думать. Когда засыпаю, когда просыпаюсь, даже когда приползаю с тренировок, перед глазами стоит твой образ. Я люблю смотреть, как ты откидываешь назад пряди волос, если они тебе мешают. Как негромко смеешься и как искрятся твои глаза. Как на тренировках потираешь тонкое запястье после того, как запускаешь пульсар. Знаешь, я несколько раз репетировал эту речь перед зеркалом, но сейчас ни дарха не помню и несу какую-то чушь. Просто хочу, чтобы ты знала: ты мне небезразлична.