Турнир - Валерий Самохин

Леся прыснула в кулачок.

– Принеси шляп, – обернулся трактирщик к служанке.

– Тры… – неуверенно сказал староста, провожая сальным взглядом убежавшую девушку. И добавил к «козе» средний палец.

Леся, восхитившись сложенной конструкцией, попробовала незаметно изобразить такую же. Не получилось.

– Дай ему в глаз! – кровожадно посоветовала викингу зеленоглазая девчушка, выныривая у него из-за плеча.

– Думаешь? – с сомнением протянул чужеземец, разглядывая свой кулак.

– Он старост, его нельзя в глаз, – предупредил трактирщик и завел старую волынку про горных духов.

– И этому тоже, – благосклонно кивнула зеленоглазка. – Чтобы не возникал.

– И меня нельзя, – опасливо покосился на нее трактирщик. – Мой бабушк колдун, мам клянусь. – С трудом натянув на лысину принесенную служанкой шляпу, он робко спросил у викинга: – Так лучш?

– Дыва… – сказал староста, пряча большой палец.

– В носу ковыряться хорошо, – одобрительно хмыкнул викинг при виде новой конструкции.

Староста, примерив пальцы к носу, гнусаво продолжил торг:

– Половин от дыве тысяч.

– Я сейчас умру от смеха, – жалобно всхлипнула Леся, закрывая ладошками лицо. – Прекратите немедленно этот цирк!

– Привыкай! – невозмутимо посоветовала ей зеленоглазка и ехидно добавила: – С нашим Укротителем Драконов не соскучишься.

– Вокка… – протянул широкую ладонь викинг.

– Половин от тысяч, – раскупорил одну ноздрю староста.

– Шляп жмет, – пожаловался трактирщик.

– Леся… – Девушка аккуратно пожала протянутую руку и, не выдержав, согнулась в приступе смеха.

– Леди, надо дать им десять монет, – вмешался Гийом. – Хватит им за глаза.

– Половин, – почесав в затылке, возразил староста.

– От десяти? – уточнил десятник.

Немного подумав, староста неуверенно кивнул в ответ. Отсчитав пять золотых империалов, Гийом высыпал их в подставленную ладонь.

– Барашк рэзать бум, мяс жарить, – расплылся в довольной улыбке старейшина.

– Пив пить, вин хлебать, – радостно поддержал его трактирщик и тут же огорченно охнул: – Крыш приехал, деньг отнимать будет.

Пятерка разбойников на полном скаку врезалась в толпу испуганно брызнувших в разные стороны горцев. Ловко спрыгнув на землю, седой главарь перемахнул через невысокую каменную ограду, нетерпеливо отмахнулся от подбежавшего на полусогнутых старосты и быстрым шагом направился к высоким договаривающимся сторонам.

– Это Коэн, – опередив вопросы, представил атамана викинг.

– Он сам, – удрученно подтвердил трактирщик. – Будет делать драк и бить всем морд… – и, подобострастно поклонившись главарю разбойников, сдернул с головы папаху: – Шляп надень, атаман, за умный сойдешь.

Коэн молча дал ему в глаз.

Дикие горы, Северный замок,

двадцать первый день месяца харризан

Войдя в караулку, командор де Фалле первым делом сунул кулак под нос ближайшему стражнику.

– Чуешь, чем пахнет? – спросил он с угрозой.

– Оленина, – со знанием дела ответил Ал-Шот, чуть принюхавшись.

– Под брусничным соусом, – завистливо сглотнул слюну Шой Та.

– Я с чесноком люблю.

– Лучше с хреном и молодой петрушкой.

– Та-ак… – мстительно протянул храмовник. – Придется вбивать в ваши головы курс молодого бойца.

– Зачем? – с опаской отшатнулся Ал-Шот. – Мы типа не молодые.

– И места мало в головах-то, – ожесточенно заскреб в затылке его товарищ.

– Упали на пол! – рявкнул рыцарь-командор.

Стражники дружно свалились на спины.

– На живот! – заорал вне себя от ярости де Фалле.

Капралы запыхтели, переворачиваясь в указанную позицию. Со стороны это выглядело как любовные игры бегемотов.

– На счет «раз» начинаем отжиматься, – скомандовал храмовник.

– До скольки? – просипел Шой Та.

– Три дюжины каждому, – злорадно оповестил командор.

– Дык, енто… – несмело возразил Ал-Шот. – Мы только до десяти считать умеем.

Кривоносый страж поспешил внести уточнение:

– На двоих.

– Ра-аз! – угрожающе рыкнул де Фалле.

– Два, – сказал Шой Та.

– Три, – прохрипел Ал-Шот, с трудом разгибая руки. Живот при этом остался лежать на полу.

– Мы считали в дюжинах?

– Заткнулись оба! – зарычал от бешенства храмовник и ткнул носком сапога в отвисшее брюхо. – Пузо подтяни!

– Хр-р… – втянул в себя воздух стражник.

– Два, – сказал де Фалле.

– После трех идет четыре, – напомнил кривоносый страж, пытаясь оторвать нос от пола.

– Два уже было, – недовольно пробубнил Ал-Шот, без успеха пытаясь справиться с животом.

– Если два было дважды, то сейчас должно быть пять.

– В дюжинах?

– В крокодилах! – окончательно взбесился храмовник. – Еще один звук, и пойдете драить нужники!

– Один вопрос, господин рыцарь.

– Заткнулся!

– У вас глаза красные.

– Я приказал заткнуться!

– Вам лекарь нужен.

– Я сказал закрыть пасть!

– Так и кондрашка может хватить, нельзя вам волноваться.

– Рот закрой, урод!

– У моей бабушки за три дня до кончины точно такие же глаза были.

– Лежите здесь и никуда не уходите, – хрипло выдохнул рыцарь-командор и выбежал из караулки.

– Куда это он? – размазал пот с пылью на лице Шой Та.

– А я почем знаю? – с облегчением перевернулся на спину Ал-Шот. – Наверное, к целителю побежал.

Двинув в ухо подвернувшемуся ключнику, Бриан де Фалле промчался до своей двери, открыв ее ударом ноги.

– Уже? – язвительно хмыкнул Фес при виде взбешенного друга.

– …………! – сказал командор, обессиленно рухнув на лавку.

– Наплюй, – посоветовал лейтенант. – Когда все закончится, я лично их повешу на воротах замка.

– Вешать их буду я, – мрачно возразил храмовник.

– Вдвоем повесим, – миролюбивым тоном выдвинул компромиссный вариант командир Ночных Кошек. – А пока предлагаю поразвлечься. Наш любвеобильный комендант нашел себе новую пассию, думает, что мы ничего не прознаем. Это внучка захворавшей молочницы…