Самый Красивый Гном - Харитон Байконурович Мамбурин

повышенных тонах, выкатывая тому одну претензию за другой, чем создавала вполне уютный шумовой фон, на который я тоже вовсю уповал. Эта деловитая, могущественная, инициативная, и, что хуже всего, слишком вменяемая Суматоха мне конкретно не нравилась.

Мы проползли через пару стихийно образовавшихся в барахле брешей, затем протиснулись в узкую длинную щель между грудой ящиков и стеной, прошагав приставным шагом метров как бы не десять, затем аккуратно и тихо взяли высоту в виде тех же ящиков, но сложенных кое-как в виде пирамиды. Несмотря на весь излучаемый пацаном страх, вел себя он решительно и бесшумно, что внушало мне надежды на благоприятный драп. Наши противники тем временем обшаривали противоположный угол склада, временами переругиваясь и звеня чем под руку попадется. Орк и Аврора продолжали свой невнятный спор — худая что-то настойчиво предлагала киду, а тот хмуро огрызался.

Все шло хорошо, даже слишком хорошо. Активно работая всеми четырьмя конечностями, я вовсю стремился за проделывающим то же самое Хорионом, вовсю пылая надеждой, верой и даже частично любовью. Последнее чувство было связано с продолжающей визгливо болтать дочуркой Смешливой Пикси, исправно отвлекающей на себя живой танк, которого я боялся как бы не больше всех остальных, вместе взятых. Да, когда я последний раз смотрел, в коже Айвана пулевых отверстий было едва ли не больше, чем целых кусков кожи, но на жизнедеятельности кида это особо не сказалось. Как таким колобкам как мы, уходить от такой лисички как эта… я не представлял ни в малейшей степени.

Но оглядываться мне точно стоило пореже. Этот несносный пацан, увидев впереди никем не охраняемую дверь, тут же вскочил на оставшуюся конечность, бодро к ней поскакав.

…звонко щелкая своей сраной деревяшкой на весь внезапно ставший тихим склад.

— Он там! — тут же заорала какая-то очень противная сволочь.

Я, проклиная все на свете, вскочил на ноги, кидаясь за сглупившим пареньком. А может и не сглупившим, тут бежать-то десяток метров. На двух ногах я вполне уверенно догнал ковыляющего сына Механика прямо возле двери, как…

БУМ!

Звук оглушил, заставил потеряться на секунду, а в себя я пришел, уже висящим в воздухе. Меня и Хориона за шеи удерживал огромный, страшный, покрытый запекшейся кровью огромный орк, скалясь во все свои целые белоснежные зубы. Рядом с ним я увидел опирающуюся на локоть напарника Каллисто. Девушка неуверенно мотала головой, покачивалась, вовсю демонстрируя, что она здесь случайно и не по своей воле.

— Вот так сюрприз! — прогудел орк, рассматривая попеременно то меня, то Хориона.

Я попытался схватить автомат, но кид, тут же выпустив из лапы пацана, вцепился в моё оружие освободившейся рукой, а затем… просто сжал её, со скрежетом превращая инструмент в кусок лома и дерева. Этого ему показалось мало, лапища рванула намертво испорченную вещь, заставляя перевязь лопнуть. Я задохнулся от боли рывка, что пленителя не взволновало никаким образом. Бросив своей напарнице приказ следить за Хорионом, Айван вновь протянул лапу ко мне. Я задёргался… бесполезно! Орк просто перехватил меня с шеи за голову, фиксируя её положение в пространстве, а затем… раскрыл пошире мой заплывший от собственноручно поставленного фингала глаз!

И ухмыльнулся, как мог бы ухмыльнуться крокодил при виде заплутавшей в болотах семьи убежденных веганов. Я захрипел, чувствуя, как здоровенные пальцы сжимают мой череп.

— Эй, Суматоха!! — заорал он, тряся мной как игрушкой, — Забирай пацана! Мы нашли себе кое-кого поинтереснее!

— Это кто, милый? — просипела Каллисто, натужно закашлявшись. Она удерживала за шкирку надсадно хнычущего паренька, безуспешно и глупо дергавшегося в сторону двери.

— Криггс, радость моя, — давил лыбу страшный как моя жизнь громила, продолжая мной трясти, — Тот самый!

— Ооо… — округлила девушка глаза, разглядывая меня как курицу на прилавке, — Неужели?

— Ужели! — бодро рявкнул кид, вновь поворачивая рожу в сторону предполагаемых собеседников, — Суматоха! Где ты там, иметь твою нервную маму!!!

— В отличие от некоторых, я с мальчиками не умею прыгать как ашурвийский ламмут! — раздалось среди ящиков, откуда слышался шум приближающейся толпы: — Сейчас будем!

Я лихорадочно задергался, но тут же обвис, видя предупреждающий оскал Айвана, у которого при этом мимическом действе выпала пара пуль, сидевших ранее в скуле. Выдергивать пистолет или старрх мне сразу перехотелось. Вот попал так попал. Выходит, покойный Жесткий расколол Хориона от затылка до задницы, сдав мои особенности кидам. Что теперь делать? Даже если освобожусь каким-либо чудом, эти два чудовища будут меня преследовать, а в своих силах удрать — без денег, связей, защиты… я очень сильно сомневаюсь.

Задница!

«Боевой режим»!

Нет ответа. Совсем задница. Не могу использовать даже свой козырь, телу, инстинктам и чертовой системе, пересаженной мной от савэджа, совершенно непонятно, что вокруг может вызывать смертельную опасность. Да, орк держит меня за голову, но все предпосылки к тому, что он не собирается мне вредить сейчас!

Каллисто захромала вперед, навстречу приближающимся голосам Суматохи и матросов. Перед собой она буквально несла Хориона, держа пацана за шкирку. Тот вновь издавал жалобные звуки, махал руками, но рыжеволосой определенно было чхать с высокой колокольни.

— Так, что тут у нас? — весело прогундела незабвенная швабра, выруливая из-за кучи ящиков и весело блестя глазами. Казалось, её совершенно не волновал уполовиненный состав команды и чрезвычайно мрачные рожи выживших, поглядывающих на всклокоченную начальницу сзади как на врага народа.

— Вот парень твой, — кашлянув, хрипло проговорила Каллисто, стоя перед нами с Айваном и вертя Хорионом перед собой: — Ты забираешь свое, мы свое. Расходимся и забываем друг о друге.

— Эй, мы же договаривались о другом! — надула губы Суматоха, бросив на мальчишку лишь один взгляд.

— Мы будем слишком заняты, — прорычал орк, дергая меня вверх, — Сделки не будет. Бери пацана.

— Я его возьму… — протянула стоящая в десятке метров от нас психованная девка, переводя взгляд на меня, — Но почему…

— Не твое дело! — рявкнул зеленый попаданец.

…и начал хрипеть, судорожно хватая воздух и тряся мной. Не один, все, включая и меня, неожиданно почувствовали, что не можем дышать и двигаться, как будто воздух в одну секунду стал вязким, как очень густое желе. Киды, матросы, Хорион, я… все шипели, едва шевеля пальцами и дергая руками.

Но не Аврора Аддамс. Её широко раскрытые черные глаза, из которых пропала даже та мельчайшая искра разума, что заходила попить чаю раз в год, были направлены только на меня. Кожа девушки, и так бледная до опупения, в мгновение ока потеряла даже намек на цвет, став почти прозрачной. На лбу безумной тощей заразы вздулись толстые вены, а уголки губ пошли в разные стороны, раскрывая рот в