Отзвуки эха - Даниэла Стил

Вульф дал ему более чем щедрые чаевые. Водитель вежливо поблагодарил его и нажал на газ. С эсэсовцами шутки плохи! Одного из его друзей полгода назад пристрелили за то, что назвал эсэсовца грязным бошем.

Они сидели в кафе, пили кофе, вернее, то пойло, что сходило в те дни за кофе, и официант принес им корзинку с круассанами. Через десять минут появился «друг» Вульфа и с радостной улыбкой хлопнул его по плечу. Как следовало из их разговора, они дружили еще со студенческих лет. На самом же деле виделись впервые, но прекрасно играли свои роли.

Амадея с застенчивой улыбкой следила за ними. Вульф представил ее как жену. Они еще немного посидели, и «друг» предложил отвезти их в отель. Они сложили чемоданы в машину. Никто из посетителей кафе не обратил на них особого внимания. Когда же машина выехала за пределы Парижа, Вульф быстро переоделся в принесенную «другом» одежду. Мундир СС, фуражка и сапоги исчезли в чемодане с двойным дном. Переодеваясь, он что-то втолковывал водителю. На Амадею они не обращали внимания, и она, сколько ни вслушивалась, не могла ничего понять. Похоже, разговор был зашифрован. Потом Вульф сообщил, что сегодня ночью возвращается в Чехию.

Остановились они в маленьком домике парижского предместья, в районе Валь-де-Марн. Обычный скромный домик, из тех, куда молодежь приезжает, чтобы навестить бабушку или овдовевшую тетку. В кухне, за завтраком, сидела милая пожилая пара, мирно читавшая газеты.

Водитель, которого звали Пьером, мельком взглянул на хозяев, поздоровался, затем, пройдя мимо них в чулан, открыл замаскированную дверцу и спустился по темной лестнице вниз. Вульф и Амадея последовали за ним. Он проводил их в винный подвал, постоял немного, не зажигая света, и толкнул хорошо скрытую дверь. За ней кипела бурная деятельность. У стола сидела группа людей; среди них были две женщины. Один из мужчин настраивал коротковолновый радиоприемник. Повсюду были сложены стопки бумаг, горы коробок, валялись какие-то чемоданы и фотоаппарат: похоже, эти люди были здесь не один день.

— Салют, — поздоровался Пьер с одним из мужчин. Все оживились.

— Салют, Пьер, — пронеслось по комнате. Кто-то спросил, привез ли он посылку. Пьер кивнул на Амадею. Очевидно, она и была той посылкой, которую все ждали. Одна из женщин улыбнулась и протянула руку.

— Добро пожаловать в Париж. Хорошо доехали? — обратилась она к Амадее по-немецки. Та, к всеобщему изумлению, ответила на безупречном французском.

— Мы не знали, что вы говорите по-французски, — продолжала женщина. Они вообще не знали подробностей ее жизни, кроме того, что она была заключенной в лагере, чудом спаслась и попала к чешским партизанам. Те попросили спрятать девушку во Франции, добавив, что она может стать весьма полезной тамошнему Сопротивлению. Теперь стало понятно, чем именно. Она была похожа на немку и прекрасно говорила по-французски.

Вульф с двумя мужчинами устроился в углу и стал негромко рассказывать, что происходит в Праге, каковы планы и передвижения немецких войск. Они переговаривались так тихо, что Амадея не слышала ни единого слова.

Мужчина, показавшийся девушке главным, внимательно ее рассматривал. Подумать только, типичная арийка — и одинаково хорошо владеет двумя языками!

— Мы собирались перевезти вас на ферму на юге Франции, если только сумеем благополучно туда добраться. С виду вы настоящая немка, а на самом деле? Еврейка?

— Моя мать еврейка.

Он мельком взглянул на ее руку.

— Номера нет?

Амадея покачала головой. Идеальный случай! Нельзя отсылать ее. Она нужна в Париже.

Мужчина задумчиво прищурился.

— У вас хорошие нервы? — спросил он, иронически улыбаясь.

— В поезде она прекрасно держалась, — вмешался Вульф, услышав вопрос, и с ласковой улыбкой, обращенной к спутнице, добавил: — Она монахиня. Кармелитка.

— Интересно… — протянул командир ячейки. — А разве рассудительность и здравый смысл не главные требования, предъявляемые к кармелитам? И еще уравновешенность, если я правильно запомнил.

— Откуда вы знаете? — рассмеялась Амадея. — Но все правда, плюс еще хорошее здоровье.

— Моя сестра еще до войны вступила в монашеский орден. В Турине. Они, должно быть, спятили, когда согласились ее взять. Бедняга совершенная дурочка и к тому же истеричка. Пробыла там два года, а потом сбежала и вышла замуж. Уверен, что настоятельница облегченно вздохнула, проводив ее восвояси. Теперь у нее шестеро детей.

Он улыбнулся, и Амадея неожиданно ощутила некую внутреннюю связь с этим человеком. Правда, их не познакомили, но она уже слышала, что его называют Сержем.

— Один из моих братьев — священник.

Брат Сержа был главой марсельской ячейки Сопротивления, о чем Серж не сказал Амадее. Он учился в Авиньоне вместе с отцом Жаком, прятавшим еврейских мальчиков в школе, директором которой он был. Сам же брат Сержа делал то же самое в Марселе, как и многие другие служители церкви по всей Франции, причем эти люди чаще всего не были участниками Сопротивления. Серж знал многих из них, но не хотел сводить с ними эту молодую немку, чтобы она могла продолжить свою деятельность в качестве монахини. Она может быть полезна им иначе. Если хватит храбрости, она легко сойдет за немку и сумеет одурачить своих соотечественников. Но вот насколько она храбра? Это еще предстояло узнать.

— Вы пробудете здесь несколько недель. Придется посидеть в подвале, пока не будут готовы документы. А после этого сможете жить с моими дедушкой и бабушкой. Вы — моя кузина из Шартра. Надеюсь, этого достаточно, чтобы польстить вашим религиозным чувствам? — усмехнулся он.

Амадея уже успела понять, что Серж и Пьер — братья. Об остальных ей еще только предстояло что-то узнать.

Темное помещение походило на фабрику. Здесь кипела бурная деятельность. В углу кто-то работал на маленьком печатном прессе. Здесь печатались листовки, предназначенные для того, чтобы поднять дух французов и сообщить им правдивые сведения с фронтов.

Одна из женщин сфотографировала Амадею для нового французского паспорта. Немного погодя другая поднялась наверх и принесла обед для Амадеи и Вульфа. После Терезиенштадта любая порция казалась Амадее чересчур огромной, но, к своему удивлению, она съела все до последней крошки. Пока она ела, Серж продолжал расспрашивать ее, очевидно, желая знать все подробности.

Через несколько часов Вульф собрался уходить. Ему предстояло вернуться в Прагу. Перед уходом он тепло попрощался с Амадеей.

— Удачи, сестра, — шепнул он, улыбаясь. — Может, еще встретимся.

— Спасибо, — грустно кивнула Амадея. Ей показалось вдруг, что она расстается со старым другом. — Благослови и храни тебя Господь.

— Так оно и будет, — уверенно ответил Вульф, отходя от Амадеи. Он перекинулся парой слов с Сержем, и они с Пьером ушли. По пути на вокзал Вульф снова переоденется в форму СС. До чего же бесстрашный человек! Как и все, с кем она столкнулась за эти недели. Идеальный пример мужества и стойкости!