Без права выбора - Слава Доронина

жил на улице. Почему? – я проявляла упорство и не собиралась отступать.

— Юношеский максимализм. Такой ответ тебя устроит? Сегодня много вопросов, Катя. Я на допросе?

— Нет, – поджала губы, наблюдая за ним.

Мне хотелось, чтобы Дима рассказал о себе и о своем детстве, потому как не получалось представить его маленьким мальчиком.

— Я сбежал из дома подростком. Это было тяжелое время, когда совершал множество ошибок. Вернуться в него не хотелось бы.

— Не любишь говорить об ошибках?

— Ты знаешь много таких людей, которые с желанием говорят о своих слабостях и промахах? Может быть, начнешь с себя?

— Почему худшие из мужчин вызывают интерес у нормальных женщин? Нет, не нужно так хмурить брови! Я не считаю тебя плохим человеком, но и на хорошего парня ты явно не тянешь. У меня сплошные недочеты и ошибки по жизни: пришлось взять академический отпуск в институте, лишилась жилья после той шумихи с аварией и оплатой адвоката отцу, а кроме как хорошо рисовать, я толком ничего больше не умею. Но зато привыкла быть самостоятельной, ни на кого не надеяться, меня не сломала смерть ребенка, хотя поначалу думала, что не переживу этого. Но то, что со мной делаешь ты… – я осеклась, ведь в легких закончился воздух.

Черные глаза смотрели на меня в упор.

— Я не умею разграничивать чувства и эмоции, когда они идут от сердца, а ты… Ты держишь меня на коротком поводке своего безразличия. Всегда сдержан и смотришь так, словно ждешь, что нанесу тебе сокрушительный удар. Даже сейчас… Почему обязательно быть таким?

Разве он не понимал, как рвал мне душу своим равнодушием? Еще прошлой ночью он был нежным и ласковым, а сейчас снова отталкивал.

Родионов вдруг расплылся в улыбке, а его взгляд потеплел. Обычно ведь мужчин пугали такие заявления?

— Жениться, создавать семью, заводить детей необходимо, когда четко осознаешь границы своей ответственности. Иногда чувства плохой советчик. И ты поймешь это, став старше. Но не сейчас.

Я думала получу подробную лекцию о жизненных приоритетах сильных мира сего, но случилось то, чего ожидала меньше всего: Дима наклонился ко мне и впился в рот страстным поцелуем. Мне следовало оттолкнуть его, бежать, залепить пощечину, хоть что-то сделать, а не поддаваться, но я отвечала взаимностью. А еще я дико наслаждалась моментом... Возможно, со стороны мы походили на счастливую пару с ребенком, которая безумно любила друг друга, только это было не так...

— Как смотришь на то, чтобы покататься в выходные на яхте? В прошлый раз я не показал своих любимых мест. В этот обещаю исправиться.

— А ребенок? – я слегка отодвинулась от него.

— Демид останется с няней. Брать с собой мы никого не будем, – снова привлек меня к себе и обнял. – У тебя и без ребенка будет насыщенная программа. Заскучать не дам.

— Поразительно, – отозвалась, не в силах сдержать иронии. – Ты спрашиваешь мое мнение, прежде чем взять и силой отвезти, куда тебе хочется?

— Катенок, ты даже представить не можешь, столько всего мне с тобой хочется, но, увы, все упирается в отсутствие времени и мою занятость. Кстати, забыл предупредить, что в обязательную программу тренировок теперь включено и плавание. Как думаешь, быстро научишься?

— Что? – побледнела и замотала головой. – Я даже близко не подойду к воде. Нет...

— Подойдешь. И научишься. Чем меньше ты будешь иметь уязвимых мест, тем проще будет по жизни.

Ребенок в коляске закряхтел, а потом громко заплакал, проснувшись. Родионов потянулся к племяннику и взял его на руки. Я тихо шла рядом и катила коляску, думая о том, что если бы была мужчине безразлична, то он бы не делал это все… Неужели я ему нравилась не только в постели, но и вне ее стен ему было приятно проводить со мной время? 

Совсем запуталась в своих чувствах к Родионову. И мне не нравилось, что они так глубоко пускали во мне корни. 

— Катенок, что опять не так? – мужчина, поймав мой задумчивый взгляд, нахмурился.

«Он все понимал, знал о моих чувствах», – стучало в висках. А еще я чувствовала, что верил мне и больше не считал причастной к тому покушению. Но ближе к себе не подпускал...

Не знаю, откуда взялась эта потребность заботиться о нем и быть рядом. Наверное, это было очень плохо, ведь подсознательно я знала, что он разобьет мне сердце. Этот мужчина не будет жить эмоциями и отношениями, а я останусь лишь временным и доступным увлечением, от которого избавятся, когда оно надоест.

— Ты хорошо с ним смотришься. Тебе очень идет, – я грустно улыбнулась.

— Намекаешь, что мне пора примерить на себя роль отца?

— Просто непривычно видеть тебя таким...

Он ничего не ответил, отвернулся, а мое сердце сжалось в груди. Я понимала, что вытравить образ мужчины из моей памяти и сердца будет сложно, а может быть и невозможно, когда придет время расставаться.

Мы спустились к пруду. Дима сел на корточки, держа Демида на руках. Мы, как я и мечтала, покормили уток, потом еще прошлись немного по парку и вернулись к машине. 

— Спасибо, – поблагодарила Родионова за прогулку. – Так уютно и спокойно мне уже давно не было на душе, не считая твоих резких заявлений относительно наших отношений.

— Поверь, твои умозаключения звучали не мягче, – с иронией ответил он. 

По возвращении домой Дима поднялся к себе в кабинет, долго беседовал с няней, а после она пришла знакомиться с ребенком. Демид на удивление вел себя тихо, возможно, привыкал к тому, что мамы не было рядом. А может быть, у новой няни был совсем другой подход к малышу? Как бы там ни было, но сегодня он почти не плакал, а это главное.

— Будешь ужинать? – спросила Татьяна, когда я спустилась вниз и села за барную стойку.

— Нет, выпью витамины, лекарства и пойду к себе.

Несколько минут смотрела застывшим взглядом в экран телевизора, висевшего на стене, а потом взяла бутылку минеральной воды из холодильника и пошла наверх. Приняла душ и, натянув ночнушку, легла на кровать. Мне казалось, я быстро усну, но сон не шел – всё думала о Диме. Наверное, он работал? Или уже отдыхал в своей спальне? А может быть, и вовсе уехал по делам? Я поднялась на ноги и подошла к окну. Внедорожник Родионова стоял на месте. Набрав в