Ключи Пандоры - Георгий Ланской
Шрифт:
Интервал:
Квартира была обставлена дорогой стильной мебелью, но довольно аскетично. В гостиной на черно-белом диване валялся в забытье давешний парень из лимузина, обнимавший пышногрудую брюнетку. Красивую люстру украшал красный лифчик. Ванная комната была отделана приятной глазу зеленой плиткой. Недолго думая, Никита снова скинул одежду и залез в душевую кабину, судя по обилию функций, влетевшую хозяину в копеечку.
Через четверть часа он, обмотавшись чужим полотенцем, вышел на кухню. У большого, как шкаф, холодильника стояла блондинка из спальни и жадно пила кефир прямо из бутылки. Из одежды на ней были лишь крошечные трусики.
— Привет! — смутился Никита.
Блондинка скосила на него взгляд, но пить не перестала. И только покончив с кефиром, сунула пустую бутылку в ведро с мусором и вытерла молочные усы.
— Чего соскочил? — спросила она довольно миролюбиво. — В такую рань?
Никита посмотрел на часы, мерно тикавшие на стене. Стрелки показывали два часа пополудни.
— Так привыкли мы рано вставать! — дурашливо ухмыльнулся он. — Коров пасти пора! Дрова рубить, печки топить!
— Мужчина, — томно сказала блондинка, — в ваших словах слишком много текста! Пойдемте приляжем! А то мне слегка нехорошо!
Никита покорно поплелся следом, чувствуя себя полным придурком. Она его еще за руку взяла, ну надо же! Как в детском саду, когда они с девчонками уходили целоваться за деревянный теремок. Постель со смятыми простынями и скомканным полотенцем смахивала на руины любовного гнезда.
Блондинка упала на постель, будто прыгала в бассейн — лицом вниз, утопив лицо в подушках. Никита старательно разгладил простыни и прилег рядом, стараясь разогнать туман в голове. Интересно, где он сейчас? И что вчера было?
— Ты какую-то пургу нес! — сонно произнесла девушка. — О самолетах, о шпионском заговоре и что тебе необходимо где-то спрятаться. Я плохо запомнила. Не до того было!
— А чем мы были заняты? — наивно спросил Никита, чувствуя, что краснеет. Неужто было?
Блондинка подняла голову.
— Ну, это уже чересчур! — возмутилась она и, облокотившись на подушку, насмешливо поинтересовалась: — А как меня зовут?
Никита вытянул подушку у себя из-под головы и закрыл ею лицо, чтобы не видеть ее удивительно синих глаз.
— Ты не сказала! — глухо произнес он.
— По-твоему, я похожа на девушку, которая ляжет в постель с первым встречным? — возмутилась она.
Никита стянул подушку с головы и, перевернувшись на бок, спросил с не меньшим интересом:
— А как меня зовут?
Девушка наморщила лоб, что-то беззвучно прошептала, а затем с надеждой произнесла:
— Артем?
— Нет!
— Антон?
— Мимо!
— Блин! Помню, что как-то на «А»! Андрей?
— Меня зовут Никита!
— Абзац! — вздохнула девушка, упала на спину и зажмурилась. — Вы меня нагнетаете! А разве ты не друг Тимохи?
— Кто такой Тимоха? Тот тип, что спит на диване?
— Ну да! Он говорил, что ты будто его друг детства, еще с голодных времен, когда папа был простым депутатом.
— Знать я вашего Тимоху не знаю! — решительно возразил Никита, с удовольствием оглядывая тонкую соблазнительную фигурку, которую девушка не удосужилась прикрыть одеялом.
— Откуда ж ты взялся?
— С Луны упал!
— Надо же, — хмыкнула девушка, — какого морячка в нашу гавань занесло!
— Может, ты скажешь, как тебя зовут? — спросил Никита.
Она снова повернулась к нему и улыбнулась, безошибочно уловив в его голосе ту особую, вкрадчивую интонацию, которая свойственна мужчинам, вставшим на тропу обольщения и соблазна. А Никита, из головы которого начисто выветрились все события прошлой ночи, вдруг узнал ее запах, горячий, с примесью цветочных и лимонных ноток дорогого парфюма. Узнал, словно волк, который бежал по своим волчьим делам, и вдруг наткнулся на след волчицы — позабытый и волнующий.
Она подвинулась ближе, опрокинула Никиту на спину и медленно, как в пошлых фильмах про любовь, стянула с него полотенце и взгромоздилась сверху. Никита поймал себя на мысли, что его руки автоматически тянутся к ней, скользят по талии и опускаются ниже, к маленьким тугим ягодицам…
А дальше как в американских горках… Плавно, плавно, а после вдруг — кульбит и сальто, да такое, что душа рвется наружу с животным криком, и следом резко — вверх и вниз! Верх и вниз! Отчего кожа становится горячей, а ладони — влажными, как у подростка. Только тебе, в отличие от прыщавого малолетки, уже не страшно…
Она наклонилась над Никитой. Ее длинные светлые волосы падали ему на голую грудь, приятно щекотали и волновали. Мурлыкая и ластясь, как кошка, она поцеловала его в висок, затем над бровью и в щеку, и после, куснув за мочку, тихо прошептала в самое ухо:
— Меня зовут Дашей!
* * *
Тимоха пробудился ближе к вечеру и долго болтался по квартире в белых трусах с черными буквами «Adidas» на крестце и маялся от жажды. В доме не осталось ни сока, ни минералки, ни кефира, кроме воды из-под крана, пить которую он решительно отказался.
За ужином Тимоха долго удивлялся, что принял Никиту за своего старого кореша. Пышногрудая брюнетка Ира вяло жевала тост и в беседе не участвовала.
— Вы ведь даже не похожи, — удивлялся Тимоха. — Он типа того, блондин, а ты эта… Ну, типа антисептик!
— Антипод! — поправила Дарья. — Тима, лучше не употребляй умных слов, если не знаешь их значения. Ты хотел сказать, что он — брюнет. Твой друг светлый, а Никита — темненький. Правильно?
— Правда, — расплылся в улыбке Тимоха. — Типа я хотел по-умному… Но Никитос меня понял!
Никита слушал и улыбался.
Находиться в этой беззаботной, легкомысленной, словно стая мотыльков, компании, было приятно и весело. Тревоги прошлого отступили на задний план и маячили неясными тенями, нестрашными, как забытый сон. Золотую молодежь ничего не волновало и не заботило, кроме развлечений. И даже призрак летней сессии был для них лишь мимолетным кошмаром, который легко развеять ворохом банкнот.
Тимоха и Ира ушли, когда уже сгущались сумерки. Никита тоже порывался уйти, вяло и неубедительно, сознавая, что идти ему, собственно, некуда, однако Даша решительно воспротивилась и оставила его у себя.
— Уф! — выдохнула она, когда за Тимохой и Ирой закрылась дверь. — Думала, никогда не уйдут! Нет, я их, конечно, люблю и все такое, но бухать три дня подряд — это даже для меня чересчур!
— А что ж я такое выпил в клубе, не знаешь? — спросил Никита. — Убойно-зеленое?
Дарья рассмеялась.
— О, это адская смесь! Называется «Встретимся завтра». Обычно пьется на посошок и не такими ведрами, как вы с Тимой выкушали!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!