Сказка рядом - Рокова Яна

class="p">- Я просто знаю, - твердо повторил я. - И я не буду называть Вам ее имени, - (не расписываться же еще в том, что я сам не уверен, как ее зовут). А еще я понял, что Натану тоже совсем не нравится такое положение вещей и он пойдет на все, лишь бы не поползли слухи. И если она не возьмет, наверняка, щедрые отступные, он хладнокровно пойдет на то, чтобы заставить ее замолчать, тем более у нее нет влиятельных родственников. Для нас, стоящих на несколько уровней выше остальных рас, это было вполне себе обычная предосторожность. Конечно, речь идет не об убийстве, а всего лишь о какой-нибудь ссылке в забытую Богами дыру. Иногда репутация стоит очень дорого... И не только репутация... Как я мог забыть о дурацкой легенде, которой потчуют всех мальчишек нашего Рода, едва наступает половозрелость?

Старшему Принцу очень не понравилось мое самонадеянное заявление, но он не стал со мной пререкаться. Он просто повел плечами, словно разминаясь, и я, не успев отвести взгляда, почувствовал давление, будто голову охватил стальной обруч и в мозг потянулись тысячи тончайших игл, нащупывая нужную Натану информацию, в поисках визуального образа девушки, тщательно прикрытого моим щитом.

Опасаясь за состояние своего рассудка, так как перед глазами резко потемнело и еле сдерживаясь, чтобы не перейти на жалобный скулеж от все нарастающей боли, я зажал голову руками и взмолился:

- Перестаньте! Не надо...

Со стороны я выглядел жалко, слезы выступили на глазах сами по себе, мне казалось, я все еще могу терпеть, а они... Мне стало еще горше, губы страдальчески скривились, но я, теряя волю, выдавил:

- Что, мне не в кого быть «выродком»?

Надо же, Натан смутился, прерывая взлом:

- Твой отец не был таким ничтожеством, каким ты его себе представляешь...

- Откуда Вам знать? - я чувствовал себя полутрупом, пытаясь унять трясущиеся от напряжения мышцы тела.

Встать мне так и не удалось, поэтому я просто подтянул колени к животу и закрыл лицо ладонями. Я не хотел, чтобы Старший Принц видел мои злые беспомощные слезы:

- Вы знаете моего отца? Кто он?

- А разве Принцесса тебе не поведала тайну твоего происхождения? - устало спросил брат матери, понемногу остывая.

Я молчал, надеясь услышать вразумительное объяснение, а не вечную отмазку «ты еще мал и многого не понимаешь» и заодно пытался справиться с постыдным приступом слабости.

- Это... - начал было Принц, но резко оборвал себя. - Об этом тебе следует спросить свою мать, Принцессу, - уже примирительно произнес Натан'ниэль. - Но, поверь мне на слово, за этот твой поступок, твой отец презирал бы тебя не меньше, чем я сейчас. Все равно ведь найду девчонку... а тебе стоит, как следует поразмыслить над тем, как будешь жить дальше, потому что вариантов ты себе почти не оставил...

Старший Принц Эльфов развернулся и пошел к краю площади, где его ждали верховые сопровождающие...

Вот теперь я точно не хотел никого видеть. Шшаррст с ней, с этой человечкой. Сама лезет везде, пусть сама и выкручивается. И до Школы доберется, не потеряется. Мне что, больше всех надо? У нее друзья есть, и те не переживают, а у меня - никого, и себя, любимого, мне сегодня жаль, как никогда...

***(АНЯ)

Я вышла из душа, где отмокала почти час, забросила в камин порванные тряпки (желая как можно быстрее избавиться от мрачных напоминаний) и послала туда же внезапно материализовавшийся на кончиках пальцев файербол, жадно облизнувший пламенем и превративший одежду в кучку пепла. Вау! Озадаченно уставилась на свою руку, согласно моему неосознанному желанию исполнившую приказ. Вот это да! Как объяснить сей феномен, я не знала. Кольцо по-прежнему лежало на столике возле кровати. Но думать над тем, что бы это значило, сил уже не было, я завернулась с головой в одеяло. Господи! Я утром переживала, что меня не «посвятят» в первокурсники. Обхохочешься. Меня сегодня «посвятили» так, что тошно от одних только воспоминаний.

Думала, что не усну, но почти сразу провалилась в серую пелену без сновидений. Проснулась, только когда пришла Вероника. Она сразу почувствовала, что со мной что-то неладное, несмотря на то, что я посылала ей весточку, что все в порядке - я устала и отбываю в Школу. Может быть, все еще не выветрился запах мази на травах, которыми я замазывала потемневшие синяки и ссадины после «ласк» остроухой сволочи.

Она пристала было ко мне с вопросами, но я твердо сказала:

- Пожалуйста, никогда не спрашивай меня о том, что сегодня произошло.

Наверное, что-то уловив в моем голосе, Ника осеклась и от дальнейших вопросов воздержалась, надеясь, что я сама не выдержу и проболтаюсь. Единственное, она обиделась, что я сожгла одолженные у нее юбки, но я пообещала купить «десять новых» и она отстала, надув губы. Не поверила, наверное. Впрочем, правильно, денег-то у меня все равно нет.

На следующее утро вставать категорически не хотелось. Хорошо, что это был второй выходной. Завтрак я благополучно «проспала».

Вероника расчехлила привезенную ее родственниками гитару. Вообще-то она называлась по-другому (я даже с первого раза не запомнила) и выглядела как-то необычно, но в моем сознании четко ассоциировалась со словом «гитара» и звуки издавала примерно такие же. Единственное, в чем я не была уверена, что у нее должно быть восемь струн, а не шесть или, в крайнем случае, семь. А Вероника с ними довольно прилично управлялась с восьмистрункой, и я решила, что память меня снова подводит, и так и должно быть.

А потом мы пошли к Волку. В его комнате, которую он делил с Виком Фахади, оборотнем, похожим на рысь, того не оказалось.

До этого Вика я видела всего пару раз. Он вернулся одним из последних, почти перед самым «Посвящянием». Мне он не понравился. Мрачный, злой, «нелюдимый».

А сейчас мы прекрасно посидели втроем, вспоминая вчерашний вечер, ту часть, пока я была с ними, и Волк с Никой наперебой рассказывали мне о той части, когда я уже «устала и вернулась» в Школу.

В разгар нашего веселья ввалился Вик и подарил нам с Никой такой взгляд, что захотелось поскорее покинуть помещение. Он был с новой гитарой, которую бережно положил на свою кровать. Роволкон исподлобья наблюдал за его передвижениями по комнате. Когда Вик вышел из кладовки со старенькой (судя по ободранному корпусу), Волк не выдержал:

- Вик, прекрати! Никто не виноват, слышишь! И инструмент тут ни