Проклятие Спящей красавицы - Ольга Геннадьевна Володарская

дружком Моней, который был лудоманом, и тот помог ему проиграть остатки наших денег. А я сидела. И ждала уже не досрочного освобождения, хотя бы того, что, когда откинусь, заживу припеваючи. Гоша мне это обещал!

– Отец сам не смог распорядиться своим открытием, но и вам не дал?

– Все верно. Он стал от меня скрываться. Но я знала, через кого смогу найти его.

– Вы следили за мной, чтобы выйти на отца?

– Зная коломенский адрес, я ошивалась во дворе. Прикидываясь бомжихой, собирала бутылки, картон. Я вычислила, кто живет в квартире Гоши, но это была не ты. До поры до времени.

– В итоге я привела вас к нему, но вы все равно своего не получили! Он опять обманул вас…

– А тебя подставил под удар. Гоша знал, что я охочусь на него, но не вышел со мной на диалог, не отдал мне бумаги. Он рискнул единственной дочерью, лишь бы остаться при своем призрачном сокровище.

– Даже если так, мой отец тронулся… В чем я не сомневаюсь. Да, он поехал крышей, и я даже не могу представить, как он дожил до глубоких седин, все равно вы, Анжела, моя потенциальная убийца! Вы на меня напали. Без переговоров! Просто долбанули по виску кастетом! А отец надеялся на переговоры…

– Я не собиралась тебя убивать. Но и сюсюкаться не планировала. Я зэчка, Лялечка. И взяла силой то, что мне принадлежит по праву. – Она подняла вновь наполненную стопку и сделала знак, чтобы гости последовали ее примеру. Ей хотелось, чтобы они выпили с ней, пусть и компот. – Но, поняв, что перестаралась, вызвала «Скорую». Если б не это, ты бы умерла. А твой папаша, между прочим, к тому времени сбежал. С настоящими материалами. Я теперь думаю, что он и не собирался их отдавать тебе тогда. Не мог расстаться с ними. Уже не верил в то, что прииск когда-то будет разработан и он озолотится, просто Гоше нравилось, что только он знает, где сокрыты миллиарды!

– Вы ошибаетесь на его счет. Когда отец узнал, что я очнулась, он передал материалы мне. У него тоже был шпион в больнице. Быть может, тот же, что и ваш. – Оля раскрыла сумку и вытряхнула из нее коробку. Она упала, раскрылась, и на пол посыпались листы. – Забирайте! Нам это не нужно! А вы заслужили.

– Она убила деда! – обрел дар речи Леня. – Она, больше некому! Это ведь так? – Он смотрел на ту, кого считал своей ба, и глаза его молили «нет, ответь, нет». А потом докажи!

– Я готова была его простить, но Гоша не оставил мне шанса. Он ни о чем не жалел, а что хуже, считал меня виновницей всех бед. Я дала себя поймать. Зато он молодец, ушел, как колобок, и от бабушки, и от дедушки. А что это я его прикрывала, он и не вспомнил! Негодяй, предатель, обезумевший от жажды наживы, он не заслуживал не только богатсва, но и жизни!

– Почему не убила раньше? – спросила Оля. – Уверена, ты могла бы найти отца и до моего пробуждения, если б захотела.

– Не получалось. Он как таракан умудрялся скрыться в какой-нибудь щели, едва я приближалась. Потом я плюнула и почти забыла о Гоше. Если бы ты не очнулась, он остался бы жив. Но когда мне сообщили о твоем пробуждении, я помчалась в Москву, чтобы добиться справедливости. В этот раз я была уверена в успехе!

– В полиции сказали, что деда убил левша, но ты все делаешь правой, – подметил Леня.

– Я амбидекстер, сынок.

– Не называй меня так!

– Хорошо, Леонид, не буду. То, что я могу действовать левой рукой, меня часто выручало в тюремных драках. Благодаря этому я спасла хотя бы один глаз.

– Анжела, забирайте то, что вам принадлежит, и уезжайте, – проговорила Оля. – Если сможете избежать наказания, значит, такова судьба.

– Мне нужна фора.

– Много не дадим. Часов шесть от силы.

– Мам, ты чего несешь? – озлился Леня. – Что за переговоры с убийцей твоего отца?

– Всего полчаса назад ты называл ее «ба» и считал, что нет никого роднее. – Оля сжала руку Лени, он выдернул ее. – Потом меня поймешь, сынок. А сейчас пей компот и помалкивай.

Та, кто называла себя бабушкой, быстро собралась. За минуту. Взяла сумку, парик напялила, выпила последнюю стопочку за удачу.

– Когда будете уходить, заприте дверь и суньте ключи в почтовый ящик, – сказала она.

Леня встал, чтобы не дать ей уйти. Почему до этого бездействовал, сам не понимал.

– Ой, – сказал он, упав на пол.

– Чего ты нам подмешала? – спросила Оля, отодвинув компот.

– Нечто приятное. С минуты на минуту впадете в эйфорию. Запаслась на всякий случай наркотиком, думала на Гоше применить, но получилось на его потомках.

– Решила перестраховаться?

– Убить вас. – Она сделала быстрый шаг и воткнула Оле в шею иглу. То же самое проделала с Леней. Он лежал на полу без движения, но все понимал. – Мучиться вы не будете, просто отойдете в мир иной. Тебя не жалко, а Леню очень. Он славный парень. Но если кто и сможет помешать мне добиться своей цели, то только он.

– Отца ты зарезала, хотя могла так же накачать. Почему не стала?

– Это не принесло бы мне удовлетворения! Хотелось, чтобы предатель страдал. А после долгой и мучительной смерти валялся в канаве, как дохлая дворняга.

Сказав это, она покинула квартиру.

– Мама, что ты наделала? – простонал Леня.

– Да, не все учла. Уколы стали для меня сюрпризом. – Она попыталась встать, но ноги не слушались. – Теперь опять лежать под капельницей… Как же надоело!

– Я отключаюсь, – прошептал Леня.

– Потерпи. Немного осталось.

– О чем ты?

– Сынок, ты такой наивный парень. – Оля слышала себя со стороны и отмечала, что язык ее заплетается. – Неужели ты думал, что я так просто отпущу убийцу своего отца? Что ты привез меня не к матери, а к самозванке, я поняла сразу. С чего бы Галине меня находить, но прятаться? А когда ты про мягкий голос и картавость сказал, я в этом уверилась. Помнишь, как я достала телефон? Это затем, чтобы написать сообщения. Первое – следователю Горшкову. Я сообщила о подозрительной женщине и отправила геолокацию. Левону тоже… отправила! Он придет сейчас, мой принц. – Оля встряхнулась, чтобы закончить мысль. – У него я ночевала, Ленечка. И буду ночевать впредь. – Дурман поглощал сознание, звуки извне доносились как сквозь вату. Но Оля услышала вой сирены. И перед тем, как отключиться, выпалила: – Я люблю тебя, сынок! Странно, что двум мужикам признавалась, а