Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина - Арно Леклерк

Продолжение строительства в направлении Китая и Японии также дополнилось началом строительства в направлении Северной и Южной Кореи: в октябре 2011 г. Россия договорилась с обеими странами о проекте газопровода, по которому газ должен транспортироваться до Сеула[176].

Борьба за контроль и транспортировку углеводородов привела к началу Большой игры и в Средней Азии, и эта игра не сильно отличается от той, которую некогда вели Великобритания и царская Россия. Ресурсы Азербайджана, Казахстана, Туркменистана и Узбекистана действительно вызывают зависть западных держав и региональных игроков. В этом контексте Россия оказалась в положении обороняющейся стороны – таковы последствия кризиса 1990-х гг. Прежде всего теперь предстояло решить вопрос о контроле над маршрутами транспортировки сырья, добытого в Каспийском море. В тот момент Азербайджан казался многообещающим раем и был близок к Турции – стране с четкой прозападной ориентацией. С одной стороны, нефтепровод между Баку и Новороссийском через территорию Чечни не давал никаких гарантий, с другой стороны – нефтепровод между Баку и грузинским портом Супса, строительство которого финансировалось консорциумом во главе с British Petroleum, не обладал достаточной мощностью, если принимать в расчет значимость новых месторождений, открытых недалеко от берегов Азербайджана. Поэтому следовало рассмотреть возможность строительства новых инфраструктур, и тут возникал вопрос: в каком направлении их нужно прокладывать? Возможны были три варианта: на участке Баку – Новороссийск, на юг, через Иран, и, наконец, от Баку к турецкому порту Джейхан в восточном Средиземноморье, через Грузию. Самый северный маршрут пролегал через Чечню и априори подразумевал, что далее нефть идет через турецкие проливы. Предполагаемый проект транзита через Иран наталкивался на враждебное отношение американцев, разыгрывающих карту своего турецкого союзника в пользу проекта Баку – Тбилиси – Джейхан, который в конце концов и был принят. Азербайджан, опасающийся Ирана и упрекающий Россию за поддержку, оказанную Армении во время Нагорно-Карабахского конфликта, также был заинтересован в выборе этого маршрута, тем более что Баку и Анкара с момента окончания холодной войны находились в хороших отношениях. Помимо Азербайджана, запасы газа на Каспии в равной степени вызывают жестокую конкуренцию и среди остальных стран, добывающих газ: Азербайджан, Туркменистан, Казахстан не имеют средств для самостоятельной эксплуатации своих месторождений и еще в меньшей степени способны самостоятельно присутствовать на рынке. Поэтому они вынуждены обращаться к иностранным посредникам, однако зависимое положение, в которое они в этом случае неизбежно попадают, ограничивает их конкурентоспособность, они зависят от «доброй воли» крупных западных компаний, тем не менее они могли бы развернуться в сторону России, Китая или даже Ирана, если бы сочли это необходимым. Их выбор в пользу нефтепровода Баку – Тбилиси – Джейхан объясняет то, что они изначально стремились избежать любой зависимости от России.

В то же самое время американцы заигрывали с афганскими талибами – с целью проложить через их страну нефтепровод, который соединил бы Среднюю Азию с Пакистаном и заканчивался на побережье Аравийского моря. Ради этого они также постарались задобрить своего союзника – Пакистан, чтобы любыми средствами избежать транзита через территорию Россию и Ирана, двух давних противников американской гегемонии. В тот момент Россия не имела возможностей реагировать на наступление Запада, однако она договорилась с компанией «Шеврон» об эксплуатации казахского месторождения Тенгиз на севере Каспия и транспортировке сырой нефти через свою территорию. Это привело к строительству нефтепровода Тенгиз – Новороссийск длиной более 1500 км с пропускной способностью более 60 млн т в год, что поставило под сомнение выгоду использования Транскаспийского нефтепровода, проложенного по направлению к Баку, и противоречило американским планам. В это же самое время Китай был крайне заинтересован в участии в эксплуатации нефтяных ресурсов региона, однако его удаленное положение стало причиной того, что проект строительства нефтепровода между Каспием и Дальним Востоком был отложен. К тому же эксплуатация каспийской нефти наталкивается еще на одну проблему: неопределенный статус Каспийского моря, до 1991 г. разделенного между Ираном и Советским Союзом; затем на его берегах возникли три новых государства – Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. Процессы ускорились в 1999 г., с началом Второй чеченской войны, одной из причин которой, в частности, стало стремление России восстановить контроль над транзитом нефти через этот регион, которому угрожали действия исламиста Шамиля Басаева, перенесшего войну в Дагестан. «Транснефть» объявила тогда о строительстве новой трубы в обход Чечни и призвала власти Баку увеличить экспорт через российскую территорию. Исходя из этой перспективы, чеченская война, вызванная и другими причинами, например желанием остановить распространение исламистской заразы, выглядела как результат стремления России вновь включиться в борьбу за контроль над нефтяными месторождениями каспийского региона. Отказавшись от Средней Азии в 1990-е гг. и беспечно уступив свои позиции в исключительно богатом газом Туркменистане, в 1999 г. Россия начинает менять свое мнение. В то же самое время невероятную активность в Туркменистане[177]демонстрируют американцы, стремившиеся создать Транскаспийский газопровод, который связал бы эту среднеазиатскую страну с Турцией и позволил бы транспортировать туда газ, тогда как строительство газопровода между Туркменистаном и Ираном велось очень слабыми темпами – из-за опасений, которые этот проект вызывал у вашингтонских руководителей, озабоченных стремлением сохранить Исламскую Республику Иран в изоляции. В декабре 1999 г. Россия отреагировала на действия американской стороны, заключив с Туркменистаном соглашение, позволяющее ей получать туркменский газ по очень привлекательной цене, тогда как сама Россия могла теперь продавать свой собственный газ европейским партнерам. Не имея возможности самостоятельно осуществлять экспорт своего газа, Туркменистан[178]в конце концов соглашается на предложение России[179], и результат немедленно дает о себе знать, тогда как проект строительства Транскаспийского газопровода, очевидно, оказался долгой затеей. При этом следует учесть, что недалеко от Баку было открыто гигантское газовое месторождение, которого оказалось достаточно, чтобы удовлетворить запросы турецкой стороны. В этом новом контексте продвигаемый американцами Транскаспийский проект выглядит очень сомнительно.