Ножницы судьбы - Ольга Володарская

– Сейчас ложку дам, – сказал Майкл и... встал. Легко,пружинисто. И двинулся в кухню.

– Ты ходишь, – проговорила Алина, с совершенноидиотским видом глядя на мужа.

– Да.

– И не боишься открытого пространства.

Майкл улыбнулся и скрылся из виду. Но тут же вернулся сложкой. В другой его руке была чашка. Огромная, красная, с золочеными серпом имолотом. Ее подарила ему Алина. Случайно наткнувшись на этот кич в одной измногих лавчонок Брайтона, решила приобрести в качестве презента. Знала, чтоМайкл неравнодушен к советской символике.

– Я тоже решил испить чайку, – сообщил Майкл,отсалютовав Алине чашкой. – Только без коньяка и меда. Ты же знаешь – нелюблю ни того, ни другого...

– Объясни, Майкл, я ничего не понимаю! – взмолиласьАлина.

– Неужели? А мне кажется, все понимаешь. Только это неукладывается у тебя в голове.

– Когда ты начал ходить?

– Давно. Ноги я почувствовал еще тогда, когда мы жиливместе. Врачи ведь сразу сказали, что шанс есть. Но ты не верила. А я верил! Иделал упражнения, когда тебя не было дома. Я хотел приподнести тебе сюрприз...

– Почему ж не приподнес?

– Из-за Лиды.

– Она тебя отговорила?

– Нет, что ты! Она не знала.

– Тогда я не понимаю...

– Мы с ней иногда виделись. Когда ты оставляла меня в парке,Лида приходила, и мы болтали. Как-то я стал мечтать вслух о том дне, когдапойду. Она не поняла, что я не просто грежу, а уже имею надежду наосуществление своей мечты, но очень обрадовалась моим словам. Сказала: «Да, этобыло бы счастье, если б ты встал с кресла! Тогда Алина перестала бы чувствоватьсебя виноватой и бросила тебя...» – Майкл прикрыл глаза и некоторое время сиделтак, будто смотря внутрь себя. – И она была права. Тебя на самом деледержало рядом со мной именно... чувство вины. Когда я понял причину, решил:никогда не покажу тебе, что могу ходить.

– Ну а твоя агорафобия? Тоже выдумана?

– Нет, она у меня действительно была. Я ужасно боялся, чтоты меня бросишь, и у меня развилось психическое расстройство. Ты оставляла меняв парке и уходила, а мне казалось, что ты больше не вернешься... Я стал боятьсятам оставаться. Но таблетки быстро помогли, и я избавился от недуга. Тебе же,как и всем остальным, знать об этом было не обязательно. Как и о том, что я ужехожу. Поэтому я и позволил тебе съехать на другую квартиру. Понимал: если мыостанемся жить под одной крышей, ты рано или поздно заметишь изменения в моемсостоянии. Ты переехала, а я стал заниматься с удвоенной силой. БлагодаряИнтернету узнавал о новых методиках, мог общаться со специалистами и дажеприглашать кое-кого к себе, а еще принял несколько сеансов акупунктуры имассажа. Наконец, наступил день, когда я на своих ногах пересек комнату и былтак счастлив, что даже заплакал...

– Ты должен был сказать мне об этом! – яростнопроговорила Алина. – Чтобы я перестала мучиться!

– И бросила меня?

– Но мы и так жили раздельно. И у нас не было никакихинтимных отношений. Мы оставались мужем и женой только на бумаге.

– Ты оставалась моей. И не только на бумаге. Ты сохранялаприличия и не водила к себе мужиков. Я знаю, потому что много раз ночью выходилиз дома и ехал к твоему, чтобы посмотреть – ты ведь никогда не зашториваешьокон. А еще ты не выходила замуж за другого. И не рожала ни от кого... –Валентайн тряхнул головой. – Нет, ты была моей!

Алина поняла, что не переубедит его, и решила оставить этутему.

– А что же Лида? Она знала о твоем выздоровлении?

– Нет, конечно. Иначе обязательно сообщила бы тебе. Поэтомуя скрывался и от нее. Позволял ей обращаться со мной, как с инвалидом.Ухаживать за собой, мыть, кормить... Я терпел Лиду рядом, потому что мне былоее жаль.

– И еще тебе было просто удобно иметь бесплатнуюдомработницу. Ведь так?

– И это тоже, – покладисто согласился Майкл. И Алина подумала,что, выходит, ее муж не столь уж был беспомощен по жизни, не так наивен ипростодушен, как она считала. – Но главное, Лида была послушной. Когданужна – я ее звал, и она являлась, мешала – гнал прочь. Если ночью я планировалпоехать к твоему дому или просто выйти погулять, то выдворял Лиду. Хотелпообщаться с живым существом – оставлял.

– Какая жестокая жалость...

– У нее был выбор, – пожал плечами Майкл. – Лидамогла уйти от меня навсегда. Но она неизменно возвращалась.

– Да ты же ей выбора не оставил, неужели не понимаешь? Оналюбила тебя и считала, что без нее ты пропадешь!

– Ерунда. Любящий человек – эгоист. Это в идеале любовьдолжна быть бескорыстной, но в жизни все не так. Каждый думает прежде всего осебе, о своем счастье. Поэтому я скрывал от тебя, что здоров. А Лида была сомной, наивно надеясь, что когда-нибудь я оценю ее преданность и отвечу на еечувства.

– Боже мой… – прошептала Алина. – А я считала тебянаивным романтиком...

– Я и был им, – грустно улыбнулся Майкл. – Однакоесли бы я так им остался после всего, то... был бы идиотом.

– Что ж, возможно... – Алина испытующе посмотрела намужа и задала давно волновавший ее вопрос: – Неужели никто из соседей незастукал тебя, инвалида, на своих ногах? Ночью ведь народ не всегда по домамсидит.

– Ты угадала, один раз я прокололся. Жилец с пятого этажаподнимался по лестнице, потому что лифт сломался, а я как раз спускался. Обычноперед тем, как выйти, я проверял, есть ли кто в подъезде, и порой не могпокинуть квартиру по пятнадцать минут. Проверил и тогда, но почему не заметилтого соседа, даже не знаю. Мы столкнулись лицом к лицу.

– И что же он?

– На мое счастье, мужчина был пьян. И пока фокусировалвзгляд, пока пытался понять, не мерещится ли ему, я сбежал по лестнице ипокинул подъезд. Утром сосед явился ко мне и расспрашивал, нет ли у менябрата-близнеца. Я ответил, что есть товарищ, несколько похожий внешне, и онвчера у меня был. Сосед успокоился, отстал, а я понял, что мне нужна хорошаямаскировка.

– И купил себе и Лиде одинаковую одежду?

– Да. Заказал по Интернету несколько парных комплектов навсе сезоны. Лида высокая, крепкая, и в мешковатой одежде да еще с капюшоном насможно спутать.

– Опять она тебе пригодилась...

– Да, пригодилась. Но я ей тоже один раз помог.

– Каким же образом?

Майкл начал издалека:

– Лидия в школе была девочкой типа «оторви и брось».Педагоги не знали, что с ней такой делать. Особенно классная руководительницамучилась. Светлана… не помню ее отчества… Федоровна Абрамова. Она все пыталасьнаставить Лиду на путь истинный и так ей надоела, что Лида решила избавиться отучительницы.