Ошибка 95 - Александр Соловьев

Фридриху показалось, что в кабинете задрожали стены.

– Это стечение обстоятельств, господин президент, – быстро заговорил он. – Закон оказался не на моей стороне. Верховный суд…

– Да, верно, закон, – перебил Флиор. – Ты не должен его нарушать. Будь бдительным и никогда не нарушай закон. Не вступай в сделки, и сохранишь покой. Так говорил Платон. Но ты пренебрег древней мудростью, племянник. Ты вступил в сделку с моделью-один, не так ли?

Фридрих ощутил, как чья-то ледяная рука сдавливает ему желудок.

– Третий пункт седьмой статьи закона Терры… – потерянно пробормотал он. – Дилемма… Проклятые обстоятельства… – Он механически вскинул голову, отправляя прядь волос назад (какой пошлый жест! все, чему учился на тренингах по харизме, враз забылось). – Дядя Яков, я в трудном положении… Проблема за пределами моей компетенции. Я не должен был этим заниматься! Вопрос в юрисдикции ВРО, я в этом убежден.

Флиор усмехнулся, но глаза его продолжали светиться недобрым огнем.

– ВРО занимается этим вопросом вплотную, Фрид. ВРО знает, что произошло, чем это грозит, и как остановить сукина сына. Однако у землянина опыт прошлых времен, к тому же он психопат. Наши люди не привыкли иметь дело с такими. Тем не менее, главный сервер надежно защищен. В него проникнуть нельзя. По всему периметру Площади Вечного Дня расставлено полторы тысячи агентов. У каждого идентификатор Смита и приказ немедленно убить его в случае появления. Отряд из пятидесяти человек дежурит в Башне. Так что серверу ничто не угрожает. Что касается нашего общего друга Энтеррона, то происшедшее было не столь неожиданным, как тебе кажется, Фрид. Кибернетики предполагали, что он начнет допускать ошибки. Девяносто пять программных сбоев – недопустимо много для системы такого класса.

Флиор сделал длинную паузу, взгляд его застыл. На секунду Ганфу даже показалось, что сломался головид. Наконец президент заговорил снова:

– Теперь я скажу тебе то, что относится к категории государственной тайны. Мы не станем исправлять модель-один. Вся память с базой данных будет вскоре передана его новорожденному брату, уже прошедшему испытания, модели-два. Брат поглотит брата и шагнет дальше по пути совершенствования Системы. Фрид, ты не хочешь ничего сказать своему дяде Якову?

Глаза президента сузились. Флиор ждал покаяния.

Окончательное унижение, требование просить помилования и признавать свою полную некомпетентность было стандартной, заключительной ступенью аудиенции между президентом и шеф-оператором, дядей и племянником, хозяином и слугой. Переход к ней награждал Фридриха ощущением собственного ничтожества, но вместе с тем дарил предчувствие скорого освобождения.

И он начал каяться.

* * *

Два кубика на объемной карте оказались двумя гигантскими ангарами, в которые, наверное, можно было запихнуть оборудование всех строительных организаций, работающих в Террионе.

Около часа Айвен провозился с электронным блоком в узле управления, что-то в нем изменяя. Наконец он сказал:

– Теперь, если они захотят нас вычислить по этому чудовищу на колесах, спутник покажет, что машина находится в другом месте.

Айвен выпрыгнул из кабины, потянулся – от долгого сидения у него затекли спина и ноги. Он обошел машину и помог Миле выбраться наружу. Они оставили синтеноловоз на наезженной грунтовой дороге, ведущей к площадке между ангарами. Айвен указал на три одинаковых шпиля, что виднелись в отдалении.

– Прогуляемся до Готической площади. Оттуда мы сможем увидеть процессию.

– Я хочу есть, – сказала Мила.

– Сейчас найдем автомат. Подкрепиться и мне не помешает.

Они выбрались с территории стройки и сразу попали на автотранспортную линию, заполненную авиетками и машинами туристов. Кругом толпились люди, некоторые прибыли уже в карнавальных нарядах, другие переодевались прямо на улице. Мила слышала предсказание: количество туристов, которые прибудут в Террион, раз в двадцать превысит то, которое смогут вместить столичные отели.

Пройдя мимо ряда машин, Айвен и Мила свернули на улицу, ведущую к Карнавальному Проспекту, и тут же затерялись в толпе. Их голубые комбинезоны влились в разноцветный карнавальный поток, от которого пестрило в глазах.

«А что же творится в центре?» – подумала Мила.

Они дошли до автоматов, в которых продавались горячие обеды, и выстояли невероятно длинную очередь. Но вдруг обнаружилось, что у них закончились наличные.

– Идем отсюда, – сказал Айвен и схватил ее за руку. Мила попыталась упираться, но он так крепко сдавил ее запястье, что она побежала за ним, лишь бы не испытывать боли.

– Какого черта?! – крикнула она. – Ты окончательно спятил, да? Накорми меня сейчас же! Мы ведь только что выстояли длиннющую очередь. И ради чего? Только для того, чтобы облизнутся? Куда ты меня тащишь?

Смит поднял руку, в которой была зажата карточка «Ин-Терра Экспресс».

– У нас не осталось денег, а кредитная карта наверняка, она заблокирована, – сказал он. – Стоит ее сунуть в автомат, и тут будет куча полицейских.

– И теперь я должна умереть от голода? Давай вернемся. У нас в рюкзаках были консервы.

– Вот именно: были, – огорчил он ее. – Вернемся мы чуть позже, вначале я разыщу кое-что. Ты, помнится, хотела посмотреть на праздничное шествие.

Айвен продолжал тащить ее за собой, а толпа становилась все гуще. Движение замедлялось, иногда им приходилось останавливаться, и Миле передавалось его беспокойство. В такой толчее легко затеряться, но если их увидят с высоты, им будет трудно скрыться, толпа их задержит. Когда попалась арка, ведущая во внутренний двор, Айвен потащил Милу туда. Они выбрались из толпы, прошли между домами и оказались в переулке, выходящем на другую дорогу. Тут оказалось не намного свободнее, но все же скорость передвижения чуть увеличилась. Однако минут через десять толпа сдавила их со всех сторон и понадобились усилия, чтобы удержаться друг за друга. Шум вокруг увеличивался, чувствовалась близость Карнавального проспекта.

Еще спустя несколько минут поток вынес их на открытое место.

По проспекту торжественно дефилировали сказочные герои – Маленький Мук, Питер Пэн, Гарри Поттер, Белоснежка и Шрэк. Они проходили, задевая длинными рукавами края огромной крестообразной сцены, которая занимала чуть ли не всю площадь перекрестка. Сцена была сделана из прозрачного материала и украшена декорациями. В разных ее углах отплясывали пары и целые группы танцоров. Время от времени над головой яркими огнями рассыпались фейерверки, но Мила знала: настоящее представление начнется позже и продлиться всю ночь.

– Нам направо! – крикнул ей в ухо Смит и, взяв за локоть, потащил сквозь бушующую, кричащую, хохочущую толпу.

Повсюду пахло едой, и Милу стало мучить голодное головокружение.

Где-то должны раздавать бесплатные сладости, – вспомнила она и, не пытаясь перекричать толпу, стала направлять Айвену мысленные посылы, но ему, как всегда, было начхать на ее потребности.