Узкое место - Михаил Март

— Нет. Умозаключения. Когда найдем коллекции, ты заберешь только те, что числятся официально. Подпольные коллекции я должен вернуть теневикам. Они меня наняли, и я хочу получить обещанный мне гонорар.

— А если эти коллекции накроют мои люди? Мы обязаны составить опись каждой булавки. Суд будет распоряжаться конфискованными раритетами.

— Вот это меня и не устраивает. Поэтому мне выгодно тормозить твое продвижение и идти первым.

— Боишься конкуренции?

— Я же сказал, что уважаю ваше учреждение. И мы делаем общее дело, Степа. Просто результат нас интересует разный.

— Ладно, выкладывай, что у тебя на уме. О результатах потом договоримся, когда он будет, а пока мы сидим у разбитого корыта.

— Одна идея мне очень давно не давала покоя. Нам внушили, что коллекционеры не могут быть участниками или посредниками в операции по ограблению самих себя и своих собратьев. И я с этим согласен. Вспомни смерть Лифанова. Старика настиг удар, когда он увидел свой опустевший сейф. Сердце не выдержало. Генерал Кислицын застрелился. Люди потеряли все, что имели, чему посвятили жизнь. В одночасье все рухнуло. Но я не могу себе представить, кто из посторонних, не входящих в клан коллекционеров, мог так безукоризненно точно разработать операцию, определить коллекции, подходящие для аукциона, сделать отбор и прочее, и прочее, и прочее. Значит, в тайное сообщество втерся чужак и сумел стать своим среди элиты собирателей.

— А где он взял ордена? Пришел с пустыми руками?

— Возьмем один пример. Генерал Кислицын знал о коллекции профессора Лаврова, но никогда не видел ее. Так и многие другие. Фокус в следующем. Я не могу утверждать, что у меня есть орден Владимира первой степени, принадлежащий фельдмаршалу Апраксину, если этот уникальный экземпляр хранится у тебя. Меня тут же разоблачат как авантюриста. Значит, я должен получить доступ к данным, чтобы точно знать, кто чем, владеет, иначе сяду в лужу. Такие данные есть у золотых дел мастера Антона Алексеевича Аркадина, и они доступны. Он хранит описи в обычном книжном шкафу. Когда ты имеешь копии этих данных, можешь составить реестр собственной, виртуальной, коллекции, ни один орден из которой никогда не попадался на глаза другим коллекционерам, они не в курсе, где такой может находиться, и вообще, уцелел ли он до сегодняшних дней. Итак, появляется новый коллекционер. Но его кто-то должен рекомендовать сообществу. Тут в дело может пойти шантаж, угрозы, ловушки. А потом новичок становится своим и добивается определенного авторитета. А когда настает решающий час и десятки сейфов оказываются пустыми, то выясняется, что и его ограбили. Тут он первым ударяет в гонг и созывает потерпевших: «А почему бы нам не нанять сыщиков со стороны, как это сделала страховая компания, и не выделить по крупной сумме от каждого на розыск наших сокровищ».

Что в итоге получается? Он жертва и в подозреваемые не годится. Он один из нанимателей сыщиков и следит за следствием, наблюдая, в каком направлении копают. Примерно так же работает и милиция. Все сыщики — одного поля ягоды. Будучи в курсе всех дел, он может управлять ситуацией в зависимости от расположения шахматных фигур на доске. Вчера я пустил слух среди коллекционеров о том, что милиции известны имена главарей зареченской банды и скоро их схватят. Остается ждать реакции.

— Так он их перестреляет, и мы вообще останемся без свидетелей! — возмутился Марецкий.

— Нет. Сейчас он делать этого не будет. Я уверен, что проведение аукциона лежит на плечах зареченской троицы. Никому другому такой операции не доверишь. К тому же они наверняка не распустили по домам свою банду. Демобилизаций в таких структурах не бывает. Шестерки всегда готовы встать в строй, в любую секунду. Просто я заставил организатора нервничать. Что он может предпринять? Сидеть сложа руки не будет. Сам поедет в Куйбышев, чтобы проследить за последним этапом операции и только в крайнем случае — убрать троицу.

— Пожалуй, ты прав, Дик. Картина, нарисованная тобой, очень похожа на правду. Мы имеем дело с уникальной личностью.

— Это и раньше было понятно. — Журавлев в свою очередь передал Марецкому свернутый лист бумаги. — Здесь фамилии и адреса нелегальных коллекционеров, в том числе и ограбленных. Можно сделать все подсчеты и расчеты. Впрочем, я их уже сделал. Обычно эти люди занимаются собирательством всю жизнь. И знают друг друга десятки лет. Надо найти новичка и узнать о нем все. Где родился, где женился, где учился. Похоже, новый коллекционер в сообществе появился два года назад, в то же время, когда прекратила свою деятельность зареченская группа.

— Почему мы не сделали этого раньше? — недоумевал Марецкий.

— Знать бы, где упадешь, соломки постелил, бы. Следствие — процесс долгий и муторный, тебе ли этого не знать. Задачу ты понял, Степа? Если не жалко, пришли мне Сухорукова в помощь. Не знаю, как ситуация сложится.

— Попробую. Но как частное лицо. Или как… Тут тоже есть интересная идейка.

По громкой связи объявили посадку на рейс.

— Надо помнить главное, Степа. Аукцион еще ничего не решает. Если им удалось вывезти ордена из Питера и Москвы, то теперь ящик с сокровищами придется вывозить из Куйбышева. В городе нет аэропорта и поезда не в двух шагах проходят. Остается узкое бутылочное горлышко, мимо которого не проскочишь. Вот на что надо делать ставку.

Друзья расстались.

Знать бы, где упасть… Журавлев не знал, что молодой человек, сидящий в соседнем кресле, имеет отношение к этому запутанному делу. Ему вчера позвонили по телефону и знакомый голос уже не просил, а приказал вылетать утренним рейсом в Новосибирск.

Андрей Кумачев получил двадцать тысяч, и ему обещали еще. А он из тех киллеров, кто привык отрабатывать гонорары.

Сыщик и убийца летели рядом и даже успели пообщаться.

 Куйбышев, Новосибирская область

 Начало июля

Город расцвел. Со всех сторон слышался колокольный звон, на каждом шагу торговали сувенирами, на площадях проходили костюмированные концерты. Гармошки, балалайки, маски, медовуха, деревянные бочки с соленьями, кругом смех и веселье.

Никогда еще маленький городок не видел на своих улицах столько иностранцев, фотоаппаратов и видеокамер. Праздник не затухал ни днем ни ночью. Вечером был салют. Китайские петарды продавались на каждом шагу, после официального фейерверка небо продолжало озаряться разноцветными огнями одиночных вспышек. Шум выстрелов не замолкал. За порядком наблюдала конная милиция. Прибыло подкрепление стражей порядка из Новосибирска и близлежащих городов. Праздник удался на славу. В течение двух недель гостей ждало еще немало сюрпризов.

Вашенский закрыл окно, задернул занавески и вернулся к столу.

— Я еще никогда так не уставал. Даже представить себе не мог, что Россия так велика. Она бесконечна. Нас возили из города в город, названия их я уже забыл. Четыре дня в дороге, кошмарные отели, похожие на ночлежки, описанные Гиляровским и Горьким.