Легенды полуночных драконов - Светлана Богдановна Шёпот

class="p1">– Да, – я медленно кивнула, всматриваясь в необычные глаза. – Говорят, они исчезли из этого мира, закрыв проход в подлунный мир. Затем Хаос проник в этот мир и начал разрастаться.

– Все верно, – дракон улыбнулся кончиками губ, прищуриваясь так, словно солнце светило ему в глаза. Я оторвалась от его глаз и окинула быстрым взглядом все остальное. Белоснежная кожа с легкими лучистыми морщинками вокруг глаз. Пшеничные волосы, спускающиеся до плеч прямыми тяжелыми прядями. Тонкие губы с красивым изгибом и немного крупноватый нос, совершенно не портящий внешний вид. Высокие скулы и почти совершенный овал лица, которому мог позавидовать любой. Дракону на вид было около сорока или чуть больше – по человеческим меркам, конечно. Но возраст его совершенно не портил. Наоборот, это был второй встреченный мною разумный в этом мире, внешность которого меня восхитила. – Это наша вина. Вина драконов.

Я тут же встрепенулась.

– Меня зовут Селена, – представилась я, зачем-то протягивая руку для пожатия.

– Велидар, – отозвался он, глянув на мою руку, а потом подхватил ее и осторожно коснулся кожи на тыльной стороне ладони губами.

– Велидар? – я затаила дыхание. Что-то было в этом драконе. – Лонгвар…

– Мой сын, да, – дракон снова легко улыбнулся, а потом тяжело вздохнул. – Мы поругались когда-то. Кажется, он меня так и не простил.

Только сейчас я поняла, что некое сходство с Лонгваром есть. Конечно, они не очень похожи. Один брюнет, другой блондин. У Лонгвара глаза голубые, у Велидара не пойми какие, но что-то общее все же присутствовало. Например, форма носа и цвет кожи, а еще, наверное, выражение лица. Было в нем что-то такое – мечтательное, что ли.

– Постойте, но других источников я тут не встречала. Если Лонгвар ваш сын, значит, он рожден от другого дракона. Вернее, от драконы.

– Все правильно, он рожден от драконы. Обычно такие драконы улетают от нас, так как, несмотря на внешнее сходство, на самом деле мы различаемся. Я о тех, кто рожден от пар альвар и драконов. Но Лонгвар родился очень похожим на нас: даже когда другие драконы позвали его за собой, он не улетел, – Велидар снова вздохнул. – Наверное, стоило все потерять, окаменеть, потом снова ожить, чтобы понять. Мы ведь и поругались из-за того, что он не захотел лететь с подобными ему. Я не понимал тогда, а сейчас осознаю: Лонгвар такой же, как мы, – истинный дракон. Наверное, он считает, что стал мне не нужен.

Договорив, Велидар вздохнул, а из его лучистых глаз исчезло тепло. Мы немного посидели молча.

– Знаете, – заговорила я спустя некоторое время, – когда мы с ним познакомились, он представился как Лонгвар, сын Велидара.

Дракон рядом весь встрепенулся, а потом солнечно улыбнулся, снова щуря свои невероятные глаза.

– Спасибо, – сказал он, глядя на меня из-под светлой челки, которая упала ему на глаза из-за налетевшего на мгновение ветра. – Правду говорят, что в источниках наша любовь и спасение.

Я смутилась. Велидар ощущался взрослее Лонгвара, несмотря на то, что и у одного, и другого были мелкие морщинки, а сами они выглядели скорее братьями, чем отцом и сыном.

– И все же, что вы говорили о том, что это вы виноваты в исчезновении источников? – перевела я разговор на интересную мне тему.

– И мы, и альвары – истинные дети магии. На наши плечи была возложена всего одна миссии – поддержание Ильгранде. Мы должны были сохранять магию в этом мире, так как он очень хрупок. Этот мир находится слишком близко к завесе, за которой нет ничего, кроме бесконечного Хаоса. В чистом, своем первозданном виде он необычайно силен и легко выталкивает магию, если у нее нет никаких якорей в мире. Конечно, в мирах, находящихся далеко от завесы, такой проблемы нет. Здесь же идет вечная борьба. Может быть, когда-нибудь родится новый мир и разместится между нами и завесой. Тогда Хаосу будет сложнее добраться сюда. Может, тогда драконы и альвары будут вынуждены уйти в тот мир, оставив этот навсегда, так как мы тут станем не нужны. Но не сейчас. Долгие, долгие годы все мы помнили о том, для чего рождены. Вот только всегда наступают времена, когда рождаются те, кто предпочитает считать себя умнее. Истинные драконы стали забывать, что рождены охранять от всех опасностей этого мира альваров. Ведь мы стражи. Конечно, мы хранили своих партнеров, но забывали об остальном народе. Каждый из нас стал эгоистом. Стоило дракону встретить в подлунном мире свою пару, как его больше ничто не волновало. Не все сразу находили свои пары. Бывало, дракон проживал тысячи лет, и только тогда рождался альвар или альвара, предназначенная именно ему. Бывало и наоборот. Альвары ведь тоже живут долго. Тогда мы еще не слишком опасались людей, да и альвары тоже. Ведь люди были так похожи на нас. Когда разразилась война между людьми, драконы полезли в нее, полностью позабыв о своей роли в этом мире. И магия наказала нас. Когда до нас дошли слухи, что некоторых альваров пленили люди, мы не сразу пришли им на помощь, занятые своими делами. Стоит ли говорить, что мы опоздали? Альвары – свободолюбивые, прекрасные цветы, увядающие в неволе. Тогда мы не придали этому значения, так как нас по-прежнему заботили только наши пары и новые интересные дела с людьми. И, словно в наказание, в подлунном мире все меньше и меньше драконов находили свою пару. Антанты начали умирать, а других не образовывалось. Но даже это не подтолкнуло драконов в нужную сторону. Альвары исчезли в один миг, и проход в подлунный мир закрылся. Пары антантов постепенно исчезали, умирая или в войнах, или своей смертью, или еще как-нибудь, и не осталось больше ни источников, ни стражей. Драконы какое-то время старались не обращать на это внимания, но очень скоро поняли, что натворили. Тогда и была закрыта долина, спрятана от взора людей. Когда из мира начала утекать магия и появились первые прорывы Хаоса, драконы всё вспомнили и поняли, но было поздно. Они пытались найти выход, но его для нас больше не было. Без источников драконы – сильнейшие стражи, великие колдуны, могучие воины – стали беспомощными, – Велидар грустно улыбнулся, словно вспоминая шалости любимого, но капризного ребенка.

Не знаю, насколько правдива была эта история. Всё-таки прошло так много времени. Но в принципе все стало более-менее ясно.