Хочешь мою жизнь? - Анюта Тимофеева

еще чего похуже. И… не хочу я ничего подобного. Я попробую сделать то, что тебе нравится, я обещаю.

«Похоже, это мне придется себя сдерживать. Потому что можно наказывать его за ревность, но… не смогу. Он сам себя сильнее всех накажет»

- Сам не знаешь, куда ты лезешь, - вздыхаю я. – Но одно я тебе точно обещаю – я привезу тебя назад, или отпущу и посажу на корабль, как только ты этого захочешь. Я тебя обещаю. Даже если мне этого будет очень не хотеться.

- Спасибо, - улыбнулся он. – Вот поэтому я тебе верю. Ты рассказываешь жуть, но ты мне не солгала ни разу.

- Легче говорить, когда руки заняты чем-то, - заметила я. – Пожалуй, будет лучше, если я кое-что продемонстрирую. Да и мне просто очень хочется это сделать. Хочу тебе пирсинг сделать.

- Пирсинг? Не зажимы? – расширились у него глаза.

- Ты можешь отказать. Но мне очень хочется… - мечтательно протянула я.

- А это очень больно? – обезоружил он меня. Уже согласен? Я думала, откажется, я его подразню…

- Неприятно. На себе не пробовала, ощущения не могу передать. Наши-то… точнее, венговские мужчины почти не замечают, они к боли приучены.

Вот ведь зараза! У меня все приготовлено, очень захотелось попробовать. А теперь жалеть его начинаю.

- А ты… делала уже кому-то?

- Да. Могу тебе сказать, что все выжили. Я, вообще-то, хотела тебе показать и напомнить, что на Венге еще и не такое увидишь. Кстати, помнишь «столик»? Вот, и это тоже. И на коленях стоять перед каждой женщиной в доме.

- Н-да, - вздыхает Кир. – Но у меня будет время решить? Или передумать?

- Официально – у всех инопланетников есть месяц, чтобы определиться. А тебе я могу пообещать, что в любой момент отпущу.

- Ну, давай попробуем еще здесь, что ли, - решился он.

Может. Стоило его пожалеть, но мне уже кипятком предвкушения плеснуло в голову и в низ живота. Как же… сладко.

- Не обещаю, что тебе понравится, но мне понравится точно, - шепчу ему, вставая и направляясь к столику с приготовленными инструментами.

Кир снял рубашку и лег на кровать, я протерла дезинфицирующей жидкостью сосок. Он смотрит на меня со смесью ужаса, напускной храбрости и решимости во взгляде. Я не выдерживаю:

- Я постараюсь быстро и осторожно. И все потом заживет без следов, если снимешь.…

Глава 72

Лайна

- Стой! – вдруг пришла мен еще одна мысль. – В душ сейчас сходи.

Он удивился, но встал и прошел в ванную.

- Не одевайся потом! Можешь в полотенце замотаться! – крикнула вдогонку. Он и вернулся, замотанный в большое полотенце ниже пояса. Лег. Я повторила манипуляции с обеззараживанием. Да, можно было уколоть обезболивающее, но в чем тогда удовольствие? Да и, честно говоря, одно дело – просто проколоть, а другое – ввести сильнодействующее вещество. Вдруг аллергия? Не буду рисковать. Вместо этого не удержалась, и, наклонившись, поцеловала в губы. Здесь принято целовать мужчин в губы, а у нас такого не практикуют. Но иногда мне действительно хочется это сделать, тем более, что здешний мужчина не удивится, не то, что наш.

- За смелость, - вполголоса объяснила ему. – Теперь можешь меня остановить, но…

- Ты честно сказала, что любишь это. Я решил попробовать, - продолжил он мою мысль. – Если не смогу, то уйду.

- Да кто же тебя отпустит, - честно, как и просил, ответила я. – Даже если не сможешь все это переносить. Просто придется чаще ходить в клуб… или в бордель на Венге.

- Блин, мотивирует! – через силу рассмеялся он.

- Кир, обещаю, что ты выживешь, - снова повторила ему. – Никаких луж крови не будет, это точно. Но если испугаешься, или будет очень больно, останови меня. Я услышу тебя.

- Лия, я трус, - вдруг сделал оригинальное признание Кир. – Почему ты со мной возишься?

- Ты не трус, - я взлохматила темные волосы. – Ты боишься боли. Это нормально у вас. И с чего ты только взял, что тебе нравится получать боль? Но это уже совсем неважно, совсем. Так, хватит болтать. То ли ты все это оттягиваешь, то ли я.

Специальная стерильная игла, сосок размять, слегка оттянуть… Я все же насладилась его тяжелым дыханием и широко раскрытыми глазами с расширившимися зрачками. А потом сделала быстрый прокол. На самом деле, практики в этом у меня побольше, чем у начинающей медсестры, которая может неумелыми уколами больше боли доставить.

Ему страшно с непривычки и больно, но вытерпел молча. Протягиваю узенький металлический стержень, сгибаю в колечко с шариками по краям – красота!

- Выжил? – интересуюсь, гладя его по щеке.

- Да, - с удивлением отвечает он. – Больше боялся, честно говоря.

- Молодец, - я специальным раствором стираю несколько капель крови вокруг соска. – Второй выдержишь?

- Да! – храбро соглашается он. – Один – ни то, ни се.

- Вот, входишь во вкус! – резюмирую я.

Второй прокол он переживает легче, потому что уже не боится, понимая уровень боли.

- А теперь зажимы, - заявляю, медленно стягивая с него полотенце.

- Туда?! – расширяет он глаза, порываясь вскочить. – Нет, Лия, я не хочу! Послушай, ты это специально делаешь?

- Вообще-то, да! Специально, - отвечаю я. – Ты так красиво пугаешься. Вот только посмотри у меня в столе – зажимы действительно есть. И я умею ими пользоваться. Но я не буду портить тебе настроение. Хотя, я же хотела показать все, что бывает на Венге…

Он уже понимает, что ничего страшного не грозит, поэтому качает головой, не отрывая от меня взгляда. И пытается снова завернуться в свой кокон.

- Нет-нет, оставь, - останавливаю я его руку. – На самом деле, я хотела тебя наградить. Сейчас будет чуть больно, но тебе понравится.

Немного потеребила очень чувствительные сейчас соски, зная, что боль в них сплетается со странным для него удовольствием. Особенно когда я вторую руку перевожу ему на член и легонько трогаю его, изучая. Боль уже точно забыта, его захватили совсем другие ощущения. Руками он вцепляется в покрывало, сжимая и разжимая пальцы.

А я наклонилась, и, пока не передумала, быстро лизнула его напряженный член. Вот тут его чуть не подбросила на кровати.