Путь Рукожопа - Александр Лобков

с громким карканьем дружно сорвались с ветвей и закружили в ночном небе над нами зловещую черную воронку.

– Убери это, – спокойно попросила Фригг.

Я смутился и послушался просьбы.

– Я дам тебе один совет, – как мне показалось, с облегчением произнесла женщина, когда сущность исчезла в моем инвентаре.

– Про сову? – спросил я.

– Что? – ее бровь изогнулась.

– Совет про сову?

– Нет, конечно, что за глупости. Совет такой: тьма сгущается перед рассветом.

– Спасибо, дельный совет, – вздохнул я. – Главное, универсальный, на все случаи жизни.

Она улыбнулась мне снисходительной улыбкой, как мать улыбается взбалмошному ребенку:

– Когда-нибудь ты поймешь. И когда придет время, просто постарайся вспомнить эти слова. Очень постарайся, потому что с памятью на тот момент у тебя будет худо. Повтори.

– С памятью у меня будет худо.

Она поморщилась:

– Не прикидывайся дурачком. Совет повтори.

– Тьма сгущается перед рассветом, – отбарабанил я.

– Вот и славно, – Фригг хлопнула в ладоши. – Рог нашего гостя пуст, тащите еще пива и мяса, бездельники!

И воины встретили эти слова радостным ревом.

Проснулся я от того, что кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Тряс, судя по всему уже давно.

– Антон, да вставай уже.

Передо мной на корточках сидел Хагрим. Я попытался что-то ответить, но шершавый язык с трудом ворочался в пересохшем рту, и мне удалось издать только невнятный стон. Могучая рука гнома в очередной раз за ночь выдернула меня из постели и поставила на ноги.

– Попить дай, – просипел я, дыхнув Степанычу в лицо перегаром.

– Да он бухой в зюзю, – изумленно произнес гном, отпуская меня.

Я опустился на карачки и пополз к седельным сумкам с запасами воды.

– Да ладно, – послышался недоверчивый голос Даши, – ближайший кабак в дне пути.

Я уже добрался было до вожделенной фляги, но тут Хагрим снова вздел меня на ноги и затряс, держа за грудки:

– Ты где бухло взял, лишенец?

– Степаныч, лучше отойди, – спокойно попросил я.

Видимо, гном по моему позеленевшему лицу понял, что сейчас произойдет, поэтому отпустил и отскочил в сторону. Я же отвернулся, нагнулся и изверг из себя остатки ночных возлияний. Когда выпрямился, весь наш отряд стоял неподалеку полукругом и хмуро рассматривал меня.

– Скотина, – сказала Даша и отправилась седлать коня.

– В самом деле, Антон, нельзя же так, – как-то разочарованно заметила Настя.

Остальные тоже повернулись и начали готовиться к отправлению в путь. Только Даэрон Светлый еще несколько секунд разглядывал меня с брезгливым интересом. Во взгляде эльфа я уловил что-то новое, чего еще вчера не было, но пока не выветрившийся хмель мешал сосредоточиться и оценить эти изменения.

– Друзья мои, – прижал я ладони к груди в жесте искренности и раскаяния, – простите, но обстоятельства моей жизни оказались таковы, что я не мог не выпить.

– У нас Коля-алкаш в экспедиции тоже так каждый раз говорил, – буркнул Хагрим. – Вот, что ты за человек такой, Антон? Объясни, где ты, пися камушкин, ночью посреди Темных пустошей нашел ханку, чтобы так набухаться?

– Ты не поверишь, – я наконец добрался до фляги и жадно утолял жажду, – всю ночь с Дикой Охотой пиво пил.

Гном только махнул на меня рукой и принялся седлать коня вслед за остальными, он мне явно не поверил. И тут я реально разозлился.

– А ты рукой на меня не маши. Ишь, манеру взяли обзываться и руками махать. Меня тут, если хотите знать, ночью пять раз чуть не убили. Дикая Охота на поляне пировала, вон там костер был, а с той стороны кони их стояли. Идите, проверьте.

Дарья молча повернулась и направилась в те места, которые я указал. Через полминуты вернулась и спокойным ледяным тоном сообщила:

– Нет там ни кострища, ни следов от копыт. Антон, я тебя не спрашиваю, можешь ли ты продолжать путь, потому что выбора у тебя нет. Я тебя спрошу другое, ты в седле держаться сможешь, или тебя привязать?

– Смогу, наверное, – зло ответил я.

В этот момент захлопали крылья, и на мое плечо с елки с карканьем опустился ворон.

– Что еще за хрень? – удивился Хагрим.

– Это со мной, – сказал я, а больше ничего объяснять не стал.

Мои мучения тянулись уже четвертый час. Опьянение постепенно сменялось тяжким похмельем. Утренняя прохлада в этих краях не приносила облегчения моему страдающему организму, а мерзкий липкий туман и уплотненный воздух только усугубляли печальное состояние. Пару раз, укачавшись, я сползал с коня и пытался прочистить желудок, но в нем давно уже ничего не осталось от ночного пира. При этом отряд не останавливался, чтобы подождать. Все, словно сговорившись, презрительно меня игнорировали. И самое обидное, что на этот раз никакой моей вины в произошедшем точно не было.

Ворон так и следовал за мной, то усаживаясь на плечо и покачиваясь там в такт шагам коня, то взмывая вверх и закладывая несколько расширяющихся кругов окрест. В какой-то момент головная боль стала настолько невыносимой, что я решил поискать в инвентаре какое-нибудь лечебное зелье или, на крайний случай, выпить эликсир на восстановление ХП, а вдруг поможет. А открыв меню инвентаря, к удивлению обнаружил предмет, которого раньше там не было. Достал и повертел перед глазами простенький браслет, свитый из кожаных ремешков со вставками темно-серого металла:

Браслет Памяти

Свойства: <скрыто>

Помнится, Шая себе такой гарнитурчик из ювелирки собирала, говорила, что это важно. Шая… Я убрал браслет, слегка пришпорил коня и начал догонять отряд.

– О, десять часов, магазин открылся, – сострил Хагрим, когда я обогнал его. – Антоха за опохмелом поскакал.

Раздались смешки и шуточки, народ постепенно отходил от неприятной утренней сцены. Поравнявшись с возглавляющей наш караван Дарьей, я спросил, стараясь придать голосу беспечные интонации:

– Насчет Шаи никаких известий?

Она покосилась на меня как-то странно, потом ответила:

– Ничего конкретного.

– А из неконкретного?

– Да не знаю я, Антон. Помнишь отряд