Пальмы в снегу - Лус Габас

Аманда и Ховита проводили гостей до машины и настояли, чтобы Кларенс взяла с собой кокосовое печенье, так ей понравившееся. Дети снова взяли их в кольцо: белая женщина стала для них событием космического масштаба (правда, она сомневалась, что они слышали про космос).

В последний момент Кларенс отметила, что Бисила пристально смотрит на амулет, которое Инико повязал ей на шею. Глаза Бисилы наполнились слезами, она расцеловала девушку в щеки и крепко обняла на прощание, как если бы им не суждено было больше встретиться…

В машине Кларенс все еще думала о Бисиле и жалела, что у нее не хватило смелости расспросить женщину о ее жизни. В Экваториальной Гвинее от женщин требовалось немногое: вести хозяйство, готовить, ухаживать за урожаем и растить детей. Некоторые держали лавки, но таких было немного. По словам Риеки, Мелании и Бёрии ситуация мало изменилась, хотя в Конституции, принятой в 1991 году, было прописано равноправие полов. Но Бисила смогла стать независимой женщиной и получила образование еще в колониальный период, раз она была медсестрой. Кларенс не знала, сколько тогда зарабатывали женщины, но едва ли много. Более того, Бисила единственная в семье работала. Как же ей удалось вырастить двоих сыновей? И какой бы экономной она ни была, денег на Беркли точно не хватит.

– О чем ты так задумалась? – нарушил тишину Инико. Светлая полоска гудронированного шоссе вилась среди зелени.

– О твоей матери, – ответила Кларенс. – Она очень необычная женщина, и мне бы хотелось узнать о ней побольше.

– И что же ты хочешь знать? – спросил он примирительно, и Кларенс приняла это за попытку извинения.

– Ну… почему она не живет вместе с семьей в Бани? Почему поселилась в Малабо? Как ей удалось получить образование? Сколько раз она была замужем? Кто был твоим отцом? Кто отец Лаа? И какой была жизнь в Сампаке?

– Стой, стой! – усмехнулся молодой человек. – Слишком много вопросов!

– Прости, но ты сам спросил, – ответила девушка, испугавшись, что перегнула палку. Но Инико, похоже, не возражал.

– Мама была медсестрой в больнице Сампаки, – начал он. – Она вышла замуж за одного из работников, и родился я. Когда отец погиб, мы переехали в Малабо. Там у нее случился роман, на свет появился Лаа. Она не любит распространяться на эту тему, но мы и не расспрашивали. От жизни в Сампаке у меня остались отрывочные воспоминания. Я ходил там в школу, у нас была комната в бараке для нигерийцев, обо мне заботилась соседка. Потом я много лет жил с бабушкой в деревне. Там мне нравилось больше, чем на плантации, потому что я был свободен…

Внезапно в памяти Кларенс всплыли отрывки из писем, в которых упоминалась сиделка, которая ухаживала за Антоном. Она представила, что у женщины, менявшей влажные компрессы на лбу деда, было лицо Бисилы… Могло быть так?

Инико вел машину, выставив локоть в окно, никакого раздражения не проявлял.

– А что было после? – спросила Кларенс.

– После чего?

– Как Бисиле удалось избежать высылки из страны после того, как Гвинея обрела независимость в шестьдесят восьмом? Тогда ведь высылали не только нигерийцев, но и буби, потому что у власти были фанг?

– Мама далека от политики. И потом, в ней нуждались. Ее знания в медицинской сфере были получше, чем у некоторых врачей, а врачей у нас всегда не хватало. – Он сердито замолчал.

Кларенс положила ладонь ему на колено, что успокоить, а он приобнял ее плечи, одной рукой удерживая руль. Они оставили позади Рьябу, которая в период колонизации была Консепсьоном, и продолжили путь к югу острова.

– А что значит «Инико»? – вновь спросила Кларенс. – У тебя есть еще одно имя? Я думала, тут у всех два имени – гвинейское и испанское.

– Например, Инико Луис?

– Вроде того, – хихикнула она.

– На самом деле нет, ведь я по отцу нигериец. Священник в школе говорил, что Бог все равно не примет те имена, что дали нам родители, и мы прямиком отправимся в ад. Но я не отзывался, когда он называл меня другим именем. В итоге священник сдался.

– Так все-таки что значит «Инико»?

– «Рожденный в тяжелое время».

– Очень подходяще… Страна переходила к независимости… А потом ты столько пережил…

– Думаю, если бы меня звали не Инико, случилось бы то же самое. Имя не имеет силы.

– Зато делает тебя особенным.

– Ну, тогда мы отлично подходим друг другу: Инико, рожденный в тяжелые времена, и Кларенс, такая же непредсказуемая, как вулкан. – Его тон потеплел.

Щеки Кларенс запылали. Она наслаждалась волшебным моментом, и хотела, чтобы он не кончался.

– Да, – ответила она, стараясь придать голосу томности, – чего еще ждать от воина буби и вулкана? – «Огонь, только огонь…» – добавила она мысленно.

Казалось, что из джунглей кто-то наблюдает за ними. Девушка вспомнила, что на острове, в отличие от материка, нет опасных животных, таких как слоны или львы, – одни обезьяны. Но все же с опаской поглядывала в окно. Скоро стемнеет…

– Мы почти добрались до Уреки, – сказал Инико.

Вновь возникло воодушевление. Может, здесь кто-то помнит ее отца? «Лендровер» свернул на едва приметную дорогу, и девушке показалось, что цивилизация осталась далеко позади. Вскоре путь им преградил шлагбаум.

– Полицейский блокпост, – сообщил Инико напряженно. – Молчи, ладно? Меня они знают, так что все займет не больше минуты.

Кларенс кивнула. Инико затормозил и поднял руку в приветствии. Мужчина в форме задал несколько вопросов, тон у него был далеко не приветливый. Кларенс почувствовала, что что-то не так. Инико покачал головой, полицейский погрозил ему пальцем. Немного подумав, девушка взяла документы, немного денег из кошелька и вышла из машины.

– Добрый вечер, – вежливо сказала она. – Что-то случилось?

Крепко сбитый офицер, окинув ее с головы до головы неодобрительным взглядом, взял паспорт и начал листать страницы. Затем подошел к напарнику, показал паспорт ему, после чего с ворчанием возвратил Кларенс. Шлагбаум не поднимался. Тогда она быстро протянула купюры. Офицер с беспристрастным выражением лица пересчитал их и подал знак напарнику пропустить машину.

– Откуда ты знаешь традиции нашей страны? – спросил Инико, когда они отъехали.

– Лаа, – рассмеялась Кларенс и рассказала об инциденте у собора. – Как видишь, я быстро учусь.

– Опять Лаа! – покачал головой Инико. – Уж у него-то полное соответствие с именем.

– Серьезно?

– У буби Лаа – бог музыки и хорошего настроения. А имя переводится как «человек с добрым сердцем».

– Красивое имя.

– Да уж куда лучше, чем его второе имя. На самом деле он – Фернандо Лаа.

– Останови машину!

Инико повиновался. Кларенс пулей выскочила и оперлась на кузов, потирая виски. Второе имя Лаа – Фернандо! В памяти всплыли подсказки, которые она не смогла прочитать: Хулия посоветовала искать Фернандо, рожденного в Сампаке, и примерно одного с ней возраста; случайная встреча на плантации с Инико; Бисила, о жизни которой она так мало знала; кофейная чашка, разбившаяся при слове «Пасолобино», цветы на могиле… Возможно ли такое? Лаа – мулат, и его второе имя – Фернандо. А что, если…