В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая - Кэтрин Бу

– Банки в Америке понесли большие убытки. Богатые люди потеряли много денег, а затем и металлолом подешевел.

Таково было его собственное объяснение механизмов, движущих мировым экономическим кризисом. Раньше килограмм пустых бутылок из-под воды стоил двадцать пять рупий, а теперь – десять; за килограмм газет давали пять рупий, а теперь – две. Так отреагировали приемщики отходов на глобальную рецессию.

В газетах, которые собирал Сунил, говорилось, что многие американцы теперь живут в машинах или в палатках под мостами. Самый богатый человек Индии Мукеш Амбани[100], тоже потерял миллионы. И все же это не помешало ему продолжать строительство своего знаменитого «особняка» в двадцать семь этажей в южной части Мумбаи. На нижних этажах должны были размещаться автомобили и штат прислуги – шестьсот человек, обслуживающих пятерых членов семьи олигарха. Но эти детали не удивляли жителей трущоб. Гораздо интереснее им было обсуждать, например, то, что на крыше будет специальная площадка для личного вертолета Амбани.

– Скоро дела пойдут на лад, – заявил Абдул Сунилу и другим мусорщикам. Так сказал его отец. Мировые рынки ведут себя непредсказуемо, но поведение туристов вполне поддается прогнозированию. Каждый год они валом валили в Мумбаи. В ноябре во время праздника Дивали[101] навещают родину индийцы, живущие за границей. Европейцы и американцы приезжают в декабре, а вскоре после них появляются группы китайцев и японцев. Туристы наводняли зону аэропорта и гостиницы, и этот бум продолжался до конца января. В Аннавади решили, что наплыв туристов оживит экономику и поможет обитателям трущоб компенсировать то, что они потеряли за период сезона дождей и за время пришедшегося на осень пика рецессии.

Как-то вечером в конце ноября Сунил после бесплодно потраченного в поисках мусора дня зашел в игровой зал. Он стоял и смотрел, как двое мальчишек играют в Metal Slang 3. На экране вооруженные люди бегали по переулкам разбомбленного города, вели перестрелку с полицейскими и чудовищами-мутантами. Вдруг с улицы донеслись громкие крики. Вскоре Сунил понял, что там происходит вовсе не банальная потасовка, вызванная чрезмерным употреблением замазки Eraz-ex. Люди прильнули к окну хижины, где жил тамил. В тот момент он смотрел выпуск новостей, который и вызвал всеобщее возбуждение. Оказывается, группа террористов из Пакистана по морю добралась на надувных лодках до Мумбаи. Боевики высадились на берегу и сейчас рассеялись по всему городу.

Воины джихада захватили две дорогие гостиницы, «Тадж» и «Оберой», причем среди обслуживающего персонала и постояльцев были жертвы. Много людей было убито и ранено в кафе «Леопольд», а также на железнодорожном вокзале. На экране появилась фотография одного из террористов. Черная футболка, рюкзачок, кеды. Можно было бы принять его за обычного студента, если бы не висевший на груди автомат.

Все это происходило почти в тридцати километрах от Аннавади, в фешенебельных районах южной части города. Это немного успокоило Сунила. Он с еще большим интересом стал прислушиваться к новостям. Один из корреспондентов сказал, что боевики вооружены взрывчаткой. Вот здорово! Сунилу очень нравилась видеоигра Bomberman: там люди метали забавные круглые черные бомбочки с длинными горящими шнурами. Они взрывались под веселую музыку, как в цирке.

Тут выяснилось, что на аэропортовом шоссе взорвалось такси. Мальчишки предположили, что и воздушные ворота города вполне могут стать мишенью для боевиков, а Манджу высказала мнение, что если бандиты захватили пятизвездочные отели на юге города, то вполне могут добраться и до роскошных гостиниц рядом с аэропортом. А по пути к ним они вполне могут пройти через Аннавади. К счастью, то подразделение сил гражданской обороны, к которому она принадлежала, сейчас никто не мобилизовал. Девушка вернулась к себе в хижину и закрыла за собой дверь.

А вот родители Абдула боялись запираться в собственной хижине. Что, если соседи-индуисты решат, будто мусульмане из трущобного квартала заодно с террористами? Поэтому Карам распахнул все двери и включил телевизор. Абдул от страха забрался под простыню, а его младшие братья сели поближе к экрану. Здания в колониальном стиле, которыми была застроена часть южного Мумбаи, показались им очень красивыми. За головами корреспондентов, вещавших от захваченного «Таджа», виднелись симпатичные красноватые башенки и богато украшенные фасады вокзала. В Аннавади каждая семья строила свой дом согласно собственному разумению и вкусу, а там все казалось частью единого, тщательно продуманного ансамбля и выглядело величественно, несмотря на чрезвычайную ситуацию и страшные сцены, разыгрывавшиеся среди этих архитектурных шедевров.

Следующим утром, очень рано, Сунил и косоглазый Сону отправились на сбор мусора. Но им не удалось даже приступить к работе. Аэропорт был оцеплен, к трассе стянули отряды спецназа. У каждого бойца висел на груди большой черный автомат с длинным стволом. Мальчишки побежали обратно в Аннавади и ринулись к дому владельца игровых автоматов, к включенному телевизору. На экране показался объятый пламенем отель «Тадж». При этом в здании оставались как террористы, так и туристы. Диктор сказал, что весь мир напряженно следит за тем, как разворачивается эта трагедия. Рядом с гостиницей хорошо одетые люди со слезами на глазах рассказывали журналистам, как много для них значил «Тадж».

Сунил понял, почему богатые люди так сокрушаются. Они плачут от того, что разрушено здание, где они приятно проводили время и чувствовали себя в безопасности. И у него было такое место – игровой салон площадью 9 квадратных метров. Но здесь никто не беспокоился о том, что происходит сейчас в южной части города, не горевал о сотнях убитых и раненых. Жители трущоб волновались только за себя. Все отдавали себе отчет в том, чем чревата эта атака террористов. Через шестьдесят часов, когда все закончилось, в Аннавади уже прекрасно понимали, каких экономических последствий следует ждать.

Никто не захочет провести зимние каникулы в городе, где убивают туристов прямо в гостиницах. Наплыва иностранцев в ближайшее время не будет. Затихнет аэропорт, опустеют отели. В ночь на 1 января в «Интерконтинентале» не будет шумных вечеринок и мало кто под бой часов закричит «С Новым годом!».

Наступающий 2009-й принесет Аннавади новые проблемы. Жителей трущоб снова ждет нищенское существование. Крайняя бедность – вот плоды глобальной рецессии, помноженной на страх новых террористических вылазок. Многим в обитателям трущоб опять придется есть крыс. Сону отправит Сунила ловить лягушек в квартал Наупада, потому что там они вкуснее тех, что живут в сточном пруде. Безумный мусорщик, беседовавший с гостиницами, перестанет обвинять «Хайат» в том, что тот собирается убить его. Он встанет напротив отливающего голубым светом стеклянного фасада, и горько пожалуется: