У подножия Монмартра - Бритта Рёстлунд

– Сегодня звонил мой старый друг Али, очень приятный человек, – говорит Тарик и перестает барабанить по столу.

Мансебо бросает взгляд на кузена. Так как никто не реагирует на сообщение о звонке старого друга и приятного человека, Тарик снова принимается выстукивать по столу дробь. Мансебо окидывает взглядом всех остальных.

– Завтра мы с ним едем на скачки в Отейль. Али просто жаждет сорвать там хоть немного денег после моего оглушительного выигрыша.

Оживляется Адель:

– Значит, вы завтра отправляетесь на скачки, а мы с Фатимой идем в хамам.

Она говорит это с таким видом, как будто ждет, что Тарик уговорит ее отправиться с ним на ипподром. Но Тарик, понятное дело, не хочет брать ее с собой. Он молчит. Наступает тишина. Мансебо становится интересно, кто из присутствующих знает, что Фатима курит. Он внимательно смотрит на Адель. Она поднимает голову, смотрит ему прямо в глаза и улыбается. Она знает. Мансебо не отводит взгляда. Адель опускает голову и снова принимается за свои ногти. Мансебо смотрит на Амира, но тот так поглощен чтением, что не замечает пристального отцовского взгляда.

– Амир, сынок, зачем ты читаешь о синих китах?

Амир неопределенно пожимает плечами:

– Почему нет? Это очень интересное животное.

Мансебо убеждается, что Амир наверняка ничего не знает. Теперь настает черед Тарика. С ним труднее. Мансебо не знает, что и думать, потому что глаза Тарика молчат. Тем не менее он замечает, что кузен внимательно на него смотрит, и не выдерживает:

– Что ты так на меня уставился, брат?

Спертый воздух ударяет в нос, когда они открывают дверь своей квартиры. Мансебо обращает внимание на руку Фатимы, вынимающей ключ из замка. Это та самая рука, которая всего несколько часов назад держала сигарету. Это та самая рука, что так часто отнимала у него сигареты и указывала пальцем на курильщиков. Эта рука когда-то ласкала его.

Они входят в квартиру. Амир быстро проскальзывает в свою комнату. Мансебо вешает на плечики пиджак, а Фатима снимает украшения. Мансебо колеблется, не зная, что предпринять дальше, и поэтому остается стоять в прихожей. Он подходит к двери Амира и хочет постучать, но передумывает. Ему нужен еще один день на выработку плана действий. Только после этого сможет он вовлечь в это дело сына. У него грандиозные планы.

* * *

Единственное, что мучило меня все утро, было ожидание. Единственное, о чем я могла думать, – это о том, как приду на работу, запущу руку в картонный ящик и удостоверюсь в том, что он заполнен исключительно пенопластом. Одна мысль о том, что там могут оказаться книги, наводила на меня панику. Даже поездка в метро до «Ла-Дефанс» показалась мне вдвое длиннее, чем обычно, несмотря на то что по дороге не случилось никаких происшествий.

Я быстро прошла мимо цветочного магазина, а остаток пути до «Аревы» просто-таки пробежала, ввинтилась во вращающуюся дверь, приложила к турникету карточку и вбежала в лифт за мгновение до того, как закрылись его двери. Держа в руке ключ, я торопливо подошла к своей конторе.

Опустившись на колени, я выдвинула из-под стола коробку, откинула крышку и запустила в коробку обе руки. Пальцами я разгребла гладкий пенопласт и добралась до дна. Никаких книг там не оказалось. Какое облегчение, Не было ничего, даже паршивого покетбука. Наверное, там и раньше ничего не было. Наверное, я просто внушила себе, что видела там книги. Испытывая невероятное облегчение, я несколько секунд постояла на коленях и сразу вспомнила Кристофа, стоявшего на коленях в церкви. Я поднялась с пола и села за компьютер.

«Арева» выглядела по-настоящему устрашающе – серый шпиль впивался в тяжелые свинцовые тучи. Небо предвещало грозу. Я миновала площадь и начала подниматься по лестнице. Я не знала, с кем мне предстояло встретиться. Знала я только то, что это была женщина. Предложенное мною место встречи было не самым удачным, но зато я могла легко уйти, если бы вдруг по каким-то причинам решила от нее уклониться. Мысли о набитой пенопластом коробке занимали меня весь прошедший день до такой степени, что я совершенно не думала о предстоящей встрече. Пока ждала, мне вдруг пришло в голову, что встречи со мной добивалась жена Кристофа, чтобы узнать, зачем я в метро вручила букет ее мужу. Но как смогла бы она узнать номер моего телефона? Возможно, конечно, что речь идет о людях, связанных с моими разоблачениями махинаций банка HSBC.

Она опоздала, но, как только я увидела сходившую с эскалатора женщину, сразу поняла, что жду именно ее. В некоторых отношениях она выглядела как существо из другой эпохи, и ультрасовременный квартал, где мы должны были встретиться, делал этот контраст еще разительнее. Это была хрупкая маленькая женщина лет шестидесяти, в коричневой юбке и черной водолазке. На голове у нее был бежевый платок, украшенный красным цветком, а в руке она держала поношенную матерчатую сумку. Женщина остановилась и безнадежным взглядом посмотрела на Большую арку. Вид у женщины был такой, словно ее сейчас заставят карабкаться на вершину этого грандиозного сооружения. Я решила спасти ее от всего модного и монументального и буквально подбежала к ней, чтобы немедленно прекратить страдания.

– Должно быть, вы – мадам Прево?

Она просияла:

– Как вы меня узнали?

Я улыбнулась, и она взяла меня под руку. Для нее это, видимо, был совершенно естественный жест, и странно, что он показался вполне естественным и мне, несмотря на то что мы никогда прежде не встречались.

– Куда мы пойдем?

– Туда, – ответила я и ткнула пальцем в вершину Большой арки.

Я и сама давно не бывала в куполе этой огромной стеклянно-мраморной арки. Наверху когда-то было очень приличное кафе.

– Вы уверены, мадам? – серьезно спросила женщина.

Вместо ответа, я увлекла ее к лифтам и купила билеты. Громадная стеклянная кабина начала возноситься к куполу этой современной триумфальной арки.

– Вы знаете, что эту арку спроектировал один датский архитектор? К несчастью, он умер, не дождавшись окончания строительства, – просветила я женщину.

Это был мой рассказ для подъема на лифте. Я сразу вспомнила человека, который привел меня в «Ареву». Он тоже занимал меня каким-то рассказом во время подъема на верхний этаж.

– Итак, теперь я хочу знать, что вы от меня хотите и каким образом у вас оказался номер моего телефона, – сказала я, когда мы сели за столик.

Она прижала к себе матерчатую сумку.

– Я – мадам Прево, и я сестра месье Каро.

Все это изрядно меня позабавило. Самым странным было то, что она говорила о родном брате «месье», но, учитывая особенности его личности, в этом, пожалуй, не было ничего удивительного. Сначала я подумала, что она решила встретиться со мной, потому что переживала за здоровье брата, предположив, что мы находимся в более близких отношениях, чем было на самом деле. Она крепко вцепилась пальцами в свою сумку.