Диверсанты. Легенда Лубянки - Павел Судоплатов - Николай Абин

Объективные предпосылки для вооруженного восстания были гораздо ниже тех, что представляли себе руководители Коминтерна. В числе основных причин, предопределивших поражение восстания, была его абсолютно недостаточная политическая подготовка. Отсутствовали лозунги, которые формулировали бы кровные интересы рабочих и в особенности крестьянских масс. В ряду главных слабостей партии, оказавшей роковое влияние на исход восстания, были ее слабые позиции на транспорте, на железных дорогах, почте и телеграфе. Отсутствие должной организации связи, точной информации с мест событий и наблюдающееся высокомерие функционеров центральных партийных органов сыграли с компартией Болгарии злую шутку.

Одной из основных задач специальных структур Коминтерна и советских спецслужб в 1923 г. являлось обеспечение успеха предполагаемой революции в Германии. (Мы уже касались этого вопроса в предыдущих главах.) Подчеркнем, что политическая, организационная и техническая подготовка восстания не соответствовала реальной обстановке в стране. Не было организовано должное военное обучение «пролетарских сотен», причем многие из них реально существовали только на бумаге. Не менее сложная ситуация была и со снабжением «пролетарских сотен» оружием, боеприпасами и необходимым снаряжением. Даже там, где это оружие было, отлаженной системы его передачи в руки рабочих не наблюдалось. В области руководства восстанием, в области связи, агитации и пропаганды, а также мер конспирации ситуация также была крайне неблагоприятной. Политические мероприятия, подготавливающие участие в восстании широких масс трудящихся, отсутствовали. Не проводилась и систематическая работа по разложению вооруженных сил буржуазного правительства.

А противник действовал решительно, но главное – политически и тактически грамотно. 9 октября 1923 г. рейхстаг предоставил чрезвычайные полномочия правительству Штреземана. На следующий день в Саксонии было сформировано «рабочее правительство» в составе пяти левых социалистов и двух коммунистов. После того как министр-коммунист П. Бетхер потребовал вооружить «пролетарские сотни», командующий рейхсвером в Саксонии генерал А. Мюллер немедленно объявил об их роспуске. 13 октября он переподчинил себе земельную полицию, которая предпочла выполнять приказы генерала, а не распоряжения государственного секретаря Саксонии Г. Брандлера. После этого Мюллер сконцентрировал у границ Саксонии 50-тысячную ударную группировку рейхсвера.

21 октября конференция докеров приняла решение призвать пролетариат к всеобщей забастовке, если рейхсвер предпримет действия против правительства Саксонии. Но конференция фабрично-заводских комитетов Саксонии призыв к всеобщей забастовке не поддержала. Рабочие правительства Саксонии и Тюрингии не смогли привлечь широкие массы рабочих на свою сторону. Войска рейхсвера вошли в Дрезден и Лейпциг. В этих условиях руководство КПГ и московские эмиссары приняли решение об отмене вооруженного восстания.

Однако до Гамбурга это решение не дошло, и 23 октября в 5 часов утра там вспыхнули бои, продолжавшиеся до 25 октября, когда восставшие по директиве компартии добровольно прекратили борьбу и скрылись, унося с собой оружие. Как и во многих других случаях, отрицательным моментом восстания было отсутствие единого руководства. Существовал только план боевых действий военной организации в первый момент выступления. Общего плана, который предусматривал бы все организационно-политические и агитационные мероприятия партии, направленные на быстрое и успешное проведение восстания (организация революционной власти, быстрая мобилизация масс и руководство их борьбой, изоляция лидеров социал-демократии и т. п.), не было.

Для успеха предполагавшегося вооруженного выступления германского пролетариата нельзя было допустить, чтобы в его подавлении участвовали польские войска. Легальные резидентуры ИККИ, РУ РККА и ГПУ – ОГПУ, действовавшие под «крышей» полпредства СССР в Варшаве, вели интенсивную разведку в вооруженных силах и государственных учреждениях Польского государства. Главной опорой советских разведслужб в Польше были польские коммунисты-коминтерновцы.

В первой половине 1923 г. военное крыло компартии Польши приступило к организации диверсионно-террористических акций против своих политических противников. Предполагалось, что эти акции приведут к нарастанию революционной борьбы пролетариата. Период весны – осени 1923 г. журналисты назвали «бомбовым периодом». В частности, 3 мая на открытии памятника С. Понятовскому должны были присутствовать члены правительства, лидеры политических партий и иностранные делегации. Боевики заложили мощный фугас, но теракт отменили из-за утечки информации. Тактика диверсантов была основана на принципе «маятника», т. е. имитировала действия двух террористических организаций, действующих друг против друга. С определенной периодичностью взрывы самодельных бомб происходили в помещениях то правых, то левых общественных организаций и газет. Было и несколько неудачных попыток покушений на Ю. Пилсудского, «директора» Польского государства.

Для 2-го отдела польского Генштаба (контрразведка) и Варшавской политической полиции поиск и обезвреживание террористов были приоритетной задачей. Используя агентуру в армии, польские спецслужбы сумели к сентябрю 1923 г. задержать часть членов коминтерновской «боёвки». Несколько позже были арестованы и руководители организации. Однако уже после их ареста в ночь с 12 на 13 октября в варшавской цитадели произошел грандиозный взрыв. Сила взрыва была так велика, что рота солдат, стоявшая на плацу в полукилометре от цитадели, была целиком поднята на воздух и сброшена в реку Вислу, где утонуло несколько десятков человек. После взрыва склада боеприпасов в варшавской цитадели контрразведка и политическая полиция активизировали агентурную и оперативную работу и начали аресты коммунистов. По всей Польше было арестовано около 2000 человек, что обескровило польскую компартию. 31 октября Пилсудский издал указ о введении в стране чрезвычайного положения и военно-полевых судов.

После введения чрезвычайного положения компартия Польши призвала рабочих к всеобщей политической забастовке, которая началась 5 ноября. На следующий день в Кракове местные власти запретили проведение митинга у Дома профсоюзов (Рабочего дома). Они стянули к месту сбора полицию и войска, и те, открыв огонь по рабочим, убили двух человек. В ответ на расстрел в городе началось вооруженное восстание. Повстанцы разоружили две роты пехоты, отбили атаку трех эскадронов кавалерии и захватили броневик. К вечеру 6 ноября рабочий район Кракова оказался в руках восставших. В качестве ответной меры правительство срочно перебросило в город войска и полицейские подразделения из Кельце, Люблина и Познани.

Руководство Коминтерна потребовало от компартии Польши возглавить руководство восстанием и начать создание Красной гвардии, чтобы трансформировать Краковское восстание в революцию. Но из-за всеобщей забастовки железнодорожников эмиссары компартии в тот же день попасть в город не смогли. А без политической цели, без вождей, без организации первоначально победоносное, но стихийное вооруженное восстание превратилось в вооруженный бунт.

7 ноября 1923 г. лидеры социалистов заключили соглашение с правительством Пилсудского, а депутаты Сейма Марек и Бобровский уговорили повстанцев сложить оружие. К моменту, когда представители компартии прибыли наконец в Краков, о возобновлении вооруженной борьбы не могло быть и речи. Отсутствие должной оперативной связи и возможности адекватно реагировать на изменяющуюся обстановку не позволило должным образом воспользоваться сложившейся ситуацией.