Любая мечта сбывается - Дебби Макомбер

– Ллойд делает все возможное, чтобы этого не произошло.

– Я благодарен ему за это,  – прошептал я, но, насколько я понимал, жребий был уже брошен.

– Дрю, мне очень жаль. Ты этого не заслуживаешь. И Шей тоже.

Ее раздражение сменилось сочувствием и пониманием.

Линда всегда прикрывала мне спину, даже сейчас, когда все, казалось, обернулось против меня.

– Спасибо, что поставила меня в известность,  – сказал я, принимая тот факт, что придется готовиться к грядущей буре противоречивых слухов.

Мы поговорили еще несколько минут, Линда сделала все, чтобы меня подбодрить. После ее ухода я сидел, уставившись в пустоту и позволив тревоге и сомнениям овладеть мною.

Вскоре после этого Мэри Лу постучала в дверь кабинета.

– Не хочешь пообедать? – спросила она с явным беспокойством.

Я не осознавал течения времени. Покачав головой, я отказался.

– Я не голоден.

К этому моменту я уже был уверен: Мэри Лу знает, что творится в церкви. Она с тревогой хмурилась.

– Пастор, я могу как-то помочь? – спросила она.

Я покачал головой. Встречу, назначенную на два часа, отменили. Я подозревал, что Мэри Лу наверняка имела к этому какое-то отношение. Так или иначе, спасибо ей за это.

Как только мои мысли пришли в порядок, я отправился в церковь и сел на переднюю скамью. Я сидел там множество раз, особенно в течение первых месяцев после смерти Кэти. Сюда я приходил, когда на сердце бывало особенно тяжело. Мне казалось, что за любовь к Шей мне придется заплатить огромную цену, и даже если эта любовь будет стоить мне пасторства, то я был готов на это.

Шей вернула свет в мою жизнь, она возродила мою веру, она полюбила моих детей, а они полюбили ее. Каждая проведенная с ней минута дарила мне счастье. То, как она меняла свою жизнь, заставляло меня гордиться ею. Я чувствовал всей душой, что и Кэти полюбила бы ее, дорожила бы ее дружбой. Я сидел там так долго, что совершенно утратил ощущение времени.

Я услышал, как открылась дверь, но не поднял взгляда, надеясь, что вошедший поймет мой намек правильно и оставит меня в покое.

Несколько минут спустя я почувствовал, как кто-то садится рядом со мной. И, не открывая глаз, я понял, что это Шей. Она потянулась к моей руке и уткнулась лбом мне в плечо. Мы не обменялись ни словом, и все же я ощутил, как тяжесть уходит с души лишь оттого, что она оказалась рядом.

Я подавил вздох, потому что ко мне вернулась боль сомнений. Но я решил приложить все усилия, чтобы двигаться дальше и следовать туда, куда поведет моя дорога. Ничего другого я не мог сделать. Решение принимал не я.

Когда я закончил молиться и поднял голову, я увидел, что Шей тоже опустила голову, обращаясь к Господу.

Из церкви мы вышли вместе. В коридоре между святилищем и кабинетом она остановилась и вцепилась в мою руку, глядя на меня снизу вверх яркими от непролитых слез глазами.

– Дрю, мне так жаль.

Я мог лишь догадываться, что ей сказали, и это взбесило меня. Больше всего на свете я хотел быть уверенным, что Шей не коснется происходящее. Ее вера была новорожденной, еще хрупкой, подобное могло ее уничтожить.

– Ты ни в чем не виновата, понятно? Я не знаю, что Линда тебе наболтала…

Шей остановила меня:

– Линда сказала, что мне следовало бы повидаться с тобой во второй половине дня. Она ничего не говорила мне, пока я ее не спросила.

– Не говорила? – Я ошибочно осудил подругу: решил, что она отправилась к Шей и стала винить ее во всем случившемся, что было бы крайне несправедливо.

– Дрю, Линда любит тебя, как родного сына. Ты и твои дети очень важны для нее. Я осознаю, что я не та женщина, которую она хотела бы видеть рядом с тобой, но она уважает тебя настолько, что изо всех сил старается принять меня.

Я обнял Шей, желая лишь держать ее вот так, согреваться ее утешением и любовью.

– Я рассказала представителю обвинения о своем брате – сегодня, до встречи с Линдой. Ему только что поручили это дело. Кейдену предоставили бесплатного адвоката. Вот и все, что он смог сказать мне на данном этапе. Я не хочу контактировать с Кейденом, но я хочу знать, что с ним случится.

Тот факт, что она продолжала беспокоиться о брате после всего, что он сделал, говорило о многом. Я надеялся, что, как только Кейден протрезвеет и окажется в здравом уме, он оценит такое отношение Шей и перестанет видеть в ней лишь способ достать очередную дозу.

В зависимости от тяжести выдвинутых обвинений и времени, которое ему придется провести в тюрьме, я готов был пойти на все, лишь бы определить его в программу реабилитации наркозависимых. Кейдену понадобится вся помощь, которую он сумеет принять.

Когда я вернулся в кабинет, Мэри Лу посмотрела на меня с сочувствием.

– Внеочередное собрание старейшин назначено на сегодняшний вечер.

Так быстро. Впрочем, именно этого мне следовало ожидать. Мэри Лу сообщила мне время.

– Спасибо,  – поблагодарил я.

Я заметил, что Шей кусает нижнюю губу. То, что Линда рассказала ей о происходящем, было к лучшему. Это избавило меня от необходимости объяснять, зная, что она будет во всем винить себя.

– Я останусь с детьми,  – заверила она меня.  – Хочешь, чтобы я им что-то об этом рассказала?

Я покачал головой.

– Пока нет. Эта встреча означает, что соберутся старейшины, которые для начала должны проголосовать. Если голосование пройдет в мою пользу, все может закончиться уже сегодня. Не надо расстраивать детей и давать им повод для беспокойства.

Я сомневался, что Шей разбирается во внутренних механизмах работы церкви. Ей вовсе не обязательно было знать все детали. Ее любви и поддержки было достаточно, чтобы провести меня через это.

* * *

Когда я вошел в зал собраний, двенадцать старейшин уже ждали моего появления. Алекс Тернбулл сидел во главе стола. Сухо поздоровавшись, он попросил меня занять свое место и подождал немного, прежде чем начать свою речь. Он перечислил все то, что считал моими недостатками, а также упомянул о том, что мои отношения с Шей привлекли нежелательное внимание к церкви. Произошедшее сегодня утром было главным тому примером. В завершение он заявил, что во время воскресной службы видел среди прихожан бездомного.

Он говорил о Ричарде, которого я тоже заметил: он тайком пробрался на одиннадцатичасовую службу, чтобы занять место на самой дальней скамье. Мне было забавно и приятно видеть, как он во весь голос распевает завершающий гимн. Он сидел в противоположном конце церкви, но я слышал его и с кафедры. Я радовался тому, что он находится здесь, и в глубине души я знал, что Господь тоже рад этому. На прошлой неделе Ричард привел с собой нескольких друзей, и я тепло поприветствовал каждого из них.