Мара и Морок. 500 лет назад - Лия Арден

Я обвожу взглядом просторную поляну, покрытую высокой травой. Зелень доходит мне до середины голени. Тут нет дороги или хоть немного протоптанных путей, словно здесь годами никто не ходил. Пространство со всех сторон обступает сосновый лес. Толстые стволы немыслимо высокие. Выше всех тех, что я видела раньше. Невольно ёжусь: мы на территории дикой природы, и человеку здесь не место.

Единственное, что удивляет во всём обилии растений, травы и могучих деревьев, – это отсутствие каких-либо звуков животных. Ни пения птиц, ни стрёкота кузнечиков, ни шороха белок. Даже жужжания мух я не слышу. Если на той стороне тяжёлый туман крал все цвета, то здесь густая тишина лишает всё жизни.

Ясна рядом со мной протяжно выпускает воздух из лёгких, когда порыв ветра пригибает траву и шелестит листвой, принося хоть какое-то ощущение движения в этот безмолвный край.

– Здесь тихо, – я первой озвучиваю нашу общую мысль. Произношу слова полушёпотом, неуверенная, что здесь вообще стоит говорить.

– Да, – соглашается Ирай, он отвечает нормальным тоном. – Но это только здесь. Из-за близости к озеру и реке.

– Вы ходили дальше?

– Мы с Валадом отходили недалеко, но Гаван рассказывал, что были Мороки, которые добирались до восточного берега. Туда, где кончается сама земля.

– Нам нужно торопиться, – напоминает Валад и садится на своего коня.

Мы следуем его примеру и скачем дальше ещё минут пять. Река петляет между высокими соснами, пробираясь сквозь лес, и вновь выходит на поляну, но в разы меньше.

У меня сжимается желудок при виде озера, в существование которого я толком не верила. Валад и Ирай уверенно говорили о нём, Мары рассказывали легенды и сказки, но, увидев его вживую, я всё равно чувствую неподдельный шок и цепенею на мгновение, а мой конь замирает рядом с лошадью Ясны. Смородина-река уходит куда-то дальше на восток, теряясь среди деревьев, но озеро располагается неподалеку, подпитывая свои воды от небольшого притока реки. Хотя мне тяжело назвать этот водоём озером, он больше похож на небольшой пруд диаметром двенадцать-пятнадцать метров.

– Здесь Алия шла пешком. Вон там её вещи, – Валад указывает в сторону деревьев. Я приглядываюсь и замечаю одинокую сумку. – Лошади я не нашёл и уверен, что она не сбежала и твари не утащили её, так как нет никаких следов.

Никто из нас в этом не сомневается, ведь в этой траве легко было бы увидеть лошадиные следы. Мы не разговариваем, привязывая коней к ближайшим деревьям, но делаем это достаточно далеко от озера, чтобы не пугать животных. Хотя они ведут себя удивительно смирно, а я же всё с бо́льшим сомнением поглядываю на спокойную воду, неуверенная, что это вообще вход в Подземное царство.

Я закрепляю длинный кинжал и топорик на поясе. Долго думаю, взять ли меч, но с его весом и раненым боком мне будет тяжелее бегать. А если нас ожидают ещё и узкие туннели, то подобное оружие скорее будет помехой, поэтому ограничиваюсь короткими лезвиями. Дальше действуют Ирай и Валад. Они работают слаженно и молча. Брат привязывает длинную верёвку к сосне неподалёку от озера, а косторез приматывает тяжёлый булыжник к другому концу. Потом они вместе опускают его в воду.

Оказавшийся в воде камень, словно потеряв часть массы, медленно погружается на дно. Мы с сестрой молча наблюдаем за непонятным для нас ритуалом, но не отвлекаем Мороков от работы. Мы обходим поляну по периметру, прислушиваясь к звукам, пытаясь понять, есть ли в округе мертвецы, но ничего странного не замечаем.

Неожиданно верёвка с булыжником натягивается, будто камню возвращается его тяжесть, и молодые люди резко хватаются за неё, продолжая своё дело с бо́льшим напряжением. Они встречают наше недоумение, когда заканчивают работу.

– Это чтобы проще было выбраться, – объясняет Ирай, пока Валад приносит ещё несколько больших камней. Косторез вновь помогает, доставая новые верёвки. – А теперь спустимся мы.

– Как? – лаконично спрашивает Ясна.

– Отправимся на дно озера, – насмешливо отвечает Ирай, прекрасно зная, что ответ, может, и правдивый, но до раздражения непонятный. Валад пихает его локтем под рёбра, намекая, что сейчас не время для шуток.

– Вы уже это делали? Спускались туда? – уточняю я.

– Нет, но нам рассказывали, как это сделать, – поясняет Валад. – При нашей жизни и жизнях наших наставников никто туда не спускался. Кажется, такую глупость совершили лишь однажды. Среди Мороков передаётся рассказ о случае, произошедшем больше трёх сотен лет назад. Один из Мороков рискнул полезть в озеро, но так и не вышел. Тогда другой Морок, зная, что Озем и Сумерла страшатся Мораны, попросил Мар о помощи, и одна из них согласилась спуститься. Вместе они нашли потерявшегося Морока живым, он рассказал, что не смог выбраться, озеро не пропускало его обратно, но в компании с Марой им удалось вернуться. Кто знает, как много правды в этой истории, может, тот Морок просто заблудился.

– Также есть пара старых сказок о том, что были люди, которые смогли вылезти из подземных чертогов. Они же и поведали, как те выглядят с их обилием золота и сокровищ. Но эта молва разносится как сказки и былины, поэтому сомнительна. Хотя мертвецы – это бывшие люди, и, может, какая-то доля правды в этом есть. Что касается Мороков, нельзя отрицать то, что в легендах, где Тень на самом деле принадлежит Подземному царству, есть доля истины, – удивительно спокойно дополняет Ирай, прекращая завязывать узлы на камнях.

– В итоге всё, что у вас есть, это старые сказки и сведения от Мороков, которые умерли давным-давно? – сухо интересуюсь я.

– Лучше, чем ничего, – отвечает Валад, проверяя узлы.

– У вас все планы такие?

– Какие?

– Авось да небось[8].

Ирай и Валад, забывая про своё занятие, вскидывают на меня изумлённые взгляды, словно я опять оскорбила ложки Гавана.

– И возразить-то нечего, – стыдит их Ясна, когда ни один из мужчин не может дать внятного ответа.

– Не зная точно, что внизу, планирование – пустая трата времени, – как-то неуклюже оправдывается Валад, а Ирай что-то бубнит себе под нос, притворяясь, что занят делом.

Валад берет один булыжник и протягивает мне, меняя тему:

– Обвяжи вокруг талии, так быстрее пойдёшь ко дну, – беззастенчиво говорит он и даже улыбается, замечая, как удивлённо округляются мои глаза. – Я не предлагал бы тебе, если бы не доверял рассказам Гавана. Верь мне, Вела.

– Ты говорил что-то похожее в детстве, предлагая на спор украсть как можно больше яиц из курятника, – фыркаю я, но беру верёвку и делаю, что велено.

– Но ты же победила, – насмешливо вспоминает брат.

– Там был петух! У меня до сих пор шрамы на ноге, – возмущаюсь я, чем вызываю несколько смешков у Ясны.

– Погляжу, старший брат из тебя так себе, – поддевает Ирай Валада.