Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3 - Вадим Булаев

— Не знаю, — морщась, ответил парень полный самых разных, невнятных сомнений. — Есть что-то... Но не могу понять. Эманации оттуда прут — словно бассейн с дерьмом вскипятили.

— Оно да, — согласно закивал бывший начальник. — Оно так. Вот сейчас с тобой стою, а охота в нужное место умчаться и опорожниться досуха.

— Мне тоже, — честно признался Сергей. — Я хоть и могу эту способность в себе блокировать, но... тут не тот случай.

— Не тот, — вмешалась Лана, которой надоело таращиться в провал. — А я хочу отметить — чувствую себя абсолютно нормально, никаких потуг не испытываю и по-прежнему мёрзну. Давайте спускаться! Там хоть ветра нет...

Вместо ответа Фрол Карпович призывающе махнул рукой в сторону красных флажков. Оттуда, через каких-то пару секунд, появилось три двойки триариев. Первые две пары несли по раме-треноге с электролебёдками, последняя — бензогенератор. По-видимому, мощности работающего устройства на все задумки не хватало.

Споро подключили соединения, запустили, проверили. Ещё раз проверили. Убедились, что неожиданностей со стороны техники и тросов не ожидается. Приготовились к спуску.

— Подождите! Подождите! — звонко прокричал голос со стороны палатки и почти сразу на свету показался его обладатель — тот самый, непонятно чей представитель, который с ноутбуком возился.

Он спешил к провалу со всех ног, зажав в руках две непонятные палки (одну подлиннее, другую покороче) и серую тряпку, полощущуюся выбившимися краями в такт стремительной ходьбе.

— Вот! — для убедительности спешащий потряс своей ношей в воздухе. — Забыли! Экран с защитой забыли! И фонари!

— Н-да, — тоскливо соизволил наконец-то прервать своё обидчивое молчание Александрос. — Действительно забыли. Позор-то какой... Иванов! — переключился спецотдельский на парня. — Возьмите покров и рамку. Вы спускаетесь первый. Не ступая на землю, разложите покров — это будет первое кольцо вашей защиты. Раскрыть рамку и выставить её перед собой желательно уже сейчас. Её контур даже прямое попадание шара Силы должен выдержать... кгхм-м-м... в теории. Но от меча, пули или со спины — не убережёт. Не забывайте об этом! Хотя откуда там огнестрельное оружие... да и мечникам взяться неоткуда... Не важно! Есть правила безопасности! — оборвал свои путаные пояснения он, вернувшись к конструктиву. — Капюшон не снимать ни в коем случае! Когда достигните коридора и подготовитесь — кричите. Тогда начнёт спуск Лана. Если что-то пойдёт не так — тоже кричите. Вас вытащат.

Наскоро согласившись, Сергей дождался, пока ему передадут в руки длинную палку (ту, что поменьше, отдали Лане), оказавшуюся несколькими сложенными полка к полке уголками из пластмассы, соединёнными обычными болтиками по краям. Раздвинул — получилось нечто похожее на основание для сетки от комаров, которое в стеклопакеты летом вставляют. По размерам — сантиметров восемьдесят на два метра.

Иванов хотел было пошутить по поводу такой замечательной защиты, однако у него хватило ума взглянуть на ауру предмета, и он мудро прикусил язык.

Тонкие стенки хрупких уголков полностью покрывали непонятные символы, красиво светившиеся при нужном зрении. Сильно так светившихся. Почти как полученный бомж-плащ. Попробовал поверхность рамки наощупь — ну так и есть: символы процарапаны, словно рисунок циркулем на школьной линейке, от нефиг делать созданный на уроке.

Однозначно по месту собирали — потому и материал такой обыденный выбрали — из-за податливости и удобства.

«Вот так вот!» — одновременно удивился и возгордился бывший инспектор. И было от чего. Сейчас он держал, наверное, первый в мире пластиковый артефакт. Кто ещё из смертных таким похвастаться может?

Затем внимание парня переключилось на тряпку. Тот же самый конструктивный принцип — обычная простынь, на которую по чётко прослеживаемой схеме нанесли огромное количество таких же, как и на уголках, непонятных знаков.

Умно... похоже, кто-то из непредставленных присутствующих — своеобразный специалист-техник с оперативным уклоном, обученный собирать нужные вещи из чего угодно, на коленке и в любых условиях. Вот бы пару уроков взять!

В конце Иванову протянули самый обычный налобный фонарь на резинках, который он сразу пристроил поверх капюшона.

— Повернись, — отвлёк парня от рассматривания полученных предметов голос боярина. — Трос зацеплю.

Лязгнул за спиной страховочный карабин, привязанный к лебёдочному тросу. Верёвка, опоясывающая грудь, несколько раз противно врезалась в кожу, натянулась в подмышках — бывший шеф пробовал крепление на прочность.

— Ну, с Богом! — пожелал Фрол Карпович, незаметно подталкивая своего бывшего подчинённого к провалу. Ну не любил он долгих расставаний. — Чего тянуть? Давай, Серёга, не подкачай.

Все присутствующие сразу стали желать ему удачи, хлопать по плечу, изображая преувеличенную веселость и жизнерадостность, подбадривая парня.

— Угу, — согласно промычал Серёга, для удобства повязывая выданную простыню вокруг шеи на манер шарфа. — Я понял. Тут какая глубина?

Лана незаметно взяла Иванова за руку и крепко, не по-товарищески, её сжала.

Сбоку послышалось:

— Вертикально или по уклону? — решил поумничать кто-то невидимый из-за свисающего до носа капюшона.

— Рот закрой, — осадил не в меру въедливого любителя точных определений бас бывшего начальника. — Метров шестнадцать тебе ползти. Лестницы в аккурат хватило.

— Радует, — без удовольствия в голосе бросил бывший инспектор, после чего мягко попросил Лану. — Руку отпусти, пожалуйста.

Та вздрогнула, резко одёрнула свою ладонь от Серёгиной и спрятала её за спину, впервые за всё их недолгое знакомство немного покраснев. Вот только сосредоточенный на предстоящем спуске парень этого не заметил, да и капюшон мешал сильно...

— Страшно, — пожаловался Иванов неизвестно кому. — Не до ужаса, но вполне прилично. Начали!

Не дожидаясь реакции окружающих на своё мимолётное малодушие, он сел на край провала, пристроил поудобнее рейку, включил налобник и спустил ноги в дыру.

***

Спускаться оказалось совсем не сложно, скорее непривычно. Камни под лестницей лежали плотно, не шевелились, не ёрзали, не осыпались в те жутковатые моменты, когда нога или рука случайно промахивались и не попадали на ступеньку. Единственным и основным неудобством спуска стало то, что продвигаться Иванов решил спиной к лестнице, переставляя сначала одну ногу, потом усаживаясь на ступеньку ниже, и только затем, изредка помогая себе левой рукой, нащупывал опору для второй ноги.

В правой руке, крепко вцепившейся в подвижный угол была зажата рамка. Благодаря продуманной лёгкости конструкции, бывший инспектор ухитрялся держать её в относительно правильной, прямоугольной форме. Как и было велено — перед собой, прикрываясь снизу.

Обременительно, конечно, ползти вниз, цепляясь артефактом за любой выступ и со страхом ожидая услышать звук ломающегося пластика, однако выбора нет — тут шутки плохи. Без крайней необходимости не заморачивались бы с таким хрупким материалом.