В теле пацана. Книга 2. Взрослые игры - Игорь Павлов

сверлить взглядом. Мол, свали.

— Спросите госпожу Кириан, если сомневаетесь, — проговариваю каждое слово с нажимом. И готовлюсь просто обойти стол и двинуться дальше, вынося двери в её кабинет с ноги.

Имя училки действует, словно мощный раздражитель. У секретарши начинают дёргаться оба глаза, а из ноздрей блестят сопли. Она шмыгает, опускает взгляд.

— Подождите, я уточню, — говорит, поднимается. Её шатает, как будто она перебрала алкоголя. Но вроде шаг выравнивается уже у двери. Там она вслушивается, дёргается несколько раз, как от разряда тока. Но так и не решается войти.

— Ректор не в духе, я не пойду, — заявляет, нижняя губа дрожит. Женщина усаживается обратно и смотрит на меня недобро.

Да что с ними со всеми?! Доносится крик, вроде что — то падает. Нет, это удар по столу.

— Подождите, там сейчас…

Она не договорила. Дверь открываются деликатно, выходит полненькая девушка в синей форменной одежде. Красная, как варёный рак, щёки мокрые от слёз. Закрывает за собой двери. На меня бросает испуганный взгляд, пробегает мимо, и уже на лестнице как разразится истерическим плачем.

Смотрю на пришибленную секретаршу. А она на меня.

— Уверены, что вам назначено? Если что я скажу, что вы пробились силой, — заявляет.

— Уверен, — бросаю и иду со смешанными чувствами.

Похоже, Кириан держит здесь всех в ежовых рукавицах.

— Нельзя без стука, — шипит секретарша в след.

Ударяю по двери один раз, вхожу. Небольшой предбанник и влево уходит открытое пространство. Закрываю за собой двери плотно. Вешаю шубу на напольную вешалку. Оборачиваюсь.

Ого, у неё кабинетище! Пол в ковролине бордовом. Стёкла во всю стену с видом на парк и главные ворота. Основной стол и приставной, всё по фен–шую. Море пространства, серванты, шкафы. Дверь даже в закуток, или комнату отдыха имеется. Ну, целый босс.

Кириан одета в чёрно — розовый костюм, корсет излюблено сдавливает грудь, светло — русые волосы косами закручены на затылке. Уставилась на меня серо — голубыми глазищами вопросительно и строго.

— Кристиан? Мы же договорились к полудню, — бросает недовольно.

Что ты там вякнула?

Не считаю нужным отвечать на это. Начинаю движение к ней, глядя в глаза неотрывно. Шагов пятнадцать до неё идти. Бешеный взгляд училки быстро теряет силу. Только что разнесла ученицу, и на этой же волне хочет попробовать совладать и со мной.

— Ректор значит? — Хмыкаю.

Моргает часто, типа не поняла.

— То есть можно было и бесплатно устроиться, да? — Спрашиваю, приближаясь медленно, как хищник перед прыжком.

— Нет, нельзя, — отвечает тихо, делаясь мышкой. — Я не взяла себе ни дона. Всё проведено по официальным инстанциям. Чиновники просили больше, но сумела их умаслить обещаниями. Поверь, я не могу рисковать своим авторитетом, зачисляя сюда шарлатана. Мне ещё перед знатными господами–родителями отвечать. Всё официально. Ни одна перекрёстная проверка не зацепится в случае непредвиденных скандалов.

— Допустим, я поверил, — нависаю над ней, глядя в глаза и ниже на сочное декольте. — И всё же, ты здесь — власть?

Кириан выдохнула, увела свой взгляд в сторону окон.

— В целом да, — заговорила быстро. — Но её в некотором роде ограничивает Совет главных профессоров университета. При этом многие вопросы решаю именно я… — вздыхает. — Лорд Кристиан, попрошу мою власть не дискредитировать на публике своим неуважительным или вызывающим поведением. Чтобы не решили, что я сына сюда привела забавляться.

— Сына? И зачем занижать степень своей сексуальности? Ты слишком молодо выглядишь для мамочки такого удальца, как я.

— Кристиан, — бросает строго, снова глядя на меня. А щёки — то уже красные.

Опускаю руку к середине её корсета и просовываю палец между сисек. Она даже не сопротивляется. Видимо, боится, что разорву его к такой — то матери. А я это сделаю. Потому что иногда я дурак.

— У меня нет здесь сменных трусов, — шепчет ректор, закусывая губу. — Остановись, пожалуйста.

Ну вот. Всё встало на свои места. Чудно.

— Ну, не хочешь, как хочешь, — убираю от неё руки.

Кириан выдыхает с облегчением, когда отступаю.

— Присядь, пожалуйста, — просит училка, делая приглашающий жест на стул рядом. Послушно усаживаюсь на приставной стол своей наглой задницей.

Делая вид, что так и должно быть, Кириан, копошится в бумагах, выискивая нужную и стараясь не встречаться со мной взглядами.

— Расписание уже утверждено на начало учебного семестра, — начинает вскоре неуверенно. — И вписать твой предмет в основные учебные часы не получается. А распорядок дня нарушать мы никак не можем, устав Университета, знаешь ли, на камне драконьем написан…

— Короче излагай, — перебиваю в нетерпении.

— Твой предмет можем реализовать лишь во вне учебное время в формате факультатива, необязательного для учащихся, — выдаёт и смотрит на меня с надеждой.

— То есть приходить будут по желанию? — Уточняю со всей серьёзностью.

— Да, — отвечает. — И… преподавать будешь сразу на первой ступени у выпускных групп.

— Может, я ещё и в коридоре буду им всем преподавать? — Взвинтился.

— Нет, нет, — отвечает, спохватившись. — Сперва, в классе, если учеников будет больше, то в аудитории.

Наступает пауза. Кириан смотрит вопросительно. Я что должен дать отмену?

— Я соглашусь при условии, что мне обеспечат огласку моего предмета, — говорю, думая о вполне полноценном маркетинге.

— Поясни.

— Приду на любой урок и отниму минут десять на демонстрацию моего предмета.

— Я это устрою, — отвечает ректор, недолго думая. — Но единожды.

— Договорились.

— Теперь о порядках, — выдаёт училка. — У тебя будет личный кабинет–класс, плюс можно выделить комнату в крыле учительского состава. Там свободных мест достаточно.

— Комнату не надо.

— Хорошо, тем проще. Но форма одежды должна быть соблюдена. Черные, серые или синие тона, обязательно белая рубаха и галстук. Никаких выработок на ткани, драгоценностей и прочего декора. Всё строго по уставу Университета. Это выполнимо, Кристиан?

— Конечно, — отвечаю с серьёзным выражением лица.

— Да, и… с распущенными волосами у нас не ходят, ни ученики, ни учителя. Учти на будущее.

Киваю. Что ж, сплетём косу, какие проблемы. Улыбаюсь. А она нет.

— Далее. Самое важное. Никаких домогательств к ученицам. Узнают их родители или общественность, тебе несдобровать. Перед королём и своей Нелли ты уже не выкрутишься.

Снова киваю.

— И последнее.

— Я весь внимание,