Просроченная виза - Фридрих Незнанский

Директор уничтожающим взглядом посмотрел на кадровика, и тот съежился, заторопился, протянул было руку за приказом, но махнул ладонью и быстренько покинул кабинет.

Саватеев, словно сорвавшись, выскочил за ним. Вернулся он несколько минут спустя, невежливо толкая в спину идущего впереди кадровика.

– Ну что я говорил? Значит, так, вы оба – в машину. Поедем к вашему сотруднику. А там поглядим, что с вами делать, господа хорошие.

– Что случилось? – не понял Карамышев.

– А вот этот хрен, – Николай ткнул пальцем в спину кадровика, который лишь нахохлился, – сразу к телефону. Набрал номер, а тут, извините, я. Забрал у него трубку и по своему «сотовику» звякнул в нашу проверку: какой номер набран с данного аппарата? Знаешь, какой? Домашний Кирюхина! Предупредить хотел, сука позорная, что его менты разыскивают. Ну что скажешь? Вот же гнида! Я так думаю, что ему сегодня самое место – в «Петрах» переночевать…

На директора было грустно смотреть: его трясло от желания задушить идиота-помощника. Вместе со всеми его идиотскими же инициативами.

Дав им возможность одеться и провожая к машине, Карамышев тихо спросил у Саватеева:

– Ты в самом деле хочешь их задержать?

– Да кому они, на хрен, нужны сейчас, – так же, почти на ухо, ответил Николай. – Припугнем, шуганем, с собой потаскаем, чтоб не мешали, а после ты отбери у них по подписке о невыезде. И постращай, что в случае чего можно избрать меру пресечения и покруче. Время сейчас – самый важный фактор.

– Это я понимаю, – почему-то вдруг засомневался Карамышев.

– А если понимаешь, – почти прошипел сердитый Саватеев, – так и делай дело. Поехали. Не бери в голову.

«Наверное, он прав, – подумал Сергей. – Ведь все, что мы делаем, по сути, самая обыкновенная рутина. И ничего тут нет экстраординарного».

Игорь Кирюхин имел одну комнату в коммунальной квартире, во второй, на меньшей территории, проживала одинокая старушка. Это было милое и безобидное создание, которое почти не выходило из своей клетушки. И ее присутствие вполне Игоря устраивало, а смерти, ради расширения жилплощади, он ей не желал, поскольку собирался со временем вообще поменять жилье на более достойное. Он и эту-то коммуналку получил в свое время исключительно за свои спортивные подвиги. И здесь был его тихий мир, его лежбище, куда приходили очень немногие. Приключений же хватало в других квартирах, с красивыми и жадными до ласк молодыми хозяйками.

Он бы наверняка и не бросил так быстро свою спортивную карьеру, обещавшую еще не один триумф, но случилось так, что на спортивных сборах познакомился с молодым хоккеистом из подольской команды. Как-то сдружились. И однажды Серега Авдеев в порыве откровенности признался, что собирается бросать это дело, что называется, на взлете. Почему? Объяснил по-своему просто: сейчас бегаешь, пока есть силы. Ну добьешься какой-то определенной славы. Это хорошо, однако, не дай бог, что случится, и ты – полное ничто. Ну его такая планида, пожалуй, не коснется, все-таки папа – известный банкир, а так, вообще – полный абзац.

Задумался над его словами Игорь. Слава – какая-никакая – у него уже была. И силы были. До поры до времени. А дальше-то что? Папы-банкира отродясь не имелось. Родители в Саратове были просто счастливы, что он на свои живет, с них не тянет, иначе сестру не на что было бы поднимать. А ведь еще и замуж выдавать…

Вот тут и посоветовал Серега, не бросая навсегда спорта, заняться настоящим мужским делом. Есть у его папаши в Подольске толковая охранная контора, в которой Игорю, если он захочет, станут платить вполне приличные бабки. Зачем было возражать, если предложение дружеское? Так вот и стал Игорь Кирюхин пахать в роли личного телохранителя просто пока важных особ.

Иногда по-прежнему встречались с Серегой. Тот подсказывал кое-какие идеи, бывало, просил и помощи. Как было отказать? Почему, к примеру, не сказать, куда и когда поедет твой клиент, если это нужно товарищу? И если за эти сведения отстегиваются и в самом деле вполне приличные «мани-мани»?

Не любил Игорь своего последнего клиента. Как, впрочем, и прежних не сильно уважал – одних за жадность, других – за подлянку в характере. Силина же терпеть не мог из двойственного чувства. Во-первых, тля, а ворочает миллиардами. А во-вторых, потому что Игорю, видимо, легко передавались флюиды от Элины, ненавидевшей мужа. Она была чрезвычайно требовательна в постели, а Игорь не жалел ее абсолютно и даже немного презирал за ненасытную жадность. Вот и несильно возражал, когда Серега – не со своей же, конечно, подачи! – предложил ему помочь убрать образовавшуюся помеху в деле освоения алкогольного бизнеса. А чтоб Игорь не сам марал руки, ему были приданы исполнители в лице щербинских братков, готовых за пачку «зеленых» достать хоть римского папу. И достали. Игорь в этом деле помог. Потом, по просьбе Серегиного папаши, сдал ему в самом чистом виде и телку, у которой оказался слишком болтливый язык, а ее восторги по поводу постельных упражнений с Игорем могли запросто довести его до беды.

Игорь понимал прекрасно, что настанет и его очередь давать показания, но он очень не хотел этого. И действительно взял себе двухнедельный отпуск – тут помог Серега, позвонил директору «Вихря», и тот разрешил отпуск без всякой очереди.

Настойчивые звонки в дверь встревожили его. Он не ожидал и не приглашал гостей. Он сюда вообще старался никого не приводить – должна быть у человека своя берлога, своя лежка. А незадолго до этого был странный телефонный звонок. Кто-то набрал его номер. Потом было продолжительное молчание, во время которого Игорь только слушал, но не издавал ни звука, оборвавшееся короткими гудками. Проверяли, что ли?

И вот – в дверь. Игорь кинулся к глуховатой бабке. Сказал, что его дома нету. Был и ушел. Когда? Да еще днем, в обед. А пока она будет говорить, он спрячется у нее под кроватью.

Бабка была всегда шибко сообразительная. Она исполнила все буквально. Сказала, что был и ушел. Куда – не знает. А у нее его нету, идите глядите, люди добрые.

Лежа на пыльном полу, с трудом сдерживая чих, Игорь слышал знакомые голоса директора и кадровика. Но два других принадлежали незнакомым людям. Они прошли в его комнату. Ходили там, топали, двигали стулья, шкаф, видно, открывали. Ничего, естественно, не нашли, потому что Игорь ничего дома и не держал. Ни записных книжек, ни бумажек возле телефонного аппарата. Не было также оружия и наркотиков, что давно уже стало для ментовки единственным аргументом, когда надо задержать человека. В смысле – если нет, так подбросим.

Но не этого боялся сейчас Игорь. Хитрые менты, а судя по разговору, это были они, могли бы подкинуть ему что угодно. Однако такую акцию они и обеспечивают соответственно: постановлениями, понятыми и так далее, а тут ничего такого не было. Игорь боялся, что бабка не выдержит испытания и проколется на какой-нибудь мелочи, на глупом вопросике, до которых так охочи менты. И он внимательно вслушивался в то, что происходило в соседней комнате и коридоре. Даже не предполагал, что в квартире почти идеальная слышимость. Хорошо хоть бабка глуховатая…