Покоренная горцем - Пола Куин

— А это, должно быть, Эдмунд!

Джиллиан молча наблюдала, как Сара подхватила малыша на руки. Она внутренне замерла, молясь про себя, чтобы сын не начал вопить — он не любил, когда его брали на руки, и делал исключение только для Колина.

К счастью, Эдмунд не вынимал изо рта пальца за все время знакомства, чем вызвал еще больше восторгов Сары.

Так продолжалось до тех пор, пока хозяйка дома не подняла взгляд и не увидела Колина. Она невольно попятилась, прижав к себе Эдмунда и разглядывая оружие, которым был обвешан горец.

— А это… кто такой? — пробормотала она.

Джиллиан взглянула на наемника, с каменным лицом стоявшего позади нее, сложив руки за спиной. Он выглядел почти так же, как в тот день, когда они встретились впервые. Силы небесные! Если он всегда так приветствовал женщин, то неудивительно, что он до сих пор не женат.

— Это Колин Кэмпбелл, — сказал Джордж жене. — Он…

— Макгрегор. Колин Макгрегор. — Джиллиан таки подмывало ткнуть его локтем под ребра, чтобы он улыбнулся бедной женщине.

— И он мой друг, — продолжал Джордж. — Колин увез леди Джиллиан и ее сына из Дартмута.

Раскрыв рот от удивления, Сара Гейтс повернулась к мужу.

— И ты ему позволил?

Капитан глубоко вздохнул и взял жену за руку.

— Пойдем, милая. Давай проводим наших гостей в их комнаты. Я все объясню тебе позже.

— Ты уверен, что ему можно доверять? — прошептала Сара, когда они с мужем поднимались по ступенькам. — Он выглядит очень опасным.

— Так и есть. Но не для леди и ее сына.

Следуя за ними по лестнице в сопровождении Колина, Джиллиан улыбнулась их тихим словам и уже в сотый раз поблагодарила Господа за то, что послал ей одного из своих ангелов-воителей.

«Пожалуйста, — молила она Всевышнего, — не отзывай его назад».

Колин склонился над умывальником в своей комнате — всего в нескольких шагах от спальни Джиллиан в гостеприимной усадьбе Гейтса — и ополоснул свежевыбритые щеки холодной водой. Он был вполне собой доволен, ибо выполнил задуманное — вызволил Джиллиан и Эдмунда из Дартмута.

Ему приходилось нелегко, после того как они покинули крепость. Моменты, когда они с Джиллиан оставались наедине, были краткими и выпадали не часто. Он тосковал по времени, когда они целовались на лестнице, ведущей в башню. И каждый раз, когда она улыбалась ему в дороге, Колину нестерпимо хотелось снова ощутить ее в своих объятиях. Много раз во время их путешествия в Эссекс он намеревался сказать Гейтсу, что его чувства к Джиллиан гораздо серьезнее, чем могло бы показаться.

Колин очень не хотел везти ее назад в Дартмут, но это было необходимо. Он должен был придерживаться намеченного плана, иначе Девон бросился бы за ними в погоню.

Его план… Когда он стал таким неопределенным? Когда безопасность Джиллиан и Эдмунда стала для него важнее всего на свете? Теперь он понимал, почему его братья готовы были поступиться своей гордостью и всем, что с этим связано, ради любимых женщин. Колин не желал поддаваться подобной слабости и провел долгие годы, совершенствуя свое боевое мастерство на тренировках или на полях сражений. Но «слабость» настигла его, и, когда это случилось, Колин был потрясен, осознав, что на самом деле она придавала ему сил, заставляя чувствовать себя непобедимым.

Он был уверен, что любит Эдмунда. Колин никогда еще не видел ни на чьем лице такой откровенной радости, которой озарилось личико малыша, когда он протянул ему щенка. Он никогда не испытывал чувства подобной щемящей нежности. Казалось, будто все мускулы и кости в его теле тают от жаркого тепла, переполнявшего сердце. Ему хотелось защищать мальчика, воспитывать как своего сына, учить так, чтобы он вырос сильным мужчиной.

Но еще больше его смущали чувства, которые он испытывал к Джиллиан. Как ему быть с королем, своим старым другом, если Яков вдруг вздумает снова преследовать ее? Эта мысль не давала ему спать по ночам. Осознав, что ради благополучия любимой он готов подвергнуть себя и свою родню любой опасности, противостоять любому владыке, кто бы ни занял трон в грядущие дни, Колин убедился: его сердце больше не принадлежало ему.

Он провел влажной ладонью по волосам и помотал головой, чтобы волосы побыстрее высохли — или, может быть, для того, чтобы избавиться от постоянных мыслей о Джиллиан. Что, если она не разделяет его чувств? Что, если она отвечает на его поцелуи только из чувства благодарности — и не более того? Что ему тогда делать?

Легкий стук в дверь вырвал его из задумчивости.

— Колин!.. — Ее нежный голос вызвал улыбку на его лице.

Проклятие, он пытался противиться ее чарам. Почему?!

Открыв дверь, он почувствовал себя еще хуже. Неужели это у него так бешено колотится сердце — словно у желторотого юнца, узревшего свою первую богиню? Неужели это он приготовился произнести слова, которых прежде никогда не говорил никому?

— Бог мой, девонька, вы затмеваете своей красотой море и звезды.

Он увидел, как яркий румянец вспыхнул на ее щеках, и почувствовал, что готов процитировать все рыцарские стихи, которые мать когда-то ему читала.

— Благодарю вас. — Она грациозно присела в реверансе. — Колин, простите мне мою смелость, но Эдмунд уже спустился вниз со своим щенком, и я надеюсь, что вы не откажетесь проводить меня к завтраку. Джордж клялся, что его Сара — весьма искусная повариха.

Ему хотелось затащить Джиллиан в комнату, запереть дверь и насладиться ею. Хотелось медленно раздеть ее, отнести на кровать и заняться с ней любовью. Его тело изнывало от желания. Но он был бы ничем не лучше отца Эдмунда, если бы позволил себе это, пока они не поженятся. Вот только… Что он будет делать с женой? Какую жизнь сможет предложить ей, если будет постоянно отсутствовать, сражаясь за короля — того или другого? И что, если он погибнет на поле битвы, оставив ее одну еще и с другими детьми?

— Буду рад сопровождать вас, — сказал он, выйдя из комнаты и затворив за собой дверь. — Но здесь вам не нужен сопровождающий. Вы можете свободно уходить и приходить, когда вам захочется.

— И я пришла позвать вас.

Просто поразительно, как быстро ее улыбка и вспыхнувшие радостью глаза заставили его забыть обо всем остальном. Он предложил ей руку и подождал, и она снова улыбнулась. Ему не нужно было притворяться здесь кем-то другим, но он не был Колином Макгрегором уже так долго, что успел забыть, каково это.

— У вас сегодня слишком грустный и задумчивый вид, — заметила она, когда они шли по коридору. — О чем вы думаете?

Он невольно улыбнулся и откровенно ответил:

— Я думал о том, как вы ввергли меня… в неизведанные воды.

— Да? — Она бросила на него лукавый взгляд. — Вы пытаетесь сказать, что никогда не встречали женщину, подобную мне?