Дневной Дозор - Сергей Лукьяненко

— Значит, так, — начала она. — Сперва я вообщеничего не замечала. Когда вы, Борис Игнатьевич, ушли за сбежавшим Братом, яоставалась у портала. Потом заметила, что Темные на полу зашевелились, иподпитала вашу Сеть. Темных снова придавило к полу; потом вернулись вы. И почтисразу — словно обморок: чернота перед глазами, слабость… И провал. Я на полуочнулась, когда Антон мне в лицо водой брызгал. От сил — одни воспоминания… Дане помню я ничего толком. — Волшебница закусила губу, словно готова быларасплакаться. Антон взглянул на нее, будто надеясь успокоить одним лишьвзглядом.

— У меня нет разумного объяснения, — подалголос Илья. — Просто не на что опереться — данных мало.

— Данных предостаточно, — фыркнул Гесер. — Ноу меня объяснения тоже нет… В смысле стопроцентно верного объяснения. Догадки —есть, их еще нужно проверить. Ольга?

Ольга пожала плечами:

— Если уж тебе нечего сказать, я и пытаться небуду. Либо это маг высшего уровня, почему-то никем и никогда незарегистрированный, либо нам морочат голову. Мне, например, до сих порнепонятно, почему не вмешался Завулон. Казалось бы, ввоз Когтя — операцияисключительной важности. А он и пальцем не шевельнул, чтобы помочь своемусброду.

— Так-то оно так, — задумчиво протянул Гесер,все-таки извлек из капсулы сигару, внимательно посмотрел на нее, с наслаждениемвдохнул аромат табака и сунул обратно. — Дневной Дозор Москвы может вообще неиметь отношения к операции по ввозу Когтя Фафнира. Братья Регина вполне могутдействовать на свой страх и риск. В этом случае к Завулону и претензий быть неможет. А сброд его, похоже, действовал самостоятельно. Причем не лучшимобразом, иначе они не дали бы нам перехватить Братьев.

— Да что Братья, шеф! — Игнат невольно встал.— Если Темный с Украины на самом деле предназначен Когтю, то схватку ваэропорту выиграли Темные.

— Если бы Темный с Украины был предназначенКогтю, — тихо сказал Гесер, — мы бы сейчас привыкали к вечному пребыванию всумраке. Даже мне не удалось бы никого из вас спасти. Ни-ко-го. Понятно, Игнат?

— Даже так? — спокойно осведомился Семен. —Так серьезно?

— Именно так, Семен. У меня надежда только наодно: Темный пока сам толком не понимает своей роли. Вот и мечется. Нашединственный шанс — опередить его и лишить Когтя. Тогда шансы в принципеуравниваются.

— Но как его опередить? — не унимался Игнат. —Может быть, мне попробовать с ним поговорить, убедить? Я же хорошо уговариватьумею. Только найти бы его…

— Он не сможет сидеть без дела — Коготь жжетему руки. Темный неизбежно объявится в Москве. — Гесер встал, осмотрелподчиненных, устало провел рукой по щеке. — Все. Отдыхать. Всем отдыхать.

И повернулся к Антону:

— Антон… Не отходи от Светы. Ни на шаг. Идомой не стоит ездить — ни к тебе, ни к ней. Оставайтесь здесь.

— Хорошо, Борис Игнатьевич, — впервыезаговорил Антон Городецкий. Он по-прежнему обнимал Светлану за плечи.

Через десять минут в уютной комнате для отдыхадежурных, где сейчас никого не было, Антон протянул опустошенной волшебницеплейер и наушники.

— Знаешь, — сказал он, — у меня есть что-товроде игры. Там, на диске, очень много музыки. Разной. Я ставлю случайныйвыбор, но почему-то всегда выпадают нужные песни. Попробуй ты, а?

Светлана еле-еле улыбнулась и приняланаушники.

— Жми вот сюда.

Она нажала. Плейер мигнул зеленым глазком,раскручивая диск; лазер скользнул по трекам и остановился на одном из них.

Мне снятся собаки, мне снятся звери,

Мне снится, что твари, с глазами как лампы,

Вцепились мне в крылья у самого неба,

И я рухнул нелепо, как падший ангел…

— «Наутилус», — сказала Светлана, чуть сдвигаянаушники. — «Падший ангел». Действительно, в настроение…

— Знаешь, — подчеркнуто серьезно сообщилАнтон, — считай меня суеверным, но я не сомневался, что выпадет «Hay». Оченьлюблю эту песню.

— Давай слушать вместе, — попросила Светлана,усевшись на диван.

— Давай, — согласился Антон и мысленнопоблагодарил человека, который изобрел наушники-бусины без дужки.

Я не помню паденья, я помню только

Глухой удар о холодные камни.

Неужели я мог залететь так высоко

И сорваться жестоко, как падший ангел?

Прямо вниз, туда, откуда мы

Вышли в надежде на новую жизнь.

Прямо вниз, туда, откуда мы

Жадно смотрели на синюю высь.

Прямо вниз…

Они долго сидели рядом, обнявшись, у каждого вухе звучал крохотный «Наутилус». Им было и горько, и хорошо втроем — ему, ей ипадшему ангелу.

— А когда я вошел в здание аэровокзала, —говорил Шагрон, — там никого уже не было. Почти на входе, чуть правее, там, гдебагажный зал, только-только закрыли портал. Штаб Светлые уже свернули, я их елечувствовал, на самой периферии. То ли грузились в машины, то ли уже отъехали.

— А Братья? — спросил Эдгар.

— А вот с этими вообще непонятно что. По-моему,кто-то из них погиб. Остальных Светлые иммобилизовали и взяли с собой.

— Зачем? — удивился Дениска, даже от кофеоторвался. — Почему они их на месте-то не почикали?

— Да ты что, это же Светлые! — Даже растерялсяот вопроса Юра. — Раз Братья сдались, то они их просто арестовали. ПередадутИнквизиции, наверное… Садисты. Лучше бы сразу убили.

— По-моему, он все-таки ушел, — сказалНиколай, бездумно поигрывая разряженным жезлом. Сила, еще совсем недавнозаключавшаяся в жезле, за несколько мгновений растопила снег на посадочнойполосе аэропорта, растопила и высушила. — А, Юр? Ты как?

— Когтя я не чувствую. Его нет в Москве.

— Но как он мог уйти? — Анна Тихоновнаговорила, все время поджимая губы, и от этого становилась похожей на строгуюшкольную учительницу. — Из лап Гесера? Не верится мне что-то.

— Не знаю, — отрезал Юра. — Но там что-то произошло.

— А не мог он воспользоваться порталом? —осторожно спросил Эдгар.

— Порталом? — фыркнул Юра. — А ты можешьпользоваться порталом?

— С трудом, — признался Эдгар. — Силенок нехватает.