Ангельское предательство - Елена Смертная

— Ева. — дрожащие руки нервно сжались в кулаки, когда послышался строгий голос Райнхарда. — Постарайся успокоиться и расскажи нам всё, чтобы Октавия могла отправиться как можно скорее.

Дьяволица кивнула, подтверждая слова брата. Мерриман остановилась, вдохнула и выдохнула, пытаясь прийти в себя. Как можно скорее начать действовать — это лучшее, что они могут сделать.

Рассказ обо всём случившемся не заставил Райнхарда измениться в лице, он лишь внимательно слушал, смотря куда-то в сторону. В то время как Октавия заводилась всё больше с каждой новой подробностью. Казалось, дьяволица готова была хоть сейчас пойти выдирать душу из самодовольного ублюдка Рафаэля и его не менее заносчивого отца.

— Значит, Этьенн планировал это долгие годы после твоего рождения. — спокойно заключил Райнхард. — Вполне логично, что именно он стоит за всем этим. Рафаэль хоть и хитрый мерзавец, но всё же настолько крупно рисковать бы не стал.

— Ты его оправдываешь? — зашипела Октавия злобной кошкой.

— Нет. Но я понимаю, что отец оказал на него слишком большое влияние.

— Прежде чем ради меня вы будете рисковать своими жизнями, я должна сказать ещё кое-что… — тише обычного произнесла Ева, без былой уверенности.

Взгляды Октавии и Райнхарда тут же были обращены к ней, и в этот момент наследница стушевалась, несмотря на всю появившуюся в ней решимость. Она потупила взгляд в пол, чуть нервно потирая руки, будто ей стало холодно, хоть они и находились в аду.

— Перед церемонией Камилла рассказала мне кое-что, — Ева сделала невольную паузу и всё-таки нашла в себе силы поднять взгляд, — о вашей маме.

— О маме? — Октавия вздрогнула, переспрашивая с удивлением.

Райнхард остался стоять смирно и был спокоен, но хорошо знающая его Ева всё равно заметила, как взгляд дьявола помутнел, словно он услышал нечто болезненное.

— Да. — Мерриман кивнула. — Дело в том, что те полукровки, что убили Катарину, когда она пыталась помочь им, сделали это не из личных мотивов или злобы.

— Ну да, они хотели навредить нашему отцу. — всё ещё не понимая, вмешивалась Октавия, когда наследница утихала, подбирая слова.

— Нет. Дело не в этом.

— Дело в том, что именно наша мать убедила отца дать возможность тебе родиться, не так ли? — холодным тоном вдруг прервал её Райнхард.

Ева замерла, обращая к нему растерянный взгляд. Столь же растерянно на него оглянулась и Октавия, которая куда меньше понимала происходящее.

— Так ты знаешь? — осторожно шепнула наследница.

— После того как правда о совете трёх и твоём рождении раскрылась, я очень долго думал, почему мой отец мог пойти на такой шаг. Я не знал наверняка, однако догадывался. Он всегда прислушивался к нашей матери, а она была слишком добра. Достаточно добра, чтобы дать родиться наследнице Сифа, которую после будет решено отдать замуж за властителя рая. Если честно, даже я сейчас не согласился бы на такой шаг ради простого ребенка-полукровки. Никто в аду не согласился бы. Только она.

Воцарилась тишина. Ева не знала что сказать, Октавия же замерла, пытаясь осознать ситуацию. Невольно Мерриман наблюдала именно за ней, ведь если Райнхард уже успел смириться с правдой, то его сестра могла принять всё куда ближе к своему горячему сердцу. Дьяволица изредка подрагивала, будто от злости. Чувства распирали её с самого начала, как только она услышала о предательстве ангелов. Но сейчас эти вздрагивания стали какими-то более мелкими и ломанными, словно смотрящая в пол девушка готова разрыдаться. Вот только плакать в такой ситуации было совсем не в стиле этой особы.

— И совсем не только. — недовольно вдруг рыкнула Октавия. — Я бы тоже согласилась. Ведь в отличие от вас всех мама понимала, что законы мироздания — это мелочи, когда речь идет о любви и… — она посмотрела на Еву с печалью в глазах, — … и жизни. И я тоже это понимаю.

Октавия подошла к Еве и, не церемонясь и не задумываясь о личных границах, взяла девушку за руки. Мерриман лишь успела ощутить, что у дьяволицы очень теплая, приятная кожа.

— Наверное, ты думала, что если расскажешь нам это, мы задумаемся, помогать ли тебе? — рогатая ухмыльнулась, в её глазах горел огонь уверенности. — А ещё ты думаешь, что являешься причиной, по которой наша мама умерла. Но поверь мне, это совсем не так. Наша мама была единственной по-настоящему смелой дьяволицей, которая не задумывалась о всяком там расовом бреде и деление на своих и чужих. Она хотела, чтобы ты жила и стала наследницей, несмотря на свою кровь. Так что если мы можем помочь тебе остаться таковой и защитить твой мир — мы это сделаем.

Октавия уверенно сжала ладошки Евы чуть сильнее, а после отступила, отшагнула назад и размяла плечи, будто готовясь к выполнению своей части плана.

— К тому же, твоя мама целый месяц заботилась обо мне лучше, чем мой родной отец последние годы, а ведь я была просто её кошкой. Так что я уж точно не могу дать ей умереть.

Последние слова заставили Еву невольно улыбнуться. Как она и предполагала, Октавия была чудесной девушкой. Стало даже жаль, что месяц, проведенный вместе, наследница думала, что перед ней всего лишь вредная кошка.

— Ну, Ваше Величество, — пафосно обратилась дьяволица к брату, — я пошла.

Райнхард ухмыльнулся, скрещивая руки на груди.

— Будь аккуратна. Как только сможешь договориться с Ноэлем, используй мою кровь, чтобы призвать меня. А если не сможешь — тут же уходи.

— Да, да. И без тебя знаю. И уж у меня точно получится, Ной никак не станет участвовать в мерзком плане своего отца. — она небрежно отмахнулась от этой мысли, будто та совсем ничего не стоила и не имела права на существование. — Вы главное тут тоже время зря не теряйте.

С последними словами Октавия азартно подмигнула брату, после чего быстро сменила внешность на истинно ангельскую. Именно в таком облике она когда-то пришла в гости к Вивьен, дабы уберечь Еву от опасности. Как только маскировка была готова, дьяволица тут же исчезла, оставляя за собой голубоватый огонек.

Осознавая, что этот ангельский облик Ева уже видела, она попыталась что-то сказать, но от дьяволицы и след простыл.

После ухода Октавии в зале воцарилась тишина. Огромное помещение показалось каким-то тесным, поскольку вуаль неловкости медленно опустилась на плечи тех двоих, что остались здесь. Райнхард вел себя как обычно: был строг и не выдавал лишних эмоций. Как только его сестра ушла, он подошел к окну, дабы следить за происходящими построениями подле замка.

Еве было сложнее. Всё внутри смешалось: страх за людей, ненависть к ангелам, благодарность к дьяволам. Ей было невероятно трудно отделить от всей этой волны переживаний и страхов тот кусочек души, который отвечал за чувства к Райнхарду. Она теперь была чужой женой, а он — правителем ада. С последней их встречи роли и положение резко изменились. Но всё это было будто бы неважно. Сейчас Еве казалось, что если заменить огромный зал адского замка на её уютную небольшую комнату, вновь нарисовать за окном закат, на который любил смотреть дьявол, то всё будет как раньше. Наследница ругала себя за это, но рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Гнев от его предательства казался теперь такой песчинкой в круговороте событий. Она не могла просто взять и простить, но и злиться с бывалой обидой тоже была уже неспособна.