Грешные игры джентльмена - Джиллиан Хантер

– Если я о чем и жалею, то лишь о том, что ты догадалась, что мы ездим кругами.

– Неужели ты действительно велел кучеру ездить вокруг одного и того же места?

– Да нет, я не был так многословен.

– Это еще хуже! – воскликнула Элоиза. – Ты так напрактиковался в нехороших поступках, что он понимает тебя с полуслова.

Дрейк помолчал, с удовольствием глядя на Элоизу.

– Означает ли это, что я должен сейчас отвезти тебя домой? – наконец спросил он.

– Да, означает!

– Ты уверена?

– Да…

– Мы могли бы купить на углу пирог и съесть его пополам. – Его голос зазвучал ниже, Дрейк погладил подбородок Элоизы с таким видом, словно хотел и ее заразить своим настроением.

– Ты, – возмущенно заговорила она, отводя, однако, глаза, чтобы скрыть улыбку, – очень порочный человек.

Убрав руку, Дрейк с сожалением вздохнул и слегка постучал в крышу кареты. Элоиза посмотрела ему в глаза.

– Это было совсем нетрудно, не так ли?

– Да, – недовольно проворчал Дрейк. – Было. И есть.

Карета остановилась. Только сейчас Элоиза поняла: они не только приехали в нужное место, но она перестала быть той Элоизой Гудвин, которая несколько часов назад уехала из дома лорда Торнтона. Сможет ли она хотя бы притвориться, что ничего не изменилось?

– Я провожу тебя в дом, Элоиза.

– Слуги поднимут шум…

– Придется им выучиться подчиняться мне, если я найму их, – заметил Дрейк.

Слуги, подумала Элоиза, и не смогут противиться ему дольше, чем она. Собственно, все они уже стали жертвой обаяния Боскаслов. Да они боготворить его будут за то, что он спас их от грозящей им нищеты. Впрочем, она тоже будет боготворить его, только по другой причине.

Поднявшись, Элоиза бросила прощальный взгляд на карету. Дом казался тихим и спокойным. А ведь Элоиза опасалась, что слуги встретят их у дверей с лавровыми венками, чтобы поприветствовать человека, который, как они надеялись, станет их новым хозяином.

– Странно, – проговорила она, словно только что осознала это, – кредиторы почему-то перестали к нам приходить. Но есть у меня ужасное предчувствие, что утром перед свадьбой Талии я проснусь, а в доме останутся одни полы.

Дрейк распахнул перед нею дверцу кареты.

– Этого не будет, – промолвил он с медленной улыбкой. – Еще три дня назад я обо все договорился с кредиторами.

– Ты?! Ты оплатил долги Торнтона? – Она изумленно посмотрела на Дрейка. – Но зачем?

От его дьявольской улыбки ее сердце забилось быстрее.

– Затем, чтобы моя дорогая компаньонка, преисполненная чувством долга, могла оставить свое место и уйти отсюда без оглядки. Честно говоря, мне не по нраву, что ты так трепетно относишься к своим обязательствам перед Торнтонами. Впрочем, я готов заплатить за твою полную независимость, Элоиза.

От старых привычек трудно избавиться. Элоиза так долго жила тихой жизнью, что невольно почувствовала себя неловко, когда Дрейк, крепко сжимая ее руку, повел ее к передней двери. Элоиза постучала. Через мгновение Фредди распахнул дверь. Поймав на себе изумленный взгляд молодого лакея, Элоиза на мгновение замешкалась и залилась краской смущения.

Впрочем, густо покраснеть ей пришлось еще раз, когда Дрейк на глазах у Фредди повернул ее к себе лицом и крепко поцеловал на прощание.

– Немедленно пришли за мной, если возникнут какие-то неприятности, – вполголоса сказал он. – И рассчитай время так, чтобы провести вечер со мной.

– Но я же целый день провела с тобой, – тихо проговорила Элоиза. – Что, если я буду нужна?

– А ты нужна, – улыбнулся Дрейк своей дьявольской улыбкой, провоцируя ее на спор. – Нужна мне, – пояснил он. – Прошу тебя не забывать об этом.

Все еще не оправившись от смущения, Элоиза отвернулась и сняла накидку, а затем прошла в холл, где слышались приглушенные голоса, раздававшиеся из гостиной. Элоиза с любопытством посмотрела на свое отражение в большом зеркале в стиле рококо, висевшем на стене. Интересно, изменилась ли она? Стало ли что-то…

Этого зеркала на стене не было еще утром, когда она уходила из дома. Она его вообще никогда не видела! Элоиза невольно попятилась назад и лишь в это мгновение осознала, что ее ноги утопают в незнакомом пушистом шерстяном ковре, накрывавшем пол во всем холле.

Ковра здесь тоже никогда не было! Как и высоких настенных часов, которые тикали, отмеряя минуты и часы, в самом углу холла. Неужели все это купил Боскасл? Неужели он приобрел новые вещи для того, чтобы поразить ее воображение своей щедростью? Милый жест, конечно, вот только к чему украшать дом роскошными вещами, если он совсем скоро опустеет? Ведь Талия с будущим мужем собирались поселиться вдалеке от Лондона в скромном загородном поместье сэра Томаса.

Нерешительно подойдя к гостиной, Элоиза замерла у открытых дверей. Фредди следовал за нею по пятам.

– Он взял с меня обещание ни слова не говорить вам, – сказал он ей почти на ухо.

Голос лакея звучал слегка встревоженно.

– Он хотел сделать сюрприз. Но от меня вы этого не слышали. А он, – Фредди показал глазами на хорошо одетого джентльмена, стоявшего у окна в гостиной, – вернулся домой.

Элоиза побледнела, словно увидела перед собой привидение.

– Лорд Торнтон… – Она устремила взгляд на Талию, сидевшую на диване. – Это вы?

Он повернулся. Хорас Торнтон собственной персоной, правда, совсем не похожий на того мошенника, каким его помнила Элоиза. Живое перевоплощение лорда Торнтона было облачено в дорогой красивый сюртук и тесные черные брюки. Короткие каштановые кудри Хораса оказались искусно уложены, а шейный платок был повязан идеально, без единой лишней складочки.

– Элоиза! – воскликнул он, протягивая к ней руки. – Дорогая мисс Гудвин!

Да как только он смеет называть ее «дорогой»?! Как посмел он вернуться сюда после того, как бросил родную сестру и зависящих от него людей, словно они были всего лишь грязью под подошвами его сапог?! Этот безответственный мерзавец разряжался, как какой-нибудь принц, а они тем временем искали способы отвадить его кредиторов!

Разумеется, вслух она этого не произнесла. Элоиза была очень хорошо обучена и умела так скрывать свои истинные чувства, что даже никогда и ни на кого голос не повышала.

– Ну что, – равнодушным тоном промолвила она, – выходит, наш повеса наконец-то вернулся.

– Я заслуживаю вашего порицания, – проговорил лорд Торнтон, опуская голову. – Я вел себя как скотина.

Элоиза не собиралась спорить с ним.

– Если вы хотите извиниться, то лучше всего начать с сэра Гейбриела и вашей сестры, – сказала она.