Божественная дипломатия - Юлия Фирсанова

Ижена закусила губку, чтобы не расплакаться на осколках своей разбитой мечты. Ее отвергли! И никакие ласковые слова, никакие философствования не могли смягчить боли разочарования. Она не понравилась принцу!

«А может быть, я просто не успела понравиться ему? – ухватилась за спасительную мысль девушка. – Он же видел меня только дважды. Я красивая, но не такая опытная, как Магжа, поэтому поначалу потерпела неудачу. В конце концов, я устала с дороги, на мне даже не самое лучшее платье, и растрепанные волосы – не самый удачный вариант. Но мы только прибыли в Лоуленд, еще не все потеряно! Я обязательно завоюю Джея! Он увидит, какая я замечательная, и обязательно полюбит, не сможет не полюбить! Ах, какой он красавчик! Вблизи еще лучше, чем издали!» Жрица поглядела на бога из-под полуопущенных ресниц.

– Позвольте, леди, проводить вас к покоям посольства Жиотоважа? – опасливо уточнил принц, ожидая истерики и новой попытки пасть ему на грудь и предложить всю себя вне зависимости от обстоятельств. Бог уже давно устал удивляться и привык к тому, что невинные девицы зачастую проявляют незаурядное упрямство в своих стараниях завоевать его благосклонность, хотя сам факт того, почему очаровательные крошки так часто западают на его порочную натуру, так и остался для принца неразрешимой загадкой таинственной женской души. Но на сей раз ни потока слёз, ни ругани, на какую горазды отвергнутые дамочки, не последовало.

– Да, прошу вас, в замке столько коридоров, нас предупреждали о том, как легко заблудиться.

Беспомощный взгляд, брошенный на принца, едва не заставил его заскрежетать зубами от острого приступа желания и послать в Межуровнье все свои соображения по поводу неприкосновенности жрицы. Джей осторожно, словно хрустальный цветочек, взял девушку за запястье и телепортировался в коридор посольского крыла.

– Прекрасной ночи, леди, дивных сновидений, – пожелал он юной искусительнице и исчез, оставив ее мечтательно нежить руку, к которой прикасались теплые пальцы принца. А головка девушки уже полнилась наполеоновскими планами по завоеванию сердца его неприступного высочества.

Избавившись от новоявленной воздыхательницы, хранящей потенциально опасные тайны, принц со всех ног ломанулся к покоям Элии, но у самых дверей резко притормозил, припомнив, кто именно сейчас гостит у сестры. В потоке личных переживаний этот важный факт как-то выветрился из головы бога воров, но сейчас очень вовремя вернулся и напомнил о своем существовании. Почему-то Джею показалось, что беспокоить бога войны в часы уединения с богиней любви – не самый лучший способ сохранить здоровье и жизнь на долгие века, тем более, что придется беспокоить вторично. Вряд ли Нрэн будет рад видеть брата и склонен к выслушиванию разумных доводов прежде, чем нанесет первый удар. А после того, как бог ударит, приводить разумные доводы станет уже некому. Почесав за ухом, Джей разочарованно вздохнул, понимая, что переговорить с сестрой тет-а-тет сегодня не удастся, но рассказать ей о том, что учудила жрица Кристалла, требовалось позарез. Вдруг в поступке гостьи есть мотивы, которые упустил ошеломленный принц, ставший неожиданным объектом пламенной страсти.

«Придется воспользоваться заклинанием связи», – решил бог, разумно полагая, что убивать на значительном расстоянии, не видя врага, не способен даже Нрэн – страх Вселенных.

Принц перенесся в свои покои и, предусмотрительно потушив свет, сплел заклинание, рассчитанное только на слуховой контакт, потом жалобно заканючил:

– Элия! Элия! Элия!

– Да. Что? – услышал наконец Джей сквозь легкий шорох простыни недовольный вопрос.

– Ижена, жиотоважская жрица! Она только что была у меня! – выпалил принц.

– А-а, – в голосе принцессы послышались легкие нотки заинтересованности, – девочка решила не откладывать дела про запас и поскорее повеситься на знаменитую шею, по которой тоскуют веревки не одной сотни миров?

– Ты знала! – обвиняюще завопил принц.

– Что мой брат выдающийся преступник? Разумеется, – охотно, даже с гордостью согласилась богиня. – Это в Лоуленде вовсе не секрет.

– Ты знала про Ижену! – с мрачностью судьи, выносящего обвинительный приговор, уточнил бог.

– Знала, – запросто созналась Элия, не ведая за собой вины. – Я же богиня любви, как я могу пропустить зарождение чувства.

– И ничего мне не рассказала! Почему?! – возмущению принца не было предела, он чувствовал себя обманутым, подставленным и просто кинутым. Для бога игроков куда привычнее было приводить к такой ситуации других, нежели ощущать ее на собственной весьма драгоценной шкуре.

– Зачем? – лениво поинтересовалась Элия. – Морочить головы сдуревшим от любви девушкам у всех моих братцев получается одинаково хорошо даже экспромтом. Зато ты не переживал заранее, вздрагивая от каждого стука в дверь, мучаясь маниакальными подозрениями, страхами и вопросом, как поступить с Иженой, искренни ее чувства или выплыли из подсознательного воспоминания о твоих художествах. А что, кстати, ты предпринял?

– Я сказал, что хоть она и прелесть, «розе между нами не цвести»[9], и отправил крошку спать, – хмуро и коротко признался Джей.

– Жалеешь? – игриво уточнила Элия, правильно истолковав мрачность бога.

– Не особо, она довольно мила, но я не хочу рисковать. Мало ли что, – сдержанно обронил принц и без прощания отключил заклинание.

Он все еще немного дулся на сестру за то, что та утаила от него важную информацию, едва не стоившую жизни наивной девице, полагавшей, что в безумном Лоуленде явиться среди ночи с признанием в любви – занятие вполне безопасное.

– Все? Ты закончила? – уточнил Нрэн у принцессы, не скрывая своего недовольства, когда почувствовал, что заклинание развеяно.

– Смотря что… – фривольно улыбнулась богиня. – Разговор – да, но если ты имеешь в виду наши развлечения, то я только вошла во вкус.

Элия перекатилась по кровати поближе к мужчине, требовательно царапнула коготками его грудь и закрыла поцелуем суровые губы.

Не только принц Джей жаждал в эту ночь дружеского общения с ее высочеством. Тип подозрительной наружности, в котором принц Энтиор к своему несказанному возмущению с первого взгляда узнал бы герцога Лиенского, возвратившегося с обязательной инспекции виноградников, ничуть не смущаясь позднего часа, бойко стучал в покои богини.

То, каким образом Элегор ухитрялся пробираться в замок в столь неурочное время, не имея проводника, возможности телепортироваться или безнаказанно миновать безукоризненно выдрессированную Дарисом бдительную стражу, оставалось неразрешимой загадкой. В самом деле, не карабкался же он по стенам, уподобившись пауку? Но как бы то ни было, герцог Лиенский обладал несомненным дарованием оказываться там, куда стремился, именно тогда, когда намеревался. Правда, по странному недоразумению, это зачастую совпадало с теми местом и временем, где и когда его наименее всего желали лицезреть. Этим талантом Элегор снискал неувядающую славу дебошира и массу неприятностей на свою голову и иные части тела.