Диана, Купидон и Командор - Бьянка Питцорно

Надо же, вот странно! То же самое тетя Лилиана рассказывала подругам о Командоре. (И это было неправдой!)

Дзелия убедилась, что на нее никто не смотрит, закрыла книгу и сунула ее себе за пазуху. Она непременно должна показать ее Диане. Или еще лучше Приске. После чего крепче прижала к себе Пеппо Второго.

– Прости, Форика, что я сразу тебе не поверила, – сказала она. – Спасибо тебе.

– Ну хорошо хоть у себя в Лоссае вы все же не совсем забыли о воспитании, – проворчала Форика. – Ладно, теперь идем домой.

В тот же самый день, вернувшись из школы, Элиза обнаружила дома сюрприз. Обеденный стол был раздвинут и накрыт на семерых, но не праздничными приборами.

Из кухни доносился грохот оркестра из ложек, кастрюль, возбужденных детских криков, глубокого голоса няни Изолины и аромат рагу, и жареной картошки, и запеченного с розмарином мяса… Прибавив одно к другому, можно было прийти лишь к одному выводу: гости. И не просто гости.

Элиза побежала в гостиную. Бабушка Мариучча гордо восседала в «своем» кресле, окруженная тремя сыновьями и красивой невесткой.

– Солнышко, поди тоже, посмотри фотографии со свадьбы Мирко!

Но Элиза уже бросилась в объятия к дяде Леопольдо.

– Наконец-то ты вернулся, – с упреком сказала она.

– Ты так сильно по мне скучала? – довольно спросил дядя. Потом внимательно заглянул ей в лицо. – Что-то не так?

Необыкновенный человек! Понимает все на лету и принимает всерьез все проблемы племянницы. Включая и те, которые остальные обычно ликвидируют пожатием плеч и одной лишь фразой: «Детские выдумки!». Не зря, когда Приска была маленькая, она влюбилась в него и даже натворила из-за этого глупостей.

– Мне нужно с тобой поговорить, – серьезно сказала Элиза.

– Это срочно или может подождать до после обеда?

– Очень срочно.

– Хорошо. Тогда пойдем в кабинет. Мама, Ондина, простите, если мы немного опоздаем к обеду. Не ждите нас, начинайте.

– Мы не торопимся. Няня все еще кормит двойняшек в кухне, и у нас уйма фотографий!

Двойняшки Изабелла и Джованни были еще слишком маленькими, чтобы сидеть за столом со взрослыми. Это были дети дяди Леопольдо и тети Ондины. Вот смешно, что у дяди родились близнецы – ведь он сам был близнецом папы Элизы, который, к сожалению, погиб вместе с женой во время бомбежки, когда Элиза была совсем еще маленькой, и дядя Леопольдо заменил ей отца, конечно же, вместе с дядей Бальдассаром и дядей Казимиром, и бабушкой Мариуччей и няней Изолиной.

(Но эта история и то, как любовь красавицы Ондины стала предметом спора между Леопольдо и Казимиром, и как последний все-таки победил, рискуя разбить тем самым юное сердце Приски, записано в блокноте самой Приски и в другой книге, которую вы можете прочитать, если захотите.)

Как только они остались одни, Элиза поспешно стала рассказывать, что случилось с бедным Командором и как его родственники несправедливо упекли его в психбольницу.

– Ты должен немедленно пойти освободить его, – уверенная в своей правоте закончила Элиза.

– Элиза, я же кардиолог. Я ничего не понимаю в психиатрии, и никто не станет меня слушать. И потом, мы точно знаем, что это заговор? Может, вы просто понавыдумывали все, фантазерки? Человека невозможно отправить в психиатрическую лечебницу просто так, по просьбе родных. Для этого необходимо медицинское…

– Я знаю. То же самое сказал нам дед Приски. Необходимо медицинское свидетельство. Оно у них есть. Но если врач написал неправду?

– И кто же этот лживый психиатр, который рискует собственной карьерой, чтобы досадить Командору?

– Доктор… Не помню, как его зовут. Это один из родственников Пьера Казимира Адорни. Мы думаем, что Серра ему за это заплатили.

– Послушай, Элиза, такое бывает лишь в детективных фильмах. Может, по этой бесплатной карточке вы их слишком много смотрели?

– Ты мне не веришь? – со слезами в голосе спросила Элиза.

– Что ты, я же не говорю, что ты врунья! Этого еще не хватало! Я понимаю ваше удивление – все произошло так неожиданно. Ты же знаешь, несмотря на то что мы очень разные, я пользуюсь уважением Командора и мы с ним друзья. До самого моего отъезда я всегда считал его совершенно здоровым и умным человеком с ясным умом. Мне тоже кажется странным, что он так внезапно повредился в рассудке. Но, к сожалению, это может случится, особенно в преклонном возрасте. Виной этому артериосклероз, и называется эта болезнь «старческое слабоумие». Как бы то ни было, чтобы лишить тебя всех сомнений, я завтра же пойду в клинику и поговорю с главврачом. Он мой хороший друг. Я спрошу у него, как на самом деле обстоят дела со здоровьем Командора и, может быть, получу разрешение на посещение для твоей подруги Дианы. Хотя она наверняка не обрадуется, если увидит деда в таком состоянии.

Элиза подумала о тех новостях, которые они получили от Томмазо Гая (в обмен на еще один поцелуй). Командор все еще был заперт в камере отделения буйных, отказывался от еды, постоянно требовал адвоката и время от времени выбрасывал такие номера, что на него снова приходилось надевать смирительную рубашку. По просьбе Приски, которая часто встречала этот термин в книгах, но ни разу не видела, даже в кино, Томмазо описал девочкам, что такое смирительная рубашка. Это такой застегивающийся сзади халат с настолько длинными рукавами, что их можно было перекрестить спереди и завязать после этого за спиной так, что больной оказывался со связанными и абсолютно неподвижными руками. Томмазо добавил, что если больной продолжал буянить, кричать или дергать ногами, то санитары набрасывали ему на голову мокрую тряпку, которая прилипала к лицу и закрывала нос и рот, почти не позволяя ему дышать. Или обливали его холодной водой.

– А их потом переодевают в сухую одежду? – встревожено спросила Диана.

– Еще чего! Да до них дотронуться нельзя! Они дерутся, лягаются, кусаются. Холодный душ на то и нужен, чтобы привести их в чувство. Мой отец говорит, что нет лучшего урока, чем оставить их на ночь в мокрой одежде.

– Но в «Оливковом саду» нет батарей! – возмущалась Розальба. – И никакого другого отопления. А на дворе декабрь! Они же могут схватить воспаление легких!

– Об этом можешь не беспокоиться, – разъяснял Томмазо. – Знаете, что самое интересное? Мой отец говорит, что психи, они все здоровехонькие, во всяком случае физически. Когда падают – ничего себе не ломают, когда раздеваются догола под дождем или гуляют всю ночь на морозе – то у них не бывает даже насморка!

– Ну, это, может, психи, – возражала Приска. – А Командор – не псих, и, вот увидишь, он точно схватит бронхит, воспаление легких или туберкулез.