Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа - Грейди Хендрикс

вернула ключ на крючок и решила сначала собрать журналы на веранде, а потом закончить с полками на кухне. Она прошла через столовую, где Пёстрик наслаждался солнечными ваннами: при ее приближении он лишь чуть приподнял одно ухо. На веранде солнце слепило глаза, играя на глянцевых обложках. Она подняла черновики, оставленные Картером на оттоманке, и пошла обратно через столовую на кухню. Когда она вошла туда, из-за дверей столовой донеслось: «Патриция…»

Она обернулась. Никого не было. И вдруг в щели вдоль дверных петель показался голубой глаз, обрамленный седыми волосами, а в следующую секунду там была лишь желтая стена.

Мгновение Патриция стояла, мурашки бегали по коже, плечи дрожали. Одна щека начала подергиваться. Там ничего не было. Вероятно, у нее какая-то обонятельная галлюцинация, которая заставила поверить, что она слышала голос покойной Мисс Мэри. Вот и всё.

Пёстрик сел, сфокусировав взгляд на открытых дверях столовой. Патриция сложила бумагу в мусор и заставила себя вернуться через столовую на веранду.

Она подобрала несколько номеров «Рэдбука», «Дамского домашнего журнала» и «Тайм»[52] и, немного поколебавшись, отправилась в обратный путь через столовую, и снова за ее спиной голос Мисс Мэри прошептал: «Патриция…»

Дыхание прервалось, побелевшие пальцы вцепились в стопку журналов, Патрицию парализовало. Затылком она ощущала пристальный взгляд Мисс Мэри. Чувствовала, что та стоит за дверью и сумасшедшим взглядом смотрит через щель, а затем хлынул поток шепота:

– …он охотится за детьми, он забрал ребенка, он забрал твоего ребенка, он пришел за моими внуками, ночной бродяга, Хойт Пикенс кормится младенцами, сладкими толстыми младенцами с пухленькими маленькими ножками, он впивается как клещ, он присасывается и высасывает досуха, Патриция. Он пришел за моими внуками. Очнись, Патриция… Человек, что бродит по ночам, в твоем доме, он охотится на твоего ребенка. Очнись, Патриция. Патриция, очнись. Очнись… Очнись…

Мертвые слова, безумная река слогов, с шипением срывающихся с холодных губ.

– Мисс Мэри? – испуганно выдавила из себя Патриция, но ее язык онемел, и имя было едва слышно.

– …он сын дьявола, ночной бродяга, и ребенок моего ребенка уже у него в руках… Очнись, очнись, очнись… иди к Урсуле, у нее фотография… она в ее доме… Иди к Урсуле…

– Я не могу, – сказала Патриция, и в этот раз ее голос был достаточно сильным, чтобы отразиться от стен комнаты.

Шепот прекратился. Патриция обернулась – в просвете у косяка было пусто. Она подпрыгнула, услышав постукивание, но это стучали когти Пёстрика, который поднялся и выбежал из комнаты.

Патриция не верила в привидения. Она всегда считала, что магия Мисс Мэри, которую та демонстрировала за кухонным столом, может быть интересна скорее кому-нибудь с факультета фольклора провинциального колледжа. Когда женщины, с кем свекровь была знакома, рассказывали, что она приходит к ним во сне и сообщает, где найти потерянное обручальное кольцо или что кузен Эдди внезапно скончался, Патриция раздражалась. Это было не по-настоящему.

Но сейчас было по-настоящему. Это было намного реальнее всего, что происходило в последние три года. Мисс Мэри была здесь, она стояла за дверью столовой, смотрела сквозь щель и предупреждала, что Джеймс Харрис охотится за ее внуками, что Джеймс Харрис жаждет получить Блю. Призраки не были настоящими. А то, что случилось сейчас, – было.

Минуту Патриция беспокоилась, что опять запуталась. Ее суждения были как тонкий лед, и она не решалась доверять им. Но это было правдой. И все же не мешало бы в этом убедиться. Она ведь просто-напросто обыкновенная домохозяйка. Что она могла сделать?

– …очнись, Патриция…

– Как?

– …очнись, Патриция…

– Но как?

– …иди к Урсуле…

– Кто это?

– …Урсула Грин…

Глава 27

Патриция не знала, что ее ладони могут так сильно потеть: они оставляли мокрые отпечатки на руле, пока она ехала по Райфл-Рэндж-роуд по направлению к Сикс-Майл. Она посылала миссис Грин рождественские открытки, и телефоны продолжали исправно работать, но, может, бывшая сиделка не хотела ее видеть, а может, просто уважала ее личное пространство. Патриция ведь не сделала ничего плохого. Так случается, что люди просто не разговаривают друг с другом какое-то время. Пытаясь хоть немного высушить руки, Патриция вытирала их одну за другой о брюки.

Миссис Грин, вполне вероятно, даже нет дома, ведь сейчас середина дня. Она, должно быть, на работе. «Если ее машины нет на подъездной дорожке, я просто развернусь и уеду», – решила Патриция и почувствовала огромное облегчение.

На Райфл-Рэндж-роуд произошли заметные изменения. Деревья вдоль обочины дороги были значительно прорежены и подстрижены. Сияющий черным асфальтом новый поворот огибал бело-зеленый фанерный знак с изображением плантаторского дома в стиле модерн и надписью: «Грейшиос-Кей. Срок сдачи: 1999 год. Недвижимость Пейли». Позади него за немногими оставшимися деревьями можно было разглядеть ряд желтых скелетов домов строящегося поселка.

Патриция свернула на шоссе и начала петлять по нему в сторону Сикс-Майл. Большинство домов вокруг были пусты, на некоторых отсутствовали двери. То здесь, то там можно было увидеть табличку «Продается», прибитую на переднем дворе. Нигде не было видно играющих детей.

Она отыскала Гриль-Флейм-роуд и медленно покатила по ней, пока не въехала в Сикс-Майл. Здесь уцелело немногое. С дальней стороны церкви «Гора Сион, А. М. Е.» был установлен забор из сетки-рабицы, а позади него простиралась огромная грязная равнина, полная ярко-желтого землеройного оборудования и строительного мусора. Баскетбольная площадка была распахана, окружающий лес истончился до нескольких случайно оставшихся в живых деревьев, пропали и все трейлеры, включая тот, где когда-то жила Ванда Тейлор. Да и с этой стороны церкви осталось всего семь домов.

«Тойота» миссис Грин стояла на подъездной дорожке.

Патриция припарковалась, открыла дверцу, и тут же ее оглушил пронзительный визг бензопил, рокот грузовиков, грохот кирпичей и бульдозеров. Шум и хаос, царившие на строительной площадке, ошеломили Патрицию и лишили способности думать. Наконец она собралась с силами, поднялась на крыльцо и позвонила в дверь белого домика.

Ничего не произошло, и она решила, что миссис Грин просто не смогла услышать звонок из-за этого шума, поэтому постучала в окно. Похоже, в доме никого не было. Возможно, автомобиль миссис Грин сломался и ее кто-то подвез на работу. Патриция с облегчением выдохнула, развернулась и пошла обратно к «вольво».

Шум от стройки был таким сильным, что на первый раз она не поняла, но во второй совершенно четко прозвучало:

– Миссис Кэмпбелл.

Она обернулась и увидела миссис Грин, стоящую в дверях дома, с волосами, собранными в пучок, в большого размера розовой футболке и комбинезоне. Желудок Патриции сжался и жалобно заурчал.

– Я подумала… – начала Патриция, но тут же поняла, что ее слова перекрывает шум стройки. Она подошла ближе и рассмотрела серый оттенок кожи сиделки, слипшиеся от сна глаза и перхоть в волосах. – Я подумала, никого нет дома, – попыталась она перекричать грохот.

– Я прилегла поспать, – крикнула в ответ