Адмиралъ из будущего. Царьград наш! - Вячеслав Коротин

«Германцы все-таки решились помочь одновременно своим австрийским и турецким союзникам. Наша разведка сосредоточение войск обнаружила, но как-то случайно эти сведения на стол Главнокомандующего попали в самый последний момент. Если бы не имеющиеся резервы, фронт русской армии был бы легко прорван.

Одиннадцатая германская армия, специально созданная для проведения главного стратегического наступления, включала не менее трех ударных германских корпусов, не считая австрийских частей. Как доносила русская разведка, командовал ею один из лучших полководцев противника, генерал фон Макензен, а части состояли из опытных бойцов, точно усвоивших на французском фронте новые приемы ведения войны. Которые, впрочем, особой новинкой не являлись, будучи лишь адаптацией приемов осадной войны для полевого сражения. Стопудовые снаряды по полевым окопам… Грубо, но действенно, пока не приходится передвигать орудие на новую позицию».

Николай Николаевич нахмурился, припомнив, как ему пришлось растолковывать, что восьми-двенадцатидюймовые орудия не полевые пушки и за полчаса огневую позицию не меняют. «Как удачно сложилось, что он как раз недавно на эту тему побеседовал с генералом Барсуковым. А то многие начальники хотели просто заставить солдат сидеть и ждать, когда германец стрелять перестанет. Глупость или предательство? И где обещанные снаряды, тоже ничего не понятно. Вон, лежит у него на столе бумага, в которой расписано, когда и сколько их поставят. А где сами снаряды – черт не разберет! Отписал племяннику, а тот не нашел ничего лучше, как к министру отослать. Пришлось немного потревожить телеграфистов. После четверти часа переписки добился таки снятия Сухомлинова и утверждения Шуваева на его месте. Генерал опытный, ему в товарищи (заместители) Маниковского выторговал. Но пока они наведут порядок в заказах, придется бороться, чем есть. А значит, и оставшиеся корпуса вместо наступления на оборону кидать. Только не в окопах сидеть и героически под огнем двенадцатидюймовок гибнуть, глядя, как участок фронта в лунный пейзаж превращается, а как японцы под Сандепу – подвижными отрядами. А со снарядами, даст бог, решим».

Наступление, на которое немецко-австрийские союзники делали столь большую ставку, окончилось к середине лета, не принеся им особых выгод. Оборона русских нигде прорвана полностью не была. Наступающие далеко не продвинулись, поскольку за время непрерывной немецкой артподготовки русские войска наскоро сооружали в десятке верст от переднего края, то есть в тылу перемалываемых в пыль укреплений, новую линию обороны. И снова встречали противника огнем. А пока австро-германцы подтягивали орудия, русские либо наносили удары во фланг, либо контратаковали. Но накоротке, не давая времени как следует развернуть артиллерию. Их полевые пушки весьма успешно боролись с семидесятисемимиллиметровками и легкими гаубицами. Не всегда, но когда у них было достаточно снарядов, что к середине лета стало обычным явлением. Тогда же на фронте стало появляться все больше и больше русской тяжелой артиллерии.

В итоге русскую армию удалось отодвинуть на сотню-другую километров на восток, и то не по всей линии фронта. Потери при этом были ощутимые, а туркам это помогло мало. На Кавказе русские снова разгромили их Третью армию и взяли крепость Эрзерум, а потом начали перемалывать прибывающие по частям турецкие подкрепления. Кроме того, в войну вступила Италия. После вступления в войну итальянское командование начало мощное наступление в глубь территории Австрии с целью захватить ряд важнейших городов, и пришлось поспешно перебрасывать австрийские подкрепления на вновь образовавшийся фронт. В довершение неблагоприятных для Центральных Держав событий, в Болгарии под воздействием успехов русских на Черном море произошел переворот. Наследник престола Борис, не желающий вступления своей страны в войну на стороне союзников Турции, к чему толкали царя Фердинанда Первого австрийские и германские посланники, неожиданно собрал своих сторонников и с их помощью сверг отца. Вместо сторонника Германии Радославова премьер-министром стал Стамболийский. Болгария очередной раз объявила о нейтралитете, в то же время в Софию приехали делегации стран Антанты. В случае выступления Болгарии против Османской империи ей гарантировали возвращение Восточной Фракии в состав Болгарского царства. На этом обещания гарантированных территориальных приращений заканчивались. Союзники также заявляли о том, что начнут переговоры с сербским правительством о передаче некоторой части Вардарской Македонии и обязуются вступить в переговоры с греческим и румынским правительствами для урегулирования вопросов об Эгейской Македонии и Южной Добрудже. На этой стадии переговоры замерли, особенно после неудач англо-французов в Галлиполи.

Замерли и фронты, как на западе, так и на востоке. Все застыло в неустойчивом равновесии.

Под железный звон кольчуги, под железный звон кольчуги,

На коня верхом садясь,

Ярославне в час разлуки, Ярославне в час разлуки,

Говорил, наверно, князь…

Именно эта песня звенела в голове Андрея, когда он прощался с Лизой у ступеней Графской. Причем именно в исполнении Малинина из «Старых песен о главном»…

– Ну, что… Жди нас с победой, жена адмирала! – Хотелось съюморить, но получалось достаточно плоско.

– Да ладно тебе. – Глаза «первой леди Севастополя» явственно повлажнели. – Себя там сбереги, возвращайся целым, а без этого мне и победа не нужна.

– Это уж как получится, солнышко, генералы солдат в бой посылают, а адмиралы – ведут. Могу обещать только без необходимости из боевой рубки в виду неприятеля не высовываться.

– Ну, хоть так. Жду. Люблю. – Руки женщины сплелись на шее Эбергарда, и… Прощальный поцелуй получился таким, что Андрею до жути захотелось плюнуть на всю эту войну и срочно вернуться в свой особняк…

Адмиральский катер устремился к борту на днях вступившей в строй «Императрицы Марии».

Когда подошли к громаде дредноута и поднялись по трапу на палубу, командующего встретил командир корабля Трубецкой:

– Ваше высокопревосходительство, линейный корабль «Императрица Мария» готов сняться с якоря.

– Благодарю, Владимир Владимирович. Снимаемся. Просигнальте на «Память Меркурия» и Первый дивизион: «Сняться с якоря всем вдруг». С «Георгия» и «Синопа» вестей нет?

– Регулярно. Поход проходит нормально.

– Значит, часов через пять нагоним, даст бог.

Загрохотали цепи, и якоря, оторвавшись от дна Северной бухты, заскользили к клюзам. Черноморский флот двинулся к берегам Босфора, чтобы если и не поставить точку в этой войне, то хотя бы прежирнющую запятую…

Броненосцы Новицкого и Путятина, вместе с авиатранспортами и почти всеми эсминцами Колчака ушли к Одессе – конвоировать транспорты с десантом первого эшелона. С ними же ушла и партия траления: три тральщика специальной постройки, переделанные в тральщики миноносцы типа «Пернов» и несколько мобилизованных для этой цели гражданских судов. Как ни странно, но именно незначительное количество этих небольших, слабых и невзрачных корабликов беспокоило командующего больше всего: линейные силы и крейсера почти наверняка обеспечат своими калибрами огневую поддержку высаживающемуся десанту. Эсминцы оберегут транспортные суда от атак из-под воды, если, конечно, у противника имеются на Черном море еще подводные лодки. Почти два десятка аэропланов вполне достаточно для разведки и корректировки стрельбы… Но вот если у турок окажутся в нужном месте достаточно плотные минные заграждения, прикрытые серьезным количеством стволов с берега, – тральщиков может оказаться недостаточно. Оставалось надеяться, что предыдущий обстрел Босфора был не зря и османы уделят особое внимание именно европейскому берегу. Так что есть неплохой шанс, что особая Черноморская дивизия полковника Свечина, которую сейчас конвоировал почти весь флот, сможет стать тем самым наконечником копья, которое пронзит сердце Османской империи. Что русские солдаты захватят плацдарм на Анатолийском побережье и с него можно будет уже развивать наступление на Константинополь.