Эона. Последняя заклинательница драконов - Элисон Гудман

– Прости, – прошептала Дела. – Вида, кровь все не останавливается. Дай что-нибудь еще для повязки.

Я опустила голову, пытаясь превозмочь боль. Мир вновь закружился.

Делу сменила Вида.

– Дай посмотрю, – попросила она.

Из-за ее плеча выглядывал евнух. Вида стиснула мою руку и с тихим ворчанием отогнула большой кусок ткани.

– Света мало, ничего толком не вижу, но, судя по повязке, ты потеряла много крови.

Затем сняла со своей талии кушак, сложила в несколько раз и прижала к ране, связав концы.

– Держи ее на груди. – Вида подняла мою руку, и в тусклом лунном свете я заметила ее сдвинутые брови. – У тебя холодная кожа.

Я вцепилась в ее рукав:

– Не дай мне потерять сознание. Если отключусь, не смогу исцелить Идо. Тогда все потеряно.

Услышав имя Идо, евнух отпрянул:

– Вы о лорде Идо? О пленном заклинателе? – Он отступил еще на несколько шагов. Громкий хруст гравия прорезал напряженную тишину. – Я думал, вы женщины из Мира цветов. Кто же вы?

Дела двинулась к нему, выставив перед собой руки, будто успокаивала нервную лошадь.

– Все хорошо, – сказала она и вдруг ударила евнуха в лицо так быстро и мощно, что он отшатнулся, сел на гравий, а потом опрокинулся на спину.

Я уставилась на неподвижное тело. Плюхнулся на задницу, будто евнух-клоун в глупой опере.

От нелепого сравнения все мое напряжение преобразовалось в клокочущий в груди смех. Я попыталась приструнить свое воображение – смеяться над таким не следует, – но тщетно. Хихиканье вырвалось наружу. Я зажала рот ладонью. Нужно остановиться. Бедный евнух валяется без чувств. Нам со всех сторон грозит опасность. И это почему-то очень весело. Я качнулась вперед и прикусила окровавленные костяшки пальцев, пытаясь вернуть болезненные спазмы, но лишь задушенно фыркнула.

Вида уставилась на меня в ужасе, но и на ее губах расползлась улыбка.

– Перестань, – прошипела она.

Слово переросло в гнусавое хихиканье.

Вида зажала рот обеими руками.

– Хватит! – крикнула Дела.

Но плечи Виды задрожали, глаза наполнились слезами. От такого зрелища меня накрыло новой волной смеха.

Дела схватила меня за плечи и встряхнула:

– Эона, успокойся. Ты потеряла много крови. Тебе нужно успокоиться!

Ее настойчивый голос прорвался сквозь мою истерику. Я глубоко вдохнула, пытаясь совладать с собой. Наконец веселье схлынуло, оставив после себя лишь пульсирующую боль в руке.

Дела покосилась на Виду и колко заметила:

– А вот тебе оправдаться нечем.

Та вытерла глаза:

– Прости.

– Вставай и помоги мне откатить его под изгородь.

– Как он? – спросила я.

– Еще жив, если ты об этом.

Удерживая меня под мышками, Дела помогла мне подняться. На миг все замерло, а потом изгородь и стена закружились вокруг в стремительном вихре. Я покачнулась и вновь навалилась на Делу.

– Эона?

Ее лицо расплылось в бесформенное пятно.

Стук сердца отдавался в ушах. Быстрый, натужный. И в том же ритме в затылке запульсировала боль.

– Отведите меня к Идо, скорее, – сказала я. Слова речным илом вязли на языке.

Дела подтянула меня повыше на спине и скользнула в тень колонн Павильона осенней мудрости. Своей здоровой рукой, обхватившей ее за плечи, я чувствовала, как грудь оборотной тяжело вздымается после напряженного бега от Павильона пяти духов. Я попыталась преодолеть усталость. Нельзя засыпать. Я уже дважды наполовину погружалась в мир теней, и только болезненные щипки бдительной Виды выводили меня из забвения.

Быстрые вдохи Делы вылились в один протяжный выдох. Веранда была пуста. Юсо и Рико еще не появились. Их схватили? Живы ли они? Я отмахнулась от мрачных мыслей. Они должны добраться до павильона, без них наша хитрость с солдатом и женщинами для утех не принесет результата.

Я облизнула губы, пытаясь найти во рту хоть каплю слюну. Последний раз такую жажду я испытывала на соляной ферме. Дела указала на высокую глубокую нишу – клубившаяся там тьма обещала укрытие и хороший обзор на внутренний двор и клетки. Под защитой толстых колонн на краю веранды мы добрались до своего нового пункта наблюдения, и Вида, вжавшись в нишу, сдвигалась до сих пор, пока не оказалась на одной линии с клетками.

– Отпусти меня, – прошептала я Деле на ухо.

Она повернула голову, царапнув меня щетиной:

– Уверена?

Дела несла меня от самой тропы для слуг, и я всем телом ощущала, как дрожат от изнеможения ее плечи и ноги.

– Я устою, – сказала я скорее с надеждой, чем с уверенностью.

Дела ослабила хватку и позволила мне коснуться ступнями земли. Секунду все было нормально, а потом мир вновь накренился, а глаза заволокло серой дымкой.

– Она вновь отключается, – где-то далеко проговорила Вида.

Ноги подогнулись, но Дела быстро развернулась и поймала меня:

– Держу.

Я кивнула. Боль в руке сухими спазмами отдалась в горле. Как я пройду мимо стражников, если даже стоять не могу? Дела осторожно прислонила меня к резной деревянной стене павильона. Чувствуя твердую опору за спиной, я позволила себе поддаться волне головокружения и сползала вниз, пока не уселась на каменный пол.

– Отдохни. – Дела опустилась рядом и обняла меня рукой за плечи. – Ты такая холодная.

От нее веяло теплом и запахом кожи и смазочного жира.

А потом потянулось бесконечное ожидание Рико и Юсо. Тело жаждало покоя, но я напрягалась от каждого ночного шороха и движения теней. В какой-то момент во двор вышли три евнуха-осветителя и зажгли большие фонари на ножках, что обрамляли посыпанную галькой площадку. Вспышка каждого фитиля сопровождалась благодарственным звоном молитвенного колокольчика. Евнухи даже не приблизились к веранде, но я все равно отодвинулась поглубже в нишу, радуясь спасительным объятиям мрака. Отсюда я могла видеть лишь одного из двух стражников, охранявших проход к темницам. В кожано-железном облачении, с джи в руках, он покорно оглядывал широкий двор, но время от времени, зевая, принимал флягу от напарника. Оба скучали, а значит, были готовы нарушить правила.

Мы ждали. Страх креп с каждой минутой.

– А вдруг они не придут? – наконец прошептала Вида.

– Придут, – заверила Дела. – Рико небеса перевернет, чтобы сюда добраться.

Повисло тяжелое молчание. Вида неловко поерзала, покосилась на Делу, затем кивнула, будто что-то для себя решив, и коснулась ее руки: