Покоренная любовью - Сюзанна Энок

Он поклонился:

– Да, миледи.

Куин пошел вперед, чтобы позвать своего кучера, а Элоиза остановилась взглянуть на свое отражение в витрине магазина. Он попросил неделю. Это могло продолжаться целую вечность. Надо было что-то предпринять, прежде чем эта маленькая потаскушка разрушит состояния и будущее двух очень знатных фамилий. Очевидно, действия Чарлза Данфри не имели никакого эффекта. Нужно немедленно этим заняться.

Мэдди назвала его скучным. В каком-то смысле она знала, о чем говорила. Куин наблюдал за ней, танцующей с Рейфом, ее природная грация и роскошная фигура делали остальных дам на балу у Боуфорта бледными и неловкими.

Скучный. Ее выпад задел его больше, чем ему хотелось бы признаться. Что же, возможно, он был не то, что тупым и скучным, просто он определенно принимал многие вещи как само собой разумеющиеся. Ему никогда не нужно было заботиться – или даже думать – о доходах, своем месте в обществе или на ком он женится. Об этом заботились другие до того времени, пока он не узнал уже достаточно, чтобы удивиться этому.

Он слышал, как Мэдди смеялась над тем, что говорит Рейф, и от укола ревности у Куина все перевернулось внутри. Из-за нее, того, что случилось с ней, и в результате того, что она совершила на свой страх и риск, он не мог больше принимать все как само собой разумеющееся.

Куин не представлял себе, что может влюбиться в Элоизу. Они знали друг друга так давно, что взаимной симпатии казалось достаточно. Но с тех пор как он вернулся в Лондон, даже симпатия к ней казалась слишком сильным чувством.

Разумеется, Элоиза предложила свою помощь – точнее, она согласилась помочь ему поскорее выдворить Мэдди из Бэнкрофт-Хауса. Абсурдно было бы предположить что-то другое. Куин взглянул через комнату на невесту, сидевшую между своей матерью и его, с очаровательной и спокойно-уверенной улыбкой на прелестном лице. Как всегда, она выглядела безупречно, светлые волосы обрамляли ее лицо изящными завитками, а платье цвета сапфира подчеркивало голубые глаза. Из нее, несомненно, получится отменная маркиза и потрясающая герцогиня в будущем.

И здесь же находилась Мэдди, напоминавшая прекрасную лесную фею, пойманную в то мгновение, когда она собиралась скрыться в утреннем тумане. Куин улыбнулся. Она определенно была рыжеволосой принадлежностью природы, и добрая половина из присутствующих даже не заговорит с ней. Однако они смотрели в ее сторону, особенно мужчины. В этом не было никакого сомнения.

Возможно, она была права относительно его. С ней он никогда не знал, что случится в следующий момент. С ней он чувствовал себя… живым. А без нее последние годы его жизни казались совершенно мертвыми.

– А, Уэрфилд!

Кучи моргнул и обернулся.

– Мистер Данфри. – Приступ ревности, который он испытал к Рейфу, превратился во что-то гораздо, более темное и страшное.

– Мэдди – мисс Уиллитс – рассказала мне о вашей чрезвычайной щедрости к ней. Так как ее первоначальное… затруднение было отчасти по моей вине, я чрезвычайно благодарен вам, милорд.

– Не затрудняйтесь, – коротко сказал Куин, желая, чтобы Данфри поскорее отошел. – Это не имеет к вам никакого отношения. С ней поступили несправедливо, и я исправляю это.

Данфри кивнул:

– Понимаю. И надеюсь, что сам смогу сделать заключительный шаг в этом направлении.

Итак, Чарлз Данфри опять собирается добиваться ее. Если бы Куин имел хотя бы малейшее право, он немедленно повесил бы на нее знак: «Не посягать». Мэдди принадлежала только ему. Но у Данфри было больше прав на Мэдди, чем у него.

И хотя Куин мечтал задушить этого осла, собиравшегося забрать его самого любимого в мире человека, он знал, что выбор оставался за Мэдди. Даже если это убьет его.

– Меня это не касается, Данфри, – натянуто произнес маркиз. Кивнув, он повернулся, чтобы найти Элоизу и пригласить ее на следующий танец.

Что касалось его первоначального и до глупости наивного плана, все проходило просто великолепно. Барон Граффорд пригласил Мэдди на кадриль, и ее карточка была на три четверти заполнена именами желавших потанцевать с ней. Она уже блестяще отбрила двух взбалмошных джентльменов, в процессе чего не пострадали ни она, ни они.

Следующее собрание «Олмакса» должно было состояться через десять дней, и Чарлз Данфри был готов все простить и взять Мэдди в невесты. Долг чести Куина будет удовлетворен, и он сможет жениться на Элоизе через месяц, как и предвидел герцог.

Единственное, что его обескураживало, так это то, что он никогда не ожидал, что влюбится в Мэдди Уиллитс, – и теперь Куин сомневался, что сможет отказаться от нее.

В течение следующих четырех дней Чарлз Данфри трижды посетил Мэдди в Бэнкрофт-Хаусе, а также пригласил ее на пикник и прогулку на лошадях в Гайд-парке. В течение этого времени, за исключением нескольких непонятных взглядов, Маркиз Уэрфилд, казалось, избегал ее. Мэдди начала было думать, что, возможно, Куин решил отказаться от своей нелепой идеи жениться на ней, и эта мысль едва не разбила ее разочарованное сердечко.

И право, эта идея была крайне смешной. Даже будь она образцом добродетели, будущий герцог Хайбэрроу смотрел бы на нее сверху вниз. Бессмысленно не спать по ночам, воображая, каково выйти замуж за человека, в которого – несмотря на все ее намерения поступить иначе – она влюбилась.

Однако маркиз не собирался сдаваться. На следующее утро у Чарлза была назначена встреча, и Куин появился в столовой прежде, чем Мэдди успела закончить завтрак.

– Доброе утро, – дружелюбно приветствовал он ее, усаживаясь напротив.

– Доброе утро, – ответила Мэдди, с подозрением наблюдая за его приподнятым настроением. Он определенно что-то задумал. Куин жестом указал на блюдо с фруктами, и один из слуг поспешил поднести его ему.

– Каковы ваши планы на сегодня?

– Мне нужно написать мистеру Бэнкрофту.

Куин откинулся на спинку стула.

– И о чем вы собираетесь ему писать?

Мэдди покраснела. Словно она могла написать о том, что произошло в действительности.

– Я ему еще не писала, что меня посещает Чарлз Данфри и что он очень любезен.

– Да, конечно. Принимая во внимание, что именно его вопли погубили нас, можно было ожидать, что он окажется милым и любезным.

– Вам не следует быть таким злым, – раздраженно заметила Мэдди.

– Знаю, знаю, – пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе, и вздохнул. – Могу я оправдаться, купив вам новую шляпку?

– Мне не нужна новая шляпка.

Он замолчал на секунду, словно она сказала что-то неожиданное.

– Тогда как насчет нового платья? – Его глаза ласково встретили ее взгляд, и теплая ответная дрожь пробежала у нее по спине.

Мэдди хотела, чтобы он перестал возвращаться к той ночи, какой бы восхитительной и опьяняющей она ни была. Воспоминание об их интимных прикосновениях и его страсти только напомнило ей, что это у нее с ним больше никогда не повторится.