Западня для нечисти - Елена Малиновская

Это был конец всем моим надеждам. Владыка в самом деле задумал избавиться от своего основного наследника. Гворий обречен.

«Так ему и надо, — эхом прозвучало у меня в голове. — Одной проблемой меньше».

Я зло мотнула головой, отгоняя жестокие мысли. Нет, я так не могу. Одно дело — самой вцепиться ему в горло за все гадости, которые он мне сделал. Совершенно другое — равнодушно наблюдать, как жизнь неотвратимо уходит из него. Пусть Гворий и подлец, но такой участи он не заслужил. Смерть на жертвеннике — слишком жестокое наказание для него.

Наверное, мне стоило приказать Виррейну прекратить ритуал, спасти племянника. Связанный клятвой, он не посмел бы отказать. Но тогда это даже не пришло мне в голову. Слишком напряжены были нервы, слишком боялась я за Гвория. К тому же сама мысль о том, что возможно кого-то сделать своим бесправным рабом, была мне противна. Я еще не успела привыкнуть к своей власти над Виррейном. А жаль. Одно лишь мое слово — и дальнейшие события пошли бы совсем иначе. Но глупо сожалеть о том, чего уже не можешь исправить.

Я тихо зарычала, призывая зверя. Еще никогда переход не занимал так мало времени. Треск одежды, один удар сердца — и я уже стояла на четырех лапах.

— Тефна, что ты делаешь?

Я проигнорировала вопрос Владыки. Границы круга почти догорели. Лишь угли отсвечивали багровым сквозь опавшую листву. Еще миг-другой, и они окончательно остынут, перестав указывать обратный путь душе Гвория.

— Назад!

Это крик уже мне в спину. Я оттолкнулась всеми лапами, посылая себя в прыжок. Я никогда прежде не присутствовала при ритуале некромантии. Наверняка прерывать его ход небезопасно для жизни. Но с другой стороны — он и так почти подошел к своему логическому завершению.

Тем не менее мне не удалось преодолеть заветную границу. Я словно врезалась в каменную стену со всего маха. Жалобно заскулила, слизывая кровь с разбитого носа. Слуха коснулось тоненькое жужжание. Я едва успела отпрянуть, как стрела с эльфийским оперением просвистела у меня над ухом.

— Не стрелять!

В выкрике смешались голоса Владыки и Шерьяна. Но мне было не до этого. Вильканиус стоял так близко, что я чувствовала запах его торжества. Он смеялся надо мной! Знал, что Гворий в данный момент уже мертв, и искренне радовался этому.

Браслет на лапе жарко забился в такт моему пульсу. Черная пелена ярости и гнева застлала зрение. Никто не смеет потешаться надо мной! Никто!

Я раздраженно хлестнула хвостом. Напряглась, примериваясь к следующему прыжку. Ну же, Тефна! Ты можешь, я знаю.

Лапу обожгла боль, когда браслет ответил на мой отчаянный молчаливый призыв о помощи. Будто я окунула ее в раскаленный металл. Пусть. Мне не привыкать к пыткам.

Я прыгнула вновь. Невидимая стена на этот раз не выдержала моего напора. Рухнула, осыпав меня жалящими осколками отработавшего заклинания. Вот только менее больно от этого не стало.

Вильканиус явно до последнего не верил, что у меня получится. Он еще улыбался, когда я сбила его с ног и хищно оскалилась, капая горячей слюной на его лицо.

— Вытаскивай его. — Слова путались, смешиваясь со звериным рычанием. — Быстро!

— Попробуй меня заставить. — В голубых глазах целителя мелькнул страх, но он продолжал нагло ухмыляться мне прямо в морду. — Я слишком нужен вам, чтобы тебе позволили убить меня. Владыка скажет лишь спасибо, избавившись от неугодного наследника.

Я мазнула жадным взглядом по отчаянно бившейся жилке на шее целителя. Как было бы здорово разорвать ее одним укусом! Но нет, не сейчас. У меня осталась лишь пара секунд. А быть может, я уже опоздала.

— Тефна, уйди оттуда, — опять увещевающий голос Виррейна с лживыми ласковыми интонациями. — Ты ничего не в состоянии исправить. Ритуал может окончить лишь тот, что начал его.

Я не хотела, не могла это слышать. Даже если мне суждено вырвать Гвория из рук самого бога-отступника — я сделаю это. Хотя бы для того, чтобы потом самой убить его за предательство и ложь.

Я вскочила на жертвенник. В нос ударил запах обгоревшего мяса от останков лесника. Но я видела перед собой лишь посеревшее лицо Гвория. Глаза глубоко запали. Щеки ввалились. Нос внезапно заострился. Неужели я опоздала?

— Я не дам тебе умереть, — прошептала я ему на ухо, зарывшись носом в его мягкие волосы, пахнущие полевым разнотравьем. — По крайней мере, не сейчас и не так.

Лапа онемела от обжигающе горячей пульсации браслета. Я не застонала и не закричала во все горло, когда боль стала невыносимой. За все в жизни надо платить. Иногда даже собственной жизнью. И этот мир исчез, когда я провалилась на земли мертвых.

Пустыня. Пыльная пустыня, в которой нет ничего, кроме тумана и горечи обманутых надежд. Белое марево колеблется над бескрайней равниной, грозит сомкнуться над моей головой и поглотить меня навсегда. Мне должно быть страшно, но я не боюсь. Я уже бывала здесь, а умирать только в первый раз страшно.

— Гворий…

Он стоит так близко от меня, но не слышит. На губах — мечтательная улыбка. Прозрачные зеленые глаза устремлены вдаль. Как жаль, но я не вижу того, что сейчас видит он. Иначе, наверное, сама захотела бы остаться в этих землях вечного покоя. Лишь бы не возвращаться туда, где познала только предательство и ложь от друзей и любимых.

— Гворий, ты меня слышишь?

Колючий ледяной ветер относит мои слова далеко в сторону. Но Гворий смеется, подставив свое лицо его дуновению.

— Гворий, не уходи, пожалуйста.

Полуэльф начал спускаться с пригорка. Темный плащ полощется за его спиной, и с каждым шагом он все дальше и дальше от меня. Я уже знаю, что зря последовала за ним. Мне не остановить, не удержать его на пороге земель мертвых.

— Гворий!

Одним прыжком я догнала его, повалила на каменистую жесткую землю. Надо же, я впервые оказалась на изнанке мира в кошачьем облике. Наверное, действительно эта ипостась становится главенствующей.

— Я не отпущу тебя! — Звериный рык в по-детски обиженное лицо. — Не сейчас.

А в следующий миг непонятная сила подхватила меня за шкирку, оттаскивая прочь, однако в последний момент я до спазма в челюстях вцепилась в плащ полуэльфа. Ткань треснула, но я помогла лапами, выпустив когти в руки Гвория. Да, больно, да, неприятно, но царапины лучше, чем смерть.

Каменистая пустошь закружилась перед моими глазами, отдаляясь с неимоверной скоростью, недовольно заплескался туман, выпуская законную добычу. И меня с силой швырнуло в собственное тело.

Я застонала, открывая глаза. Тут же скорчилась от сухого рвотного позыва на холодном жертвеннике. Зрение никак не желало фокусироваться на чем-то одном. Перед глазами упорно плавали цветные пятна, а в ушах еще стоял отзвук чьих-то далеких равнодушных слов, подслушанных на самой грани перехода: «Не время для обоих».