Стать лисой - Виктория Миш

Он сделал паузу, чтобы она сказала, но Марина упрямо сжала зубы. Если думает, что она попадется на такую простую удочку, пусть обломается. Да они бросили ее, как котенка в воду! Ничего не подсказали, ничему не научили, скорее — только отпугнули своей нелюбезностью. И пусть он ей слегка, чисто внешне нравится… Это еще не повод сдавать Люра.

— …потому что у тебя полная аура, а этого не должно было быть, — закончил он и вытер лоб, — Фуф, жарко тут как.

Забывшая от напряжения обо всем и вся, Марина тоже вытерла пот со лаб и прислонилась к серой стене. Хоть в подворотне и попахивало, будто кого-то вытошнило, она не решилась прервать его. Раз откровенничает, пусть уж договаривает. А запах…Ну, можно некоторое время не принюхиваться.

— Так вот. Я не собирался за тобой следить, — его пушистый хвост сделал стойку, как будто в противовес словам хозяина, — Я не заинтересован в тебе и у меня есть девушка…

— Зачем ты мне это говоришь? — нахмурилась Марина.

Ее болезненное самолюбие стало еще более острым. Она знает, что привлекательна для противоположного пола. Да, сама убеждалась в этом миллион раз. И пусть ее очарование действует только на чистокровных людей, она все равно считает себя привлекательной. Тогда зачем он говорит таким тоном, будто отшивает ее?!

— Чтобы ты не питала никаких надежд, — откровенность этого высопарного лиса уже начинала подбешивать, — У нас строгие моральные правила и сложный отбор невест для…лис определенной категории.

— Меня вообще не колышит твоя категория, — прервала Марина, — Я только спросила, как тебя зовут. Чтобы не кричать: «Эй, ты!» и не хватать лишний раз за рукав.

Лис потоптался. Он был в такой глубокой нерешительности, что Марина подозрительно сощурилась и спросила:

— А ты сам-то…чистокровный? Может, и у тебя из имен есть только одно — лис?

— Нет, что ты, — нервно хохотнул рыжий и почесал затылок, — У меня все в порядке.

Его ушки забавно сложились, как у котика.

— Мы не должны с тобой видеться, не должны общаться и даже стоять рядом, — сказал он в таком раскаянье, будто Марина — самый опасный преступник на свете и на ее счету как минимум триллион погибших лис.

— Слушай, рыжий, — не вытерпела девушка и невзначай стукнула хвостом по стене. Лис от этого звука вздрогнул, — Мне абсолютно плевать, хочешь ты со мной общаться или нет, можно ли тебе меня спасать от твоего охотника, или нет. Я хочу попасть обратно в Москву, а не торчать без документов, денег и без знания языка в другой стране.

— Тебя провести домой? — уточнил лис, — к охотнику?

— Он ждет меня у дома?

— Конечно.

— Проведи меня в Москву…Я там спрячусь.

Лис некоторое время пытливо рассматривал ее лицо, будто читая мысли, но потом расслабился и вздохнул.

— Хорошо, но на глаза мне не попадайся.

— Не буду, — буркнула Марина, — И ты меня не спасай и вообще, я тоже не горю желанием тебя видеть.

В ней боролось два чувства: негодование и обида. Было еще и третье, маленькое, но оно забилось в самый уголок сердца и не показывалось. Конечно, если тебе кто-то нравится, это еще не значит, что симпатия взаимна. И Марина столько раз в жизни обманывалась и любила без взаимности, что в этот раз… В ту встречу в супермаркете, когда она лежала у него почти что в руках, ей на секунду подумалось, что в этот раз всё может получится. Ведь не просто так он бросился ее поддержать…И теперь…Она думала, что он уехал за границу и они никогда больше не встретятся. Зачем же он появился, подразнил ее и дал ложную надежду?! А теперь говорит: не мечтай… Еще бы «не влюбляйся в меня» сказал.

— Тогда я перебрасываю тебя в Москву и мы больше не видимся, — зачем-то уточнил предмет ее горьких дум.

Она хмуро кивнула. Тогда лис пошел вперед, вглубь тупика и махнул ей рукой, чтобы следовала за ним.

Ненавидя всю эту ситуацию, свою глупую доверчивость и его, она поплелась следом.

Угол оказался здесь, в переулке, спрятанный от посторонних глаз. Марина безразлично наблюдала, как лис сделал непривычный жест и что-то прошептал, и стены раздвинулись, проход засверкал, заманил лунным светом.

Он взял ее под руку и потянул внутрь. В последний момент, когда уже пятка оторвалась от чужестранного асфальта, у Марины промелькнула мысль, что надо было бы подольше погостить в той стране. Походить, посмотреть на ее красоты. Ведь неизвестно, получится ли у нее еще приехать сюда. Но назад пути уже не было — они оказались подвешенными в лунном свете и тепло, исходящее от кончиков его пальцев, разрезало ее сердце на тонкие кусочки.

— Какая же я… — горько подумала девушка, и вступила на серый асфальт Родины.

Несколько мгновений они стояли рядом, прислушиваясь к окружающей действительности и выпустив хвосты.

— Блин! — выругался вдруг спутник и почему-то отпихнул ее, будто она заразная, — Опять не туда попал! Ууу…из-за тебя всё, Лиска!

— Хватит меня во всем обвинять! — тут же взвилась она, — Если ты — мазила, то так и скажи!

— Да как ты смеешь! — в свою очередь вспыхнул лис, — У меня всегда было отлично по перемещениям.

— Тогда в чем же дело?

— Думаю, у нас изменилась масса и… — тут он стушевался, — Я неправильно рассчитал траекторию.

Марина огляделась.

— Мне кажется, или мы стоим на такой же улочке?

— Пахнет похоже, — согласился лис, — Но нужно все проверить. Давай пойдем в ту сторону, мое чутье…

— Положись на мое, — прервала его Марина и повернула в другую сторону, — Нам нужно выйти к людям, тогда поймем, где находимся.

Она уверенно зашагала вдоль двухэтажных низеньких домов и не глядя на лиса демонстративно рассматривала строения. Но сколько бы она ни думала, никак не могла догадаться, где они находятся.

Улочка не была слишком длинной и спустя минуту они вышли к толпе. Однозначно, перед ними расстилался город. Машины, велосипеды, мотоциклы — все сливалось в одну шумную, беспокойную картину. Люди азиатской внешности почти не обращали на них внимания, спеша по своим делам. Солнце катилось в закат и наступал вечер.

— Где мы? — забыв про свою гордость, ошеломленно прошептала Марина.

Она мечтала о путешествиях в своих грезах, хотела повидать мир. Но Клавдия Ивановна давно перебила эту мечту, сказав, что нужно жить там, где родился — ведь в этом космический смысл, да к тому же заметив, что спускать все заработанные отцом гроши на путешествия — не видит в этом смысла.

— Вырастишь, заработаешь — езди, сколько хочешь, — резюмировала она.

Теперь же Марина стояла посреди огромного незнакомого мира, буквально раскрыв рот. Впереди она видела небоскребы, к ним будто бы вырастали дома — таких маленьких двухэтажных было очень мало, они вытягивались и превращались в четырех, восьмиэтажные… Постепенно переходили в торговые центры и стремились ввысь.