Гардар. Книга 2 - Михаил Игнатов

На меня накатила волна мути, рот наполнился горечью и сплюнув жёлтую слюну, я прошептал:

– Я не пойду к лагерю под Пеленором.

Огневик, давно опустивший руку и вслушивающийся в наш разговор, выругался.

– Что за глупость? Мы бы отлично сумели сработаться! Воздух и Огонь! В песках вышло отлично!

– Сюда из Зелона пришло две армии. Одна осаждает крепость, другая рвётся в Гардар. Первую я не могу победить, а вторую остановить. Здесь я бесполезен. Но…

Я обвёл взглядом солдат вокруг, здесь уже был и командир давильщиков. Громко, выделяя каждое слово, спросил:

– Здесь их десятки тысяч. Они клубятся вокруг Пеленора, бегут к Брагору. А кто же остался в самом Зелоне? Наберётся ли там хотя бы сотня химер на стенах уже их крепостей? И разве не лучше ли пройтись огнём мести уже по их земле?

– Кто бы тебе отдал такой приказ?

Я вперил взгляд в старшего лейтенанта давильщиков.

– Уж точно не тот, кто не раз ошибся в решениях.

– Я действовал согласно уставам, и не тебе решать верно ли я поступал! Ты оспариваешь приказы?

– Приказы?.. Ты мне не командир.

– Я старший здесь и на мне командование объединённым отрядом.

– Наш отряд имеет свою Сигну и почти сохранил состав. Скорее ты должен перейти под наше командование.

– С каких пор рота подчиняется полуроте?!

– Может быть, с тех самых, как едва не пала в битве, потеряв больше двух третей?

– Маг, закрой рот!

– Не маг, а старший лэр-лейтенант! Мы равны в званиях!

Лариг встал между нами, прищурился:

– Мне ты тоже ткнёшь званием?

Я отдышался и успокоился. Гвардеец опустил разбитую раму дилижанса на снег. Разжался кулак, роняя в кровавую снежную кашу под ногами кусок погибшей жизни, и я спокойно ответил:

– Командир отряда ты. Бойцы подчиняются тебе. А я… У меня, если помнишь, двойное подчинение. И сейчас я пользуюсь правом пятого министерства принять собственное решение.

– За которое тебе придётся отвечать, парень.

Я снова скользнул взглядом по молчащим бойцам, на миг остановившись на лице Крата, вернулся к глядящему на меня с непередаваемой смесью эмоций на лице командиру давильщиков:

– Чтобы ответить, нужно вернуться. А зачем мне возвращаться? Я просто найду зелонский город побольше.

– Ты уверен, что мы справимся?

Голос Ларига, сейчас, когда мы шли в отдалении от бойцов, был полон неуверенности, хотя несколькими часами раньше он жаркой речью не просто поддержал моё решение, а буквально увлёк сомневающихся бойцов отряда. Я кивнул:

– Вполне. Вспомни, что меня одного хватило на тех некроголемов, когда я сорвался летом, да и оставшись задержать зелонцев – вернулся целым.

– Их было меньше, чем там на тропе.

Спокойно возразил:

– Когда мы видели преследователей последний раз, их оказалось не так много, как гнало нас на тропу. Похоже, часть отправилась к другим проходам.

Лейтенант отстранённо поправил меня, явно думая о своём:

– Если они и впрямь шли не двумя группами… Другому. На этом отроге их всего два, ещё один у края песков.

– Пусть так. Они явно действовали, – я замялся, подбирая слова, – как загонщики. Пугали, чтобы мы двинулись в город.

– Как-то глупо.

Молча пожал плечами, не собираясь продолжать разговор. Предположения я высказал, уверенность в лейтенанта о нашей победе постарался вдохнуть, а в остальном… Мне сейчас тоже нелегко. Я стиснул зубы и нырнул в спасение транса. Здесь меньше болит грудь и легче заставить мысли течь по привычному руслу. Магия. Я нашёл чем забить горечь и желание убивать: работа с заклинанием Сети. С трудом, под безмолвный крик ярости и боли, но я всё же сумел переплавить буйство эмоций в ровное пламя холодной ненависти и сосредоточиться на изменении плетений. Полчаса работы в Сах, полчаса отдыха в реальном мире – я заставлял себя думать над вариантами, которые гарантированно позволят мне обнаруживать невидимок, не «просеивая» окрестности неводом Сети десяток раз.

Это было неимоверно трудно. И одновременно это было удивительно легко. Трудно изменить бег мыслей и отогнать картины разрытого лапами снега, разломанного дилижанса и обломков чемодана. Трудно не глядеть в ладонь, в которой лежала металлическая застёжка – когда уже уходили, она блеснула из снега и я не смог удержаться и подобрал её. Легко шагать, забив голову десятками вариаций рунных цепочек так, что она кружилась и ломило затылок. Лишь напоминание о том, что выдохшись я не смогу достойно отомстить заставляло меня строго следовать графику отдыха и сжимать руку на кабаньих клыках эспадона, чтобы боль отрезвила и вернула мысли к шаблонам плетений.

К ночи, когда мы вернулись к расщелине тропы и запиравшему её форту, у меня уже было готово целых два радикально отличающихся варианта новой Сети. Пришлось пожертвовать частью арсенала: то заклинание, что я создал три дня назад, и которое хоть как-то, но реагировало на невидимок, по-прежнему размещалось в наградном амулете из училища. А вот два боевых заклинания на активных участках ауры заменил на два новых варианта поискового.

Вообще, чем дольше я думаю, тем больше уверяюсь, что полученный на выпускном в училище амулет слишком хорош для работы ранга мастера-артефактора. Даже не помню, почему тогда, годы назад я так решил? Может Динис сказал на вручении и я доверился его опытному взгляду? Тогда это казалось логичным: амулет, сделанный мастером и несущий в себе заклинания такого же уровня, два выбранных мной – Ночной глаз и Сеть и одно общее для всех выпускников – ментальная защита. Но произошедшее под ударами Ломщиков изрядно пошатнуло это мнение: я точно знал, что практически все амулеты пограничников сделаны мастером. Я сам видел клеймо на своём. Но все они теряли ману под ударом Эфира, а затем и вовсе разрушались. Всё, кроме моего. Да и сдаётся мне, что раньше его защита от того же ментального воздействия действительно соответствовало мастерской, а сейчас…

Я скользнул в Сах, третий раз за сегодня оценивая густоту плетений того защитного заклинания, что было вложено в амулет. Оно явно изменилось в сравнении с тем, что я видел в Дальнем Роге: то повторить мне не составит особого труда. Нынешнее же снова выше уровнем, чем мои сегодняшние возможности артефакторики. Но я ведь уже далеко не новичок в этом разделе Искусства. О каком рагнидии или ритии может идти речь при такой надёжности и сложности амулета? В его глубине явно горошина Стазиса. Я боюсь даже представить сложность работы заклинания, что увеличивает свою силу в зависимости от уровня развития мага, который его надел.

Выходило, что Рагнидис позаботился о каждом из своих птенцов на годы вперёд и вместе с тем не дал нам ложной уверенности в себе и своей неуязвимости. Никто не застрахован от опасностей, которые мы должны решать своими силами, но при этом от главного страха любого мага – эфирного воздействия – мы защищены. Интересно, увеличится ли защита ещё больше, если вдруг противник будет выше меня на два ранга? Вряд ли. Впрочем, скоро мне должен будет представиться шанс это выяснить: я не намерен был размениваться меньше, чем на магистра. Дайте только мне добраться до Зелона, и я оставлю о себе память…