Воины Бури - Стэн Николс

Теперь осталось всего два зверя. Пока Страйк прикрывал Элфрея, тот опять применил свою огненную смесь. Одного леопарда убрали быстро, но последних капель состава оказалось недостаточно, чтобы поджечь второго.

Уцелевший зверь запаниковал. Отпрыгнув от пылающего товарища, он оказался рядом со Страйком. У леопарда не было времени, чтобы пригнуться. Голова у него оказалась задрана, а шея открыта.

Ею он и напоролся прямо на лезвие, а сила прыжка загнала меч в плоть чуть ли не по рукоятку. Чудовищные зубы клацнули на волосок от лица Страйка. Леопард, удивленно глядя зелеными глазами, завалился набок. Изо рта у него вырвалась кровавая пена.

В падении он потянул за собой меч. Страйк отпустил оружие. Проклиная все на свете, он зашарил в поисках ножа, но все леопарды уже были мертвы.

— Выпотрошите их и сдерите шкуры, — устало сказал он. — Они нам могут пригодиться.

Длинные северные сумерки медлили. Снегопад закончился. Звезды засияли над ледниками. Когда взошла луна, отряд удалился от плато. Теперь лед отражал достаточно света, чтобы освещать им дорогу.

Шагавший впереди Джап внезапно остановился.

— А вы не верили! — он поднял палец. Я же говорил, что вижу свет!

Прямо перед ними возвышался гигантский ледяной дворец.

Приблизившись, они замерли, охваченные восторгом и изумлением.

Дворец был огромен. Стройные шпили поблескивали в лунном свете. Он был такой белый, что ледник по сравнению с ним казался грязным. Фронтон украшали колоннады. В темных нишах стояли статуи. Из-за того, что статуи покрывала корка снега, разглядеть их формы было трудно.

Дворец казался бы прекрасным видением, если бы не мелькающий в окнах свет. С трудом отличимые от звезд, желтые огоньки свечей поблескивали за гнутыми переплетами.

— Если бы мы пришли сюда среди бела дня, то не заметили бы его! — глядя вверх, произнесла Коилла.

— Коли уж заметили, так пошли внутрь, — предложил Джап. — У меня от этого ветра вся задница отмерзла.

Росомахи двинулись ко дворцу. Джап зигзагом подошел к нему поближе, однако часовых, похоже, не было. Огромные ворота оказались открытыми. Орки, на их фоне выглядевшие лилипутами, осторожно вошли во двор.

В центре возвышался застывший фонтан. Белые холмы вблизи обернулись деревьями, убитыми холодом.

— Здесь, должно быть, было прекрасно, пока не пришли холода, тихо произнесла Коилла.

— Во-во, — отозвался Хаскер. — Пока люди не поставили все с ног на голову. Кто-нибудь нашел вход?

Пока никто не нашел. Джап и несколько рядовых разведывали обстановку, держась ближе к стенам, но входа нигде не было.

Внезапно Хаскер заревел:

— Э-эй! Есть здесь кто-нибудь?

Его голос отозвался раскатистым эхом, а с крыши сошла небольшая лавина. Другого ответа не последовало.

Потом порывистый ветер швырнул им в лица охапку снега. Все исчезло под белым одеялом.

И они оказались в капкане разыгравшейся метели.

Выругавшись, Дженнеста отшатнулась от широкого сосуда со свертывающейся кровью.

Не работает!.. Мысли крутятся, как колесо мельницы. Какая уж тут концентрация!

Она подозревала, что верховная жрица Рафетвью отправилась за Росомахами, но понятия не имела, зачем той это понадобилось. Другой причины для отсутствия Кристы Галби в ее резиденции попросту не может быть.

Впрочем, разве это важно? Пусть люди измотаются в кровавой погоне…

Но Дженнесте нужна была информация.

Если бы только кровь не сворачивалась так быстро… Видна лишь белизна, и больше ничего.

Дженнеста щелкнула пальцами. Слуга подал ей бокал с родниковой водой. Вздохнув, королева возобновила труды.

Сначала ей показалось, что так ничего и не получится. Потом она услышала что-то» Точнее, кого-то.

Это был женский голос, высокий. Женщина монотонно бормотала.

Ага, Санара опять разговаривает сама с собой…

Склонившись над сосудом, Дженнеста увидела, наконец, изображение.

Санара стояла во весь рост, частично загораживая окно.

Дженнеста поняла, что произошло. Она взяла слишком высокий фокус и поэтому видела только белую долину. Теперь ясно, что за белизну она лицезрела все это время — просто-напросто снег. Что-то — или искажение, или помехи — способствовало фокусировке в ложном направлении. Теперь же она сместила фокус и увидела лицо сестры.

Совсем уже собравшись было заговорить, Дженнеста остановилась. Полностью игнорируя Санару, она смотрела мимо нее, в ночь. Там что-то двигалось, странно притягивало ее.

Сквозь кружащиеся снежные хлопья она увидела Росомах.

Свернувшись калачиками, они устраивались на замерзшем дворе. Некоторые были в крови. От одного вида крови у Дженнесты выделилась слюна, но она сдержала аппетит. Сейчас не стоит терять концентрацию.

Внутренняя суть Дженнесты летела среди кружащейся белизны.

— Как они сумели сюда попасть? — спросила она сама себя. — Наверное…

Она осеклась.

Неважно. Важно, что теперь она знает, где они.

Не далее чем в миле от шелковой палатки, где Дженнеста предавалась своим некромантским утехам с кровью убитого Уни, верховная жрица и ее усталые воины миновали ворота Рафетвью.

Спускалась ночь. Из-за дождя вокруг факелов мерцали ореолы.

Криста Галби бросила взгляд на жемчужный магический гейзер. При этом она почувствовала угрызения совести. Однако утром будет достаточно времени, чтобы умножить призывы к магии. В данный момент она хотела лишь увидеть Аидана, принять горячую ванну и лечь спать.

Пожелав Реллстону спокойной ночи, она направилась домой. Джарно, глава храмовой стражи, сопровождал ее, однако у ворот повернул и пошел к себе домой. Она вошла в свой окруженный стенами сад.

И замерла. В желудке возникло неприятное чувство. В это время внутри должны гореть огни, из каминной трубы должен идти дым, а сам дом должен полниться запахами от стряпни Меррилис. И голос Аидана в это время не затихает. Сын или поет, или пререкается с нянькой.

Сейчас не слышно ничего. И в окнах темно.

— Когда я найду Меррилис, я дам ей часть моего сознания, — пообещала она себе. — И с какой это стати она позволила камину погаснуть?

Силой воли заставив себя быть готовой к самому худшему, Криста Галби подошла к двери. Сейчас она не чувствовала себя верховной жрицей. Она была просто испуганной матерью.

Дверь распахнулась при первом прикосновении. Теперь, когда жилище перестали использовать в качестве госпиталя, когда пациентов или перевезли в другое место, или похоронили, дом казался пустым.

Криста переходила из комнаты в комнату и звала: