Звезда на одну роль - Татьяна Степанова
Шрифт:
Интервал:
Катя любила заглядывать на Кузнецкий только тогда, когда нацеливалась купить что-нибудь новенькое. Вон тот магазинчик — там все сплошь итало-французские вещички, черные, словно южная ночь. А вон в том стеклянном бутике — чудесные сумочки. А вон к тому лучше не подходить, там сумочки «безумные» — крокодиловая кожа. Ив Сен-Лоран, две тысячи с полтиной баксов. Мда-а... А вон в том магазинчике даже самой лютой зимой продают исключительно летние вещи: шелковые тройки, туники, платьица на бретельках. Ручная вышивка, кружева. Ах, ах, ах! Увы, от всего этого выставленного в витрине великолепия дрожь пробирает — март на дворе, а для такой покупки морально созреешь только к июлю.
Остановили «БМВ» прямо у зеркального подъезда. Катя тут же узнала место по описанию Паши-скульптора: багряная вывеска, задумчивый Пако Рабан в витрине.
— Это очень дорогой магазин, — резюмировала она.
— Мы в дешевые не ходим. — Вадька предупредительно открыл дверь.
Звякнул колокольчик. Катя оглядела торговый зал: бельгийские ковровые покрытия, искусственная зелень, множество драпировок, примерочные, зеркала, зеркала, зеркала, невысокие вешалки-стенды с разноцветной одеждой.
— Простите, Артур здесь? — с ходу осведомился Кравченко у молодого человека в желтой водолазке, отметив про себя: «Водолазка та же, а приказчик другой. Это, видно, здешняя униформа».
— Он в другом зале, занят с клиенткой, скоро придет, чем могу помочь? — «Водолазка» выпалила все без запинки и взмахнула рукой, приглашая Катю к стендам. Ей, видно, померещилось, что пришли «настоящие» покупатели. Катя только фыркнула: «Ну-ну, заблуждайся, заблуждайся».
— Можно сначала посмотреть все?
— Пожалуйста. — Гибкая, словно бескостная рука снова описала круг в воздухе. — Деловые костюмы, пиджаки, вечерние платья.
Катя тут же направилась к вечерним. Иметь платьице до пола с очень крутым декольте — открытой спинкой — это, знаете ли... Шарман, как говорили во времена Бонапарта.
Она задумчиво перебирала вещи, на бирки с ценами даже не смотрела. Какая, собственно, разница?
— Здесь приятные духи.
— Обычно мы пользуемся «Ма Грифф» или «Жоли Мадам», но сегодня в виде исключения решили попробовать «Кузнецкий мост».
— Наши? — удивилась Катя.
Приказчик только улыбнулся. Она вспомнила:
«Кузнецкий мост» в узких граненых флаконах продавался в «Подарках» на Тверской.
— Вот это красивое. — Катя начала было снимать с вешалки легкое шелковое платье цвета слоновой кости, но вдруг со вздохом повесила обратно: 44-й размер, на нос не влезет.
— Извините, совет... — «Желтая водолазка» тактично кашлянула. — Для таких высоких девушек у нас есть размеры побольше.
Катя высокомерно улыбнулась: высоких! Скажи уж лучше — не худых.
— Нет, эти мне совсем не нравятся. А это костюмы?
— Прошу вас.
Катя с восхищением разглядывала шоколадно-коричневый деловой костюм. Кравченко и Мещерский вдохновляли ее своими глубокомысленными советами «померить и показать им», как вдруг драпировка отдернулась и в зал вошла удивительная пара: он и она.
Он был стройным ярким брюнетом. Многие сочли бы его красивым, Кате, однако, этот латиноамериканский брутальный тип «идальго» не импонировал: слишком жгучие глаза, слишком смуглая кожа, слишком волнистые блестящие волосы. Идальго, как его тут же окрестила про себя Катя, был с ног до головы в черном. На шее его болталась серебряная цепочка с шипами.
Но в первую минуту «она» заинтересовала Катю гораздо больше. На вид ей было лет семьдесят, и это при том, что она щеголяла в брючном костюме канареечного цвета. Серо-седые волосы, элегантная стрижка, в морщинистых ушках — овальные золотые клипсы, на морщинистой шее — золотая «гривна», рот ярко накрашен алым, длинные ногти на сухих жилистых руках тоже. Глаза ее скрывали узкие модные очки с дымчатыми стеклами. Идальго нес за ней оливкового цвета пальто-свингер, на воротнике которого распушились оранжевые перья.
«Желтая водолазка» кивнула в его сторону, но этого и не требовалось. Мещерский и Катя мигом сообразили, что перед ними тот, коего в «Улье» так непочтительно обозвали геронтофилом... «И ничего он не противный, парень как парень, почему этот авангардист так на него взъелся?» — подумала Катя.
— Я, пожалуй, померяю этот. — Она забрала шоколадный костюм и двинулась к примерочной. Там она повесила вешалку с костюмом на крючок, сняла шубу и прильнула к щели в занавесе.
Артур-Идальго прощался со старухой в канарейках. Вот подал ей пальто. Вот поцеловал руку. Она потрепала его по щеке. Снова поцеловал. Ну и ничего особенного...
Кравченко вальяжно двинулся к Артуру. Они о чем-то говорили. Идальго улыбался. Катя взяла шубу, костюм и вышла из примерочной.
— А вот и она, — объявил громко Мещерский. Артур обернулся с улыбкой и.., улыбка внезапно сменилась кислой-прокислой миной.
— Добрый день. — Он нахмурился. Глаза его равнодушно скользнули по Катиной фигуре. — Не подошло?
— Узок, — ответила она.
— Может быть, вот этот. — Он лениво указал на брючный костюм цвета «сафари». — Тряпочка не из самых худших, скроена прилично.
— Мы хотели бы посмотреть все, — вякнул вдруг Кравченко деловито. Мещерский важно закивал в подтверждение.
— М-м, ну, я не думаю, что вашей девушке будет интересно... — Артур пожал плечами. — В столь молодом возрасте это... Мы работаем с более зрелыми клиентами, наши модели ориентированы на...
— Не важно. — Кравченко ослепительно улыбнулся. — Мы слышали о вас по телевизору, хотели бы увидеть все.
— По телевизору? — Артур-Идальго звякнул своей цепью. — Ну что ж, договоритесь с моим менеджером и проходите в зал. Показ через двадцать минут.
Кравченко отправился договариваться. «Сколько они с нас сдерут?» — размышляла Катя, пока Мещерский вел ее в зал. Там было довольно уютно, хотя тесно. Десять кожаных кресел, маленький подиум, и опять эти тяжелые драпировки. В общем, все довольно доморощенно. На стенах укреплены «мобили»: струящиеся силуэты, бабочки, серебристые нити. От их мельтешения у Кати заболела голова.
Постепенно в зал начали заходить зрители — важные иностранные старички и старушки. «Господи Боже, самой младшей и самому младшему наверняка стукнуло семьдесят три!» Они гортанно переговаривались. «Шведы, наверное, или норвежцы какие-нибудь».
Рядом с Катей уселась накрашенная старушка в пестрой скандинавской куртке и черных брюках. У нее были отвратительнейшие духи — прямо мускус какой-то! Катя слегка отодвинулась. Дамы-старушки заняли кресла, старички чинно встали позади. «Это, наверное, целый автобус прибыл, автобусная экскурсия из „Националя“. Чего они тут забыли-то?» — недоумевала Катя. Единственной относительно молодой женщиной оказалась переводчица — «лунная» блондинка в кожаной красной куртке. Она угнездилась посреди цветника старух и быстро залопотала что-то.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!