Костяной Скульптор. Часть 5 - Юрий Розин

А потом, примерно после тысячелетия скитаний, Весельчак влюбился. От этой магии, как говорится, никто не застрахован. К счастью, его избранница и сама была Правителем, благодаря чему они, в принципе, и познакомились. К огромной удаче Весельчака чувства его были взаимны. Звали её Найсия и, в отличие от своего мужа, она достигла ранга через телесную магию. И несмотря на то, что произошло это всего век назад, она уже была признана другими Правителями лучшим мечником во всём человеческом мире, а её клинок, Коготь, и вовсе был подарен Найсии одним из Воплощений. Прибавить к этому магию пространства Весельчака, одну из сложнейших в освоении и сильнейших в бою, и получался тандем, с которым нужно было считаться всем, даже куда более старым и опытным Правителям.

Вот только счастье пары было недолгим. Ну как недолгим… больше века. Но сотня лет для кого-то их уровня силы пролетела и правда практически незаметно. А потом произошла резня при храме Солнца. По крайней мере, так это назовут впоследствии, хотя слово «резня» описывало произошедшее примерно также, как слово «ранка» — ампутированную ногу. В одном из самых масштабных сражений за последнее тысячелетие приняли участие аж пять Правителей: Весельчак вместе с Найсией, пурпурный и чёрный кардиналы святого престола, а также маг, известный как Старик, основатель и бессменный лидер небезызвестной Деревни. Битва привела к полному уничтожению территории в десятки тысяч квадратных километров вокруг города Зефир в империи Бури, исчезновению с карт самого города, а также смертям больше миллиона человек, включая саму Найсию. И погибло бы куда больше, если бы не появившееся посередине боя Воплощение.

Благодаря его вмешательству эта катастрофа в человеческих умах осталась лишь как очень кровопролитная битва двух не поделивших что-то Живых Крепостей, Воплощения творили с историей и не такое. Однако были те, кому даже сущность подобного уровня не могла просто промыть мозги или уничтожить, чтобы не допустить распространение информации. За случившееся: смерти, разрушения и, что важнее всего, раскрытие собственного существования человечеству, Весельчак, как и кардиналы церкви, были серьёзно наказаны. Не смертью, Правители всё-таки были слишком ценным ресурсом, чтобы вот так просто от них избавляться, но многолетним заточением. Сто лет в темноте и тишине без возможности пошевелиться, вздохнуть, сказать хоть слово. Это было куда дольше, чем век вместе с любимым человеком.

Но заключение подошло к концу и Весельчак оказался на свободе. Лишённый любимой, лишённый зрения, травмы, нанесённые святым пламенем, излечить было невозможно, лишённый даже своей силы. Воплощение перед тем, как отправить его в магическую темницу, запечатало мощь Правителя, сделав его, если не считать всё ещё невероятно долгого срока жизни, обычным человеком. Однако Коготь ему почему-то оставили, как и память о случившемся. И он, взяв себе новое имя в честь погибшей жены, решил отправиться тем же путём, что и все герои подобных историй. Путём мести. Ему было не важно, сколько времени это займёт и как трудно будет. Он жил уже больше полутора тысяч лет и был готов ждать очень долго. Вот только в один прекрасный день цель вдруг резко стала в разы ближе.

В тот день, когда Найс встретил Ганлина.

* * *

Я почувствовал, как изменились пульс и дыхание Агнес, что однозначно свидетельствовала о пробуждении, но открывать глаза и показывать, что очнулась, магесса не спешила. Глупо, конечно, на том уровне, которого достигли я или она, притворяться спящей можно было разве что в шутку, но у меня было слишком хорошее настроение, чтобы обращать на это внимание.

— Доброе утро! Предупреждаю сразу, даже не пытайся применить магию. Нас тут четверо Воителей, а ты далеко не в лучшей форме. Навредить ты не сможешь ни нам, ни себе, а потом я просто изобью тебя ещё раз.

Мы были примерно в пяти тысячах километров от монастыря, преодолев это расстояние меньше чем за сутки. Только-только начинался рассвет. Никто из нас ещё не спал, так что технически это был скорее вечер, а не утро. Но останавливаться сейчас мы не собирались, такого расстояния всё ещё могло быть мало для ищеек церкви. Просто нужно было немного перевести дыхание и оказать Найсу и Агнес, пострадавшим больше всех, минимальную медицинскую помощь.

Воительница, поняв, что её раскрыли, приоткрыла правое, не заплывшее гематомой веко, и с ненавистью глянула на меня.

— Ты меня… не убил. — Говорить ей наверняка было сложно, вчера я достаточно сильно её приложил: внутреннее кровотечение, скорее всего небольшое сотрясение, покрытые трещинами рёбра… ну, плюс ещё переломы обеих рук, левой ноги, таза, ключицы, хотя это ей мешать разговаривать не должно было.

— Как видишь.

— Почему?

— Во-первых, это было бы слишком просто для тебя. — Несмотря на то, что я добился чего хотел и магесса была в полной моей власти, я всё равно не мог произнести это без дрожи гнева в голосе. — Смерть — слишком быстрое и скучное наказание за двадцать семь лет моего заключения. А во-вторых, у меня на тебя большие планы.

— Палонт мёртв, Бирюзовые Врата уже фактически не существуют. — Агнес попыталась двинуться, но получилось не слишком удачно, Воительница застонала и на несколько секунд закрыла глаза, борясь с головокружением. Наконец тошнота отступила и она продолжила. — А Нотальская империя и церковь не дадут за мою голову и гроша. Мы для них были лишь разменным материалом.

— Ты меня обижаешь, — улыбнулся я как можно менее ехидно. — Я, конечно, не гнушаюсь самыми разными приёмами, но тонкого манипулятора и вымогателя из меня не выйдет. Это слишком скучно. Нет, дорогая, у меня планы на тебя лично.

Похоже, я себя всё-таки чем-то выдал переполнявшее меня предвкушение, потому что Агнес дёрнулась и, на этот раз задавив в себе последствия сотрясения, уставилась на меня настороженным взглядом.

— Что ты намерен со мной сделать?

— Всё то, о чём ты подумала и ещё немного сверху. А пока…

Я почувствовал сопротивление Жюстины, которой откровенно не нравилось то, что я собирался сделать с Воительницей. Но мои квартиранты ещё на примере Галасты поняли, что бунт против меня был чреват не самыми приятными последствиями. Так что, когда я продолжил давить своей душой, требуя от магессы активации способности Гордыни, та довольно быстро сдалась.

На лице Агнес гримаса недоумения быстро сменилась страхом. Я уже был осведомлён о том, что ощущают жертвы Подчинения, спрашивал у них самих, так что прекрасно понимал, что творилось в голове у Воительницы. Ощущение того, что твой разум постепенно сдаётся чужой воле было не из самых приятных, а главное от него не спасали никакие ранги. Единственное, что меняла сила — это время, требовавшееся для окончательной капитуляции сознания.

С учётом того, что я ещё никогда не применял Подчинение на максимум, сложно было сказать, как я выгляжу со стороны. Но точно это было довольно угрожающе. На коже Агнес был даже заметен пурпурный отсвет от проступившей на лбу пентаграммы. Энергия стремительно утекала в трубу и, судя по всему, у меня вряд ли бы получилось довести дело до конца с первой же попытки, всё-таки магесса была Воительницей средней стадии. Но, когда я остановился, оставив лишь около пятой части своих запасов для критических ситуаций, эффект всё-таки проявился. В глазах Агнес больше не было то той ненависти, что ещё десять минут назад, её заменили недоумение и замешательство.