Иван Ауслендер - Герман Садулаев

Упанишады не отрицают ведийскую религию. Они просто дают верующему немного другой взгляд. В Брихадараньяка-упанишаде один священник выражает сомнение: как человек может подняться на небеса, в рай? Кажется, воздушное пространство не предоставляет достаточной опоры. Иными словами, лестницы в небеса нет. Яджнавалкья отвечает: человек поднимается на небеса разумом. Брихадараньяка-упанишада сообщает нам, что религиозные люди, которые не осознали своей истинной природы, а просто следуют обрядам своей религии, являются животными для богов. Как человек использует в своём хозяйстве животных – собак, лошадей, коров, коз, – так боги используют религиозных людей. Получается, что когда в другой известной религии Бог по имени Иегова говорит, что он пастырь, то есть пастух, а верующие – его стадо, его овцы, то это следует понимать почти буквально. Великая лесная упанишада подтверждает. Упанишада говорит ещё и о том, что боги ревнивы. Они не любят, когда верующий достигает полного осознания себя и перестаёт быть животным для богов; ведь и человеку не хочется потерять даже одну овцу или корову из своего стада.

Но и на этом не останавливается Брихадараньяка-упанишада. Верующие полагают, что после смерти боги, которым они поклонялись, заберут их к себе. Упанишада соглашается. Осознавшие себя души идут путём солнца, а верующие, которые совершали обряды, идут путём луны. Они попадают к богам и становятся для них пищей. Боги поедают тех, кто им поклонялся. А потом возвращают съеденных верующих на землю, естественным путём, для нового воплощения. Довольно мрачная перспектива. Однако не всё так плохо. Не надо думать, что поедание душ богами – это какой-то садизм. Поедание – это образ, метафора. Верующий приобщается к миру своего божества, разделяет его блаженство. Но его сознание подвергается в этом высоком мире дезинтеграции и поглощается сознанием божества – наверное, так мы можем объяснить метафору поедания. А после переработанная душа возвращается в миры кармы. Может быть, так. А может, и нет. Никто не знает доподлинно.

Монотеисты могут обрадоваться и начать потирать руки: вот что случается с теми, кто поклоняется языческим богам. Боги-демоны пожирают своих адептов! Но упанишады не знают никаких «языческих» и «неязыческих» богов. Высший объект поклонения – Пара-брахман, Парам-атман, Парам-пуруша – один без второго, поклонение Ему приносит иной результат, чем поклонение богам. А боги – это боги. В том, что современные монотеисты поклоняются Пара-брахману, есть сомнения. У них много прекрасных и разнообразных объектов поклонения: Аллах, Иегова, Саваоф, Христос, Дева Мария и так далее. Наверняка в этих божественных образах отражается и проявляется Высшая Истина. Но ведь и в Сурье, ведийском боге солнца, она проявляется. И в Шиве. А Вишну – это Сам Абсолют. Поэтому не будем проводить дискриминацию. Религия – это совершение обрядов без осознания. Религиозные люди при жизни являются животными для своего божества, а после смерти становятся для своего божества пищей. Так говорит упанишада. И упанишаде всё равно, кому поклоняется верующий – Сурье или Саваофу.

Похоже, что упанишады не поощряют религиозность. Из чего вовсе не следует, что упанишады поощряют неверие. Брихадараньяка-упанишада говорит, что познавшие себя и Бога, познавшие атман идут путём солнца. Не познавшие атман, но совершающие религиозные обряды – идут путём луны. А те, кто и атман не познал, и богам не поклонялся, – те никуда не поднимаются, никуда не идут, остаются здесь, становятся жабами, змеями, скорпионами, тараканами, блохами и муравьями. Так говорит Брихадараньяка-упанишада. Вот такое они получают «переселение душ». Хотя что под этим подразумевается – отдельный большой вопрос. Ясно только, что ничего хорошего не ждёт отвергающих и самопознание, и религию. Такая душа деградирует.

Веданта полна сомнений и скепсиса, Веданта отклоняет ритуализм, религиозный фанатизм, как и религиозный сентиментализм, Веданта отрицает догматический идеализм, и поверхностный мистицизм, и схоластическую теологию, и беллетристическую теософию. Сплошное «не то, не это» – таков метод Веданты. Но она не принимает и материалистической интерпретации бытия и сознания.

В самом прямолинейном и примитивном материализме сознание – это продукт деятельности мозга. Как желудок вырабатывает желудочный сок, так мозг человека вырабатывает мысли и сознание. Когда мозг прекращает свою работу, когда останавливаются биохимические и электрические процессы в мозге, тогда сознание перестаёт существовать и ни в каком виде никогда больше не может быть восстановлено. Такая концепция уже не принимается всерьёз даже самими учёными. Потому что оказалось, что всё немного сложнее. Во-первых, сознание, мысли и эмоции невозможно локализовать в мозге. Они возникают где-то везде в теле или даже вне тела. Мозг не может существовать отдельно от тела ни в каком питательном растворе. Был такой фантастический сюжет про голову профессора Доуэля, которая жила отдельно от тела в питательном растворе. Так вот, это невозможно. Сознание – не в мозге, оно где-то везде. Во-вторых, есть такая сложная сфера, как психика. Она отражается биохимическими процессами в мозге и прочих органах. Но связь между психикой и биохимическими процессами не простая, а сложная и двусторонняя. Иногда, изменив биохимические показатели, можно повлиять на психику. А в другой раз, наоборот, изменения в психике приводят к изменениям биохимических показателей. В-третьих, сознание не ограничено одним телом, оно как-то связано с культурным опытом, с социальной реальностью и прочими факторами, находящимися вне тела. И так далее. Таким образом, даже логика и даже сама наука не поддерживают упрощённого представления о сознании как о продукте деятельности органа человеческого тела – мозга.

Если сознание – не продукт деятельности мозга, если сознание не связано только с одним этим телом, то мы вправе полагать, что с остановкой мозга и с разрушением тела что-то от сознания всё же должно остаться. «Нет, весь я не умру», как писал великий русский поэт Александр Пушкин. Великая лесная упанишада поясняет нам на примере спящего человека. Яджнавалкья подошёл к крепко спящему человеку и начал его будить, называя его именем бога луны, Сомы, покровителя важного религиозного ритуала. Человек спал. Мудрец растолкал спящего. И обратился к присутствующим с вопросом: где был этот человек, где было его сознание, личность, когда он крепко спал? И откуда он пришёл сейчас?

Крепкий сон, сон без сновидений, то, что сегодня называется «фаза глубокого сна», – очень важный пример. Тело живое, мозг продолжает работать (даже усиленно работает), а сознания нет. Наркоз тоже отключает сознание. Тело есть, а сознания нет. Можем ли мы предположить обратное: что, когда нет тела, сознание всё же есть? Могут возразить: желудок не всегда вырабатывает желудочный сок. Так и мозг и всё прочее тело не всегда вырабатывают сознание. Что можно ответить? Образ «желудочного сока» мы уже разобрали выше. Но Веданта – это не только сомнения и логика. Веданта – это ещё и в первую очередь твёрдая вера в авторитет упанишад, в откровение, в опыт провидцев, которые познали сознание превосходящим тело. Проверить этот опыт можно, только попытавшись повторить его.

Яджнавалкья рассказывает, что атман не перестаёт существовать, когда человек крепко спит и даже не видит снов. Атман пребывает в своём источнике. Когда человек видит сны, атман строит миры из себя. Когда приходит время проснуться, атман возвращается в привычную точку. Так же и после смерти атман не перестаёт существовать, а направляется в новую точку, где атман проснётся – на этот раз в новом теле. Таким образом, смерть действительно подобна сну. Но это такой сон, когда ты засыпаешь в одном теле или в одной точке материи-времени-пространства, а просыпаешься в другом теле или в другой точке материи-времени-пространства. Атман, получивший свободу, остаётся в самом себе.