Чёрные зеркала - Анна Бахтиярова

— Кто здесь нарисован, Лилит? — спросил герцог, нервничая.

— А разве вы не видите? — удивилась я. — Рэм Дюваль.

В повисшей тишине я явственно слышала биение собственного сердца, не понимая, какого ответа они от меня ждали. И почему теперь застыли потрясенные.

Первой опомнилась герцогиня Виктория.

— Ты уверена?

— Конечно. Если только у директора нет брата-близнеца, такого же черноглазого брюнета.

Элиас испуганно кашлянул.

— Лилит, Дюваль рыжий. А глаза у него зеленые.

Настал мой черед изумляться.

— Это шутка?

Но, судя по мрачным лицам, никто не собирался ни шутить, ни развлекаться.

— Да что тут происходит?! — рассердилась я. — Объясните в конце концов! Я вам не ручная зверушка, выполняющая трюки по заказу!

Герцогская чета переглянулась.

— Лилит, — герцог Эдвард положил ладонь мне на плечо. — То есть, ты видела Рэма Дюваля именно таким, когда приехала в Гвендарлин?

Я закатила глаза, но всё же кивнула.

— Понимаешь… — он замялся. — Я не случайно сказал, что портрет — настоящая находка. Никто не знал, что он сохранился. Дело в том, что…

— Давай я, — оборвала мужа герцогиня Виктория. — На портрете вовсе не Рэм Дюваль, Лилит. Этот черноглазый брюнет — Дарлин Ван-се-Рмун собственной персоной.

****

В Гвендарлин возвращались под утро. Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя и осознать случившееся. Голова жутко болела от обилия мыслей. Ведь получалось (герцоги в этом ни секунды не сомневались), что основатель не завладел телом Дюваля в прошлом семестре. Он находился внутри гораздо дольше.

— Поэтому нигде нет портретов Муниса и Дюваля. Они способны показать истину, — объясняла герцогиня.

— Но Лилит видит основателя в мэтрах реальных, а не нарисованных, — возразил Элиас.

— Да, у нашей Лилит много скрытых талантов, которые еще предстоит объяснить.

А мне на ум пришел другой аргумент.

— А как же Шем? Дарлин точно был в нем в последнюю ночь духа. Но я видела Шема. А еще… еще мэтр Риц! Он тоже находился под контролем основателя!

— Дарлин Ван-се-Рмун считался гениальным магом, — хмуро произнес герцог Эдвард. — О его силе ходили легенды. Возможно, и после смерти ему удается немыслимое. Мы подозреваем, у Дарлина всегда есть постоянная оболочка, однако он способен использовать и временные. Как твоего друга-полуцвета. Как Алакса Рица.

— Но ведь… ведь… ведь… — мысли неслись, как табун обезумивших лошадей. — Прошлой зимой Дюваль встретил нас троих: меня, Ульриха и Милли. А потом… потом… появился Риц и оглушил Дюваля. Они разговаривали друг с другом!

— Гениальный ход, правда? — герцог грустно улыбнулся. — Мы думаем, Дарлин способен управлять временными оболочками, находясь в постоянном сосуде. Он разыграл отличный спектакль. Виновником назвали беднягу Рица, а Дюваль выглядел невинным, как младенец. Выглядел глупо, но, главное, вне подозрений…

…Я думала о словах герцога и пока лежала на диване в соседнем зале, и пока шла по замку к порталу, и потом, ведя Элиаса с черной кошкой внутри стен Гвендарлин.

Демоны! Я ведь доверяла Дювалю! В самом первом семестре! Считала его единственным адекватным магом из всех! За то, что смотрел отечески, за то, что относился к полуцветам, как к равным. А он всё это время притворялся. Блестяще исполнял роль…

Что ж, теперь играть и притворятся предстояло нам. Это герцоги объяснили четко. Дюваль, то есть, Дарлин Ван-се-Рмун не должен догадаться о нашей осведомленности. Но я пока не представляла, как справлюсь с задачей. Подозревала, роль окажется не по зубам.

— Лилит! Стой! Там Рашель!

Я слишком глубоко погрузилась в мрачные мысли, что не заметила в обычном коридоре соседку. Ее — бледную и растерянную — тащила за руку Габриэла. Причем, тащила в противоположном направлении от сектора темных.

— Нельзя уходить, — сопротивлялась Рашель. — Лилит выйдет из стены прямо в холл!

— Нет, она увидит, что там толпа, и повернет назад. Девчонка хоть и бедовая, но не дура.

В другой момент, я бы «обрадовалась» характеристике из уст матушки Ульриха. Но сейчас было не до того. Я в одно движение раздвинула камни и выскочила наружу. За мной последовали взволнованный Элиас и герцогиня в истинном обличье.

— Что стряслось? — спросила она Габриэлу.

Та возвела глаза к потолку.

— Ты выбрала просто «идеальную» ночь для прогулки, дорогая подруга. Теперь у нас проблемы. А у этих троих, — она поочередно указала пальцем на меня, Элиаса и Рашель, — особенно….

— Это унизительно, — проворчал Элиас, стоя на коленях и оттирая щеткой пятна на полу зала для тренировок.

— Подумаешь. Я всё прошлое лето по твоему замку на четвереньках ползала, и ничего — не переломилась.

Элиас хмуро покосился на меня, но смолчал. А я сделала вид, что не заметила взгляда. Тоже мне утонченный отпрыск древнего рода! Рашель вон все ногти переломала, а не жалуется, старательно елозит тряпкой, хотя разводов оставляет уйму.

Но в целом, Элиас прав. Шема (полуцвета!) заставили мыть статуи, причем, всего четыре дня, а трое полноценных учеников вторую неделю натирают до блеска полы во всем замке. Вот светлые маги с полуцветами веселятся! Темным-то нынче не до этого. Даже тем, кто с удовольствием пожелал бы на наши бедовые головы всяческие кары. Весь черный сектор на карантине. Лечится от очередного странного недуга, поразившего всех разом. Кроме нас троих, не ночевавших в своих постелях.

Тьфу! Лучше б сидели со всеми в секторе и лечились!

Юмми, правда, так не считала. Она едва до потолка не прыгала от счастья, что мы остались на свободе. Пятеро членов ордена взаперти — это явный перебор, а двое — еще терпимо. Участвовать в расписывании стен мы, увы, не могли (спасибо, рабской повинности под бдительным присмотром мэтра Сонсбери, проверявшего результаты нашей работы каждые полчаса), однако кровь Юмми забирала у нас регулярно. Находила какой-нибудь зал на «отшибе» и работала в одиночку. Почти в одиночку. Компанию ей неизменно составлял Лиан. Но он ничего не писал на стенах, стоял на посту, следя, чтобы никто не появился на горизонте. Пока им двоим везло, и дух ежедневно получал «подпитку». Постоянные кровопускания, правда, плохо сказывались на нашем самочувствии, но об этом никто старался не думать.

— Надеюсь, мэтры, наконец, найдут того, кто ЭТО сотворил, — проворчал Элиас и отбросил щетку. — Если б не этот «шутник», мы бы тут не оказались.

— Угу, — бросила я, отводя взгляд.

Я догадывалась, кто виноват в очередном переполохе в черном секторе. Шем Вертью, решивший отомстить за незаслуженное наказание. Ибо новая «напасть» сильно смахивала на предыдущую — пятнистую, только теперь кожа учеников полностью приобрела стойкий серый оттенок. Самое неприятное, болезнь оказалась жутко заразной, потому все темные сидели взаперти. Доступ в сектор имели лишь двое: Маркус и неожиданно вернувшаяся леди Виэра. Целителей защищала кровь, способная противостоять большинству недугов.