Гелий-3 - Ярослав Гжендович

Трудовой договор в рамках контракта. Фирма «СильверСэндс», должность, чудовищно высокая, с его точки зрения, зарплата, страховки, командировки, средства на оперативные расходы, перечень должностных обязанностей.

Он ставил свою подпись, становясь теоретически состоятельным человеком, уровня менеджера среднего звена, причем мирового масштаба, а с другой стороны, он никогда еще в жизни не оказывался столь глубоко и безжалостно связан контрактом. Всю жизнь он работал как вольный стрелок, самое большее — по каким-нибудь слегка левым временным договорам, и теперь чувствовал себя так, будто постепенно лишался собственной личности. «С полагающимися ему правами ознакомлен…» Все это все больше напоминало пакт с дьяволом.

«Пьют, курят, едят, веселятся…»[13] — промелькнуло у него в голове, когда он в очередной раз подписывался своей новой фамилией.

Норман Рольски, полевой пиар-консультант, сотрудник по связям с прессой.

Длинно и запутанно, словно титул какого-нибудь средневекового принца.

Он сидел напротив самой прекрасной дьяволицы, какую только видел в жизни, и, скрипя стилусом по блестящей поверхности полимера, без конца подписывал договор о продаже собственной души.

С другой стороны — он получал авторские права на все материалы и полные права на их продажу. Он мог продавать их как обычный ивентщик, сохраняя весь доход.

Процедура заняла почти час. В играх и фильмах обреченный ставил единственную подпись, после чего дьявол выхватывал пергамент, издевательски хохоча, и исчезал в клубах серы.

Николета зашла за стойку, немного там повозилась, после чего вернулась с текиловым пивом для себя и бокалом бренди для него. Взяв с соседнего столика стеклянную пепельницу с вплавленной рекламой доисторических сигар, она поставила ее на стол.

— Это надо отметить. Добро пожаловать на борт.

Поколебавшись, он достал из кармана сигареты.

— А где коллективная ментальность, здоровый образ жизни, корпоративный кодекс?

— Я занимаюсь эскримой[14]. Ем органические продукты, бегаю. Все для людей. Никакого принуждения. К тому же мы у себя, в безопасном доме, где никто до нас не доберется. Прими как данность, что работаешь в странной фирме. Теперь перейдем к более приятному. Слышишь колокольчики? Летит Зубная фея.

Она достала из папки очередной лист е-бумаги.

— Очередные документы? — едва не застонал он.

— Это каталоги. Для работы тебе кое-что понадобится. Пора встряхнуть копилку с твоими средствами на оперативные расходы. И это вовсе не дешевые каталоги сетевых операторов. Не выбирай ничего модного и элегантного, только то, что имеет в описании спецификацию MIL-STD-90-H-600. Эти вещи сертифицированы для армии и должны выдержать что угодно — падения, сотрясения, температуру, пыль, излучение. Для работы уже на месте для тебя приготовлена специальная аппаратура. Можешь по-всякому сходить с ума, но в границах разумного. Возьми два омника — бронированный и обычный, для ежедневного использования. Туристическую одежду для выживания и что-нибудь не бросающееся в глаза, в чем ты мог бы показаться на улице, в самолете или отеле. Что-нибудь, подходящее для путешествующего менеджера. Впрочем, ты лучше знаешь, что тебе нужно. И запиши также, какое тебе требуется программное обеспечение. Аппаратуру ты должен получить готовой к работе.

* * *

Два дня спустя заказанные вещи оказались в его комнате, и это действительно выглядело как будто на Рождество. Мгновение назад все его имущество составляла одежда и горстка мелочей, а в следующую секунду помещение было заполнено десятками коробок и пакетов. Чтобы вынести распотрошенные коробки, клубы пупырчатого хитина и крахмальные вкладыши, потребовались усилия трех уборщиц. Его старый любимый бронебук мог выдержать падение с двух метров или попадание под колеса грузовика. Новый же, вероятно, можно было переехать танком, а потом бросить в кратер действующего вулкана, и он все равно продолжал бы работать. У Норберта теперь было целых два омника — не привлекавший особого внимания «монолит» в усиленном корпусе и армейский «карбон» с многодиапазонным шифрованием сигналов, под четыре карты и защищенный от всех напастей этого мира, а также целый чемодан гаджетов для ивентщиков, о которых он прежде мог лишь мечтать.

Даже сумки и ботинки у него были специальные, поскольку именно такими специализированными магазинами были выпущены каталоги, которые дала ему Николета. Они предлагали самые разнообразные товары для людей, существование которых казалось сомнительным где бы то ни было, кроме как в остросюжетных фильмах. Вероятно, арктические шахтеры считались там самыми скучными клиентами. Всё, даже самые дурацкие мелочи, было сертифицировано, подвергнуто испытаниям, изготовлено с запасом прочности. Некоторые вполне имели смысл, но большинство выглядело некоей изощренной шуткой. К примеру, он даже не подозревал, что существует нечто под названием «тактическая пивная кружка». Зато он нашел в числе предложений и купил такую же доисторическую космическую шариковую ручку, какую показывал ему Шаман, причем удивительно дешево.

Даже элегантная одежда, которую он выбрал, имела усиленные швы и потайные карманы, а также обладала разными удивительными функциями.

Производитель сумок и чемоданов давал пожизненную гарантию на все возможные случаи, даже войны и апокалипсиса, за исключением лишь двух: авиакатастрофы и действий детей до семи лет.

Он испытывал странное чувство, вновь открывая в себе радость обладания тем, чего ему так не хватало. Теперь он был Норманом Рольски, полевым пиар-консультантом, что бы это ни значило, а Норман Рольски одевался в магазинах для спецагентов, наверняка питался в приличных ресторанах и окружал себя солидными дорогими вещами подтвержденного качества.

И, на что указывало многое, был тайно и безнадежно влюблен в помощницу своего шефа.

К тому же он еще и жил на Карибах.

Почти полчаса он таращился на изящно выглядевшие документы, выданные правительством Сент-Люсии, на собственную странно загорелую физиономию, частично закрытую голограммой с эффектным гербом, попеременно изображавшей лилии Бурбонов и розы Тюдоров. Он сидел и пытался все это осознать.

Белое бунгало на склоне холма, в окружении цветущих бугенвиллей.

Норман Рольски.

Все было не так просто, как в фильмах. Ему казалось, будто у него все основательно перемешалось в голове, и он уже сейчас смотрит на собственное прошлое как на нечто пережитое другим человеком. Его нынешние ежедневные домашние ритуалы не имели ничего общего с жизнью, которую он вел прежде, но очень многое — с виллой «Мунтения». До этого он тратил массу энергии на конспирацию, чтобы выскользнуть из-под контроля заботливого государства, и на то, чтобы перехитрить систему каждый раз, когда хотел добыть алкоголь или сигареты, подлежащие медицинскому контролю продукты, заработать или просто хоть немного уединиться и что-то сделать, не будучи под наблюдением. Ему далеко было до Механика, но такова была вторая натура Норберта. Он даже особо об этом не думал — просто ловчил, как и любой другой.