Русские вопреки Путину - Константин Крылов

Например, белый американец, попавший ненадолго в Индию, может умилиться и грязью, и нищетой, и даже написать восторженный опус о том, как живут простые индийские люди. Также возможно столь же сильное умиление образом жизни низших классов, бандитов, и так далее.

Есть также пропаганда — это когда некоторое говно сознательно и демонстративно называют конфеткой. Вещь нужная и полезная, но к теме не имеющая отношения.

Приведенная же вами фраза «ах, мое говно, мое родное» — это вообще симулякр, несуществующая позиция, придуманная для высмеивания позиции существующей (например, патриотической).

Нет, по иной причине. Я не считаю слабость и трусость имманентными свойствами России и русских. Я, скорее, считаю это иллюзией, порожденной неверным представлением русских людей о том, как надо себя вести.

Почему же? «Антропологические исследования» вполне возможны и весьма интересны.

Однако не надо забывать, что определенные суждения (как отрицательные, так и положительные) могут быть замаскированы под «спокойный холодный взгляд со стороны». Сейчас я читаю сочинение г-на Розенштока-Хюсси «Россия и русские глазами психоаналитика» (он же — автор сочинения «Рабская душа России»). Я не назвал бы его книги «спокойным холодным взглядом», несмотря на декларируемую позицию «независимого исследователя».

Не так.

Я не говорил о «правах». Я говорил о квалификации высказываний.

Мое утверждение состоит в том, что разница между критикой и клеветой, пропагандой ненависти и пр. представляется мне

• существующей

• доказуемой.

(В частности — разница между критикой России и пропагандой ненависти к России существует и доказуема.)

Далее, я утверждаю, что основной поток пропаганды ненависти и проч. по отношению к России, равно как и поток враждебных действий против нее, исходит от некоего образования, которое можно определить в терминах сообщества.

Вот и все, что я хочу сказать.

И в ответ на поставленный вопрос. Идентификация себя с объектом критики (или, наоборот, решительное от него отталкивание), в общем случае, не обязательна. Важны только высказывания и просматривающиеся за ними намерения высказывающегося.

Многие русские, считающие себя «частью своего народа» (или, во всяком случае, думающие, что они являются таковой частью), разделяют идеологию Неруси (хотя бы по формуле — «да, это ужасно, но это Правда, и лучше уж страшная Правда, чем сладенькая ложь»). Наоборот, некоторые люди, никак не идентифицирующие себя с Россией и русскими, относятся к ним нейтрально или даже хорошо.

Хотя, конечно, «вполне понятная корреляция» между принадлежностью к сообществу и воззрениями на него существует.

Михаил Якубов:

Извините что оборвал тот разговор на полуслове. Теперь уж он потерял момент вращения. Очередная серия ваших ответов тогда поставила меня перед необходимостью снова отвечать на них пространно и ставить вопросы по возможности точно, то есть вновь потратить на это много времени и сил, а возможности такой не представилось. Сходимости же, к которой я стремился до того, обрезая ветки и держа предмет разговора в узком прицеле, впереди так и не наметилось.

Впрочем, можно сказать что цели своей — примерно представить себе ход рассуждений за вашими безапелляционными приговорами насчет Руси-Неруси — я лично достиг. Надо ли говорить что ближе мне от этого они не стали; зато, однако, перестали меня (теперь уж можно в этом признаться) бесить. «Есть вот такой-то ход суждений конкретного г-на Константина Крылова, не имеющий, с моей точки зрения, под собой прочной основы, построенный на таких-то допущениях, и несущий изрядную пропагандистскую окраску, приводящий к таким-то выводам», вместо немедленного прилива крови при виде чьей-то наглой попытки деления на чистых и нечистых, хоть бы и на словах.

Интересно было также лично убедиться в том, что диалог с вами, в отличие от большинства нелепых козлищ, пасущихся у таблички «патриотизм», вообще возможен, хотя бы и на метатему о механике ваших взглядов.

Надеюсь, что польза не была вовсе односторонней, и вы тоже разглядели или усовершенствовали те или иные шестеренки той механики.

За сим прощаюсь.

Константин Крылов:

Благодарю за удачную дискуссию: своими вопросами вы заставили меня «еще раз перетряхнуть рюкзак» и четко проговорить какие-то вещи, которые несколько замылились.

Это уже очень много.

Я не рассчитывают на то, что все мои оппоненты вдруг станут разделять мои взгляды, но скромно надеюсь, чтобы эти взгляды хотя бы правильно понимались.

Заметка из интернет-дискуссии. Републикована на «Правой. ру».

Существует известный исторический парадокс. Россия на протяжении своей истории спасла от физического уничтожения несколько народов. Еще большему числу народов она помогла подняться и развиться.

Все эти народы теперь Россию ненавидят — например, жители бывших советских республик (а до того окраин Российской империи), а также наши ближние соседи и страны, входившие в орбиту соцлагеря.

Стоит присмотреться к модели этой ненависти. Снаружи она обычно оформляется в стилистике того анекдота про шапочку. «Это вы вытащили Изю из проруби? — Я. — А где таки его шапочка?» Или, если без ерничанья, начинаются рассказы о том, что освободители и спасители, по сути дела, «поработили спасенный народ», мешали ему развиваться, испортили экологию края, и вообще, совершили чудовищные преступления против спасенных. При этом, разумеется, уровень претензий можно завышать бесконечно, поскольку речь идет об «упущенной выгоде» и «нереализованных перспективах».

Типовой пример восточноевропейской риторики: «Да, Россия участвовала в спасении энного народа от фашистов. Но, во-первых, ее войска пришли поздно — энный народ уже понес потери. (Потери нашей Родины, разумеется, в расчет вообще не берутся: понятно, что мы должны были класть 10 000 своих за одного эннца). Во-вторых, Россия установила в нашей стране страшную диктатуру. Так что, все плохое, что совершено на нашей территории до 1991 года — на совести России. (То, что умное и хитрое эннское руководство крутило хвостом перед Западом, где, кстати, набрало кредитов, которые потом были повешены на СССР, чаще всего забывается). Русские перегородили речку такую-то, поставив на ней свою мерзкую плотину. Это нанесло бесконечный ущерб экологии. Ну, где-то миллиардов на 30: столько бы Энния получила от выпаса на заливных лугах поймы Шпроты эннских коров и продажу в Голландию эннского молока. (То, что тощие коровенки Эннии и их молоко никому не нужны, а электростанция обеспечивает светом полстраны, никого не интересует.) Также русские изнасиловали миллион эннских женщин. (То, что в Эннии столько особей женского пола можно собрать, только с учетом все тех же коров, не учитывается.) Вообще, Россия своим хамством и грязью развратила чистую эннскую культуру, и этого мы не забудем, не простим».