Второе восстание Спартака - Андрей Константинов

– Кто вы такой? – спросила Беата.

– Охотник за кладами, – с усмешечкой ответилЩука. – Вам доводилось читать в юности приключенческие романы? Если да, товы должны знать, что найти клад – еще не самое главное. Главное – удержать егопри себе, потому что охотников бывает немало. Такова жизнь... Но вы неогорчайтесь, для вас все складывается не так уж плохо: девушка, которая столькознает, для меня всегда будет желанным гостем.

– А вы – это кто? – сердито глядя на него, спросилаБеата.

– Долго объяснять, – сказал Щука. – Скажемтак – любопытный человек, обожающий задавать вопросы, особенно тем, ктознает массу интересных вещей. Между прочим, вы, Котляревский, меня интересуетезначительно меньше, так что советую это учитывать и не лезть на рожон.Собственно говоря, я бы вас сразу пристрелил, но в этом случае девушка обидитсяи замкнется, а я хочу подольше сохранить с ней теплые, душевные отношения. Новсе равно не особенно дергайтесь, вы тут персонаж второстепенный...

– Сволочь... – прошипела Беата.

– Извините, профессионал...

– Сволочь, – убежденно повторила Беата. – Краснаясволочь... Москальский прислужник...

– С чего вы взяли? – усмехнулся Щука.

– Да потому что это лежит на поверхности, – воскликнуладевушка. – Немец держался бы совершенно иначе, будь ты, паскуда, изгестапо, тут бы уже было не протолкнуться от эсэсманов и егерей... Значит,красный. Вы ж тоже охотитесь за ракетами, я прекрасно знаю...

Щука склонил голову:

– Дорогая, позвольте, я ничего не стану подтверждать... иничего не буду опровергать. Я просто-напросто позволю себе выразить восхищениеостротой вашего ума... Красотой пусть восторгаются романтические юноши вродевашего любовничка, – он пренебрежительно покосился в сторонуСпартака, – а вот мои интересы лежат в качественно иной плоскости, и менявосхищает в первую очередь ум... Будьте так добры, вы оба, лечь на землю исложить руки за спиной. Не бойтесь, никто вас не собирается убивать. Если бы яхотел кого-то из вас пристукнуть, давно бы это сделал... Но вот руки вамсвязать непременно следует. Во избежание глупых осложнений... Я комуговорю? – он приподнял пистолет. – Повторяю, в самом крайнем случае яи без вас обойдусь, у меня есть главное...

Спартак с отчаянием убедился – не в первый раз, – чтосделать тут ничего нельзя. Капкан захлопнулся, и даже лапу не отгрызешь...Видя, как Беата с окаменевшим лицом опускается на колени, а потом ложится лицомвниз в зеленую сочную траву, сплошь покрывавшую бывший двор, он последовал еепримеру. Лежа щекой в приятно пахнущей траве, заложил руки за спину. На щекуему прыгнул толстый зеленый кузнечик, солнце стояло высоко в небе...

Неужели этот тип и в самом деле...

Додумать он не успел. Совсем неподалеку застучала длиннаяавтоматная очередь, и еще одна, а потом автомат лупил беспрерывно, рядом кто-товскрикнул, упало что-то тяжелое...

И наступила вязкая тишина. Спартак так и лежал, вжимаясьщекой в траву, чувствуя кузнечика пониже уха. Он подозревал очереднуюизощренную ловушку, на которые Щука, как уже выяснилось, был большой мастер, апотому не двигался с места – будь что будет, авось...

– Эй! – закричал поблизости знакомый голос. –Долго вы так прохлаждаться собираетесь, мне интересно? Можно вставать, все вполном порядке... Пся крев, их и в самом деле только трое было!

Спартак вскочил, кинул по сторонам быстрые взгляды. И Щука,и его молчаливые подчиненные лежали на тех местах, где их настигливыстрелы, – уже совершенно неподвижные. А над ними стоял Зух со «стэном»наперевес и ухмылялся во весь рот.

– Мы люди простые, без претензий, – сказал пареньжизнерадостно. – В герои не рвемся. Но если понадобится кого спасать, благороднуютам панну княгиню или еще кого, – он покосился на Спартака, – сполным нашим удовольствием, за нами не заржавеет...

– Бог ты мой, – сказала Беата, поднимаясь из травы снеописуемым выражением лица. – Ты откуда здесь взялся?

– С чердака, – Зух показал стволом автомата на крышусторожки. – Чердачок крохотный, в три погибели едва уместишься, нонаблюдательный пункт отличный, и окошки имеются для стрельбы практически на всестороны света, словно специально кто-то задумывал в старые времена...

– Я не о том. Как ты здесь вообще оказался? Тебя же в составгруппы не включали...

– Это вам так думается, панна Беата, – не без важностисказал Зух. – А Борута раскладывал иначе. Он мне и велел с самого началазасесть на чердачке и при малейшей надобности вступать в работу. Вот мне ипоказалось, что надобность настала самая насущная... Эх, кто б знал, как тяжелобыло там чуть ли не сутки напролет париться... Но ведь не зря, а? Прав Борута:иногда никому доверять нельзя... Это что, гестапо?

Беата отвернулась и долго смотрела на лежащего лицом вверхЩуку, казавшегося совершенно спокойным – скорее всего, он и в самом деле ничегоне сумел понять, так быстро все произошло.

– Наверняка нет, – сказала она медленно. – Этоопределенно красные, хотели перехватить добычу для своей Москвы...

Спартак почувствовал себя чуточку неловко, хотя был ни причем. Чтобы заполнить тягостную паузу, он громко сказал:

– Нужно отсюда убираться.

– Точно, – поддержал его Зух. – Может, в лесудругие рыщут...

– С грузовиком я как-нибудь справлюсь, – решительносказал Спартак. – Проще в него перегрузить что полегче, чем наоборот. Этугромадину мы все равно втроем не поднимем... Пошли. Зух, слей бензин извездехода. Лучше его на всякий случай подпалить, чтобы уже все концы в воду...

Через пять минут на поляне возле пылающей машины осталисьтолько три человека, смотревшие в небо неподвижными мертвыми глазами...

Наблюдать за погрузкой не было особенной нужды – этимкак раз распоряжался незнакомый Спартаку ни по имени, ни по кличке суетливыйчеловек, до войны, говорили, крупный инженер. Именно он и занимался ракетами ссамого начала.

Судя по тому, что Спартак видел, инженер и в самом деле былтолковый – его ребята в два счета собрали из бревен импровизированный подъемныйкран наподобие треноги, как-то скрепили эту штуку прочно и надежно, и теперьповисший на тросах сигарообразный ракетный двигатель осторожненько направлялиторцом в люк английского самолета. За чем с тревогой, вполне понятной в ихположении, наблюдал экипаж.

Слова-то каковы: экипаж, командир, бортинженер... Впервые зацелый год Спартак так близко видел самолет, пусть и не бравый бомбардировщик, авсего лишь транспортник. Плевать. Главное, это был самый настоящий самолет,всего час назад спустившийся с неба, – двухмоторная «Дакота» королевскихвоенно-воздушных сил, прилетевшая прямиком из Англии.