Драконья тьма - Туи Сазерленд

– Видишь, как легко? Так, а теперь… пусть станет самым любящим дедом на свете!

– Вихрь! – завопил Стервятник, протягивая лапы к дракончику. – Дорогой мой внуґчек! Ты даже не представляешь, как я тобой горжусь! Вольный коготь, советник королевы Тёрн! Как я тосковал по нашим с тобой играм, когда ты ушёл служить ей! Зато теперь ты такой достойный юный дракон…

– Хватит! – Вихрь зажал лапами уши. – Всё это ненастоящее! Ложь, ложь!

– Нет, всё правда! – горячо воскликнул любящий дед. – Я так…

– Цыц! – бросил ему чёрный дракон, и Стервятник мгновенно умолк. – Истинная правда, – кивнул он. – Никакой фальши, каждое слово от души.

– Потому что он под твоим заклятием! Настоящая правда другая.

Мракокрад скривился.

– Если магия может улучшить дракона, то почему бы так и не сделать? Не вижу причин. Разве плохо было бы твоему деду стать самым добрым и щедрым драконом у вас в Гнезде? Представь, как все обрадуются, когда он раздаст все свои богатства сиротам и бездомным!

«Да», – шепнул робкий голосок где-то в глубине души.

– Разве это хуже, чем убивать того, кто всю жизнь является тебе в кошмарах? А ведь по твоей настоящей правде с ним так и надо было бы поступить.

«Да», – вновь шепнуло сердце Вихря.

– Тогда почему ты сам так поступил? – прищурился он.

– Ты о чём?

– О ледяных – когда ты вылетел отсюда и увидел в будущем, что они угрожают твоему племени. Почему ты не сделал, чтобы они захотели мира? Не заставил ледяных и ночных забыть прежние обиды и простить друг друга? Не использовал магию, чтобы предотвратить войну с ледяными, а попытался уничтожить их?

Чёрный великан молча пожевал губами.

– Вот видишь? – выдавил он наконец. – Ты умный, всегда думаешь. – Он отвернулся, глубоко задумавшись, потом словно решился: – Потому что я не простил их… за то, что случилось с моей матерью. – Тяжело вздохнул. – Ладно, понял тебя. Тогда я думал, что спасаю родное племя… но желание отомстить тоже сыграло, что уж тут… – Чувствовалось, что каждое слово ему приходится выдавливать с тяжким трудом, как больной зуб.

– А себя самого зачаровывать не пробовал? На доброту.

– Вот оно, то самое, о чём я говорил, – медленно кивнул дракон. – Ты сумел бы удержать меня на правильном пути. Предложил бы заклятие мира вместо чумы, помог бы мне увидеть всё в правильном свете…

Он умолк, нахмурившись, как будто и сам был не очень уверен, что этого хочет.

«А хочу ли я сам?» – подумал дракончик.

Стать для Мракокрада своего рода совестью и провести всю жизнь в советниках, пытаясь заставить себя выслушивать? Зато будет магия… А ещё любовь Луны, ведь они вместе в его видениях. Она простит, наверное. Ей самой понравится возможность сделать Мракокрада лучше и добрее.

Интересно, какое место у ледяных в его счастливом будущем? Чем там занимается Холод, с кем дружит? А Карапакс? Какова судьба Анемоны? Не придётся ли ей прятаться всю оставшуюся жизнь? Нет уж, заполучив власть дракоманта, надо было бы первым делом им помочь. А потом… потом осуществить всё, о чём когда-то мечталось…

– Так что скажешь? – нетерпеливо спросил Мракокрад. – Готов ты стать дракомантом?

Он обвёл когтем плавающие в воздухе драгоценные камни, соединяя их в сверкающую корону, и подтолкнул к дракончику.

Кто способен сказать «нет» исполнению своих тайных желаний? Да и с какой стати отказываться?

Скажи «да» магии! Скажи «да» светлому будущему!

Скажи!

Вихрь посмотрел Мракокраду в глаза.

– Нет! – ответил он.

– Ответ неправильный, – вздохнул Мракокрад, разводя крыльями. Сверкающая корона растворилась в воздухе. – Такой ответ ведёт к очень, очень плохим путям будущего, Вихрь.

– Могу объяснить, – пожал крыльями дракончик. – Ты мне нравишься, но я не могу тебе доверять. Я не знаю, что ещё ты добавишь в своё заклятие, и есть опасность, что оно сделает меня злым, а мне этого не хочется. Боюсь стать драконом, который обращается с другими как с игрушками. – Он кивнул на безмолвную фигуру деда, застывшую в неуклюжей позе рядом с уступом.

– Плохое будущее, – повторил Мракокрад, тяжело сдвинув брови. – Раз ты не хочешь принять моего предложения, мне придётся тебя убить, ты сам понимаешь.

Вихря пронизал могильный холод. Неужели это всё, и он больше никогда не увидит Луну, не узнает, что стало с друзьями?

Чёрный великан мрачно покачал головой.

– Если ты мне не друг, от тебя слишком много хлопот. Когда я снова поведу армию ночных, нам не нужны новые хитроумные интриги. Такое будущее мне не нравится… но не нравится и то, где я убью тебя, потому что Луна никогда не простит. Друзей у меня не останется совсем, разве что зачарованные, а это совсем не одно и то же. Никто не поможет мне оставаться добрым, и что тогда получится, как думаешь?

– Главная твоя беда в том, что ты не можешь оставаться добрым сам, без подсказки, что убивать всех ледяных нехорошо, а подчинять волю своего отца…

– Он это заслужил! – зашипел Мракокрад.

– А ещё плохо то, что ты и сам не хочешь никаких подсказок, – покачал головой Вихрь. – Ты даже Ясновидицу не слушал, когда она пыталась.

– Нет, кое-что я могу и сам, – усмехнулся вдруг дракон. – Вот, слушай, и пусть слушают все ревнители драконьей морали! Я признаю, что убить Вихря может только злой дракон, а поскольку я не злой, то убивать его не стану… А всего лишь заберу серьгу и сделаю его своим лучшим другом!

– Нет, погоди… – Дракончик отшатнулся и прижался к стене, ощутив, как тяжело стукнулся о грудь кожаный мешочек. – Тогда давай уж сначала обсудим…. м-м… моральную подоплёку твоего…

– Что это? – с любопытством наклонил голову дракон.

– Ну, то есть как последние остатки твоей души пытаются меня спасти.

– Нет, что это жужжит? – Мракокрад тряхнул головой, словно отмахиваясь от комара.

Вихрь тоже прислушался и понял, что жужжание исходит из мешочка у него на шее. Он запустил когти внутрь и вытащил наружу ту штуковину, что нашёл у пустого бассейна в Ночном дворце. Стеклянные колбочки странных песочных часов, прежде неподвижные, теперь с жужжанием вращались. Вращение ускорилось, едва он навёл подзорную трубу на драконов.

– Где ты это взял?

– Нашёл в твоём дворце. Странно… теперь ещё вертится зачем-то.

Мракокрад свесил голову с уступа и присмотрелся. Вихрь снова навёл на него трубу и заглянул в другой конец, встречая изумлённый взгляд.

– Моё изобретение, – кивнул дракон. – Сделал для Глубина, очень-очень давно… то есть для меня не очень, но лет прошло много. – Он прищурился, наблюдая вращение часов. – Это измеритель душ.