Ночной мороз - Кнут Фалдбаккен

— Ты что, был в больнице и допрашивал Аниту?

— Я ведь хотел как можно скорее все выяснить… — Трульсен почуял скрытый оттенок возмущения в голосе Валманна и пошел на попятную. — Но она же… довольно хорошо себя чувствует.

— Спасибо, я знаю, — ответил Валманн.

Он тоже не бездельничал этим утром и в промежутках между звонками и беседами успел осведомиться о состоянии Аниты. Он не спускал глаз с Трульсена и чувствовал, как его неприязнь к этому человеку буквально читается по его лицу. В результате под его пристальным взглядом тот сделал еще несколько шагов по направлению к двери.

— Я звонил сегодня утром в больницу. — Он говорил размеренно и делая ударение на каждом слове. — Мне сказали, что она нуждается в абсолютном покое. Полагаю, что надо прислушаться к совету врачей.

— Разреши напомнить тебе о том, что это дело об убийстве, Валманн! — Голос Трульсена перешел на фальцет.

— И это ты мне напоминаешь, Трульсен?

— Я бы посоветовал тебе не задаваться так, дорогой. Еще многое предстоит изучить, прежде чем мы с уверенностью сможем сказать, что, собственно, произошло в хижине вчера вечером. Присутствовали только Хегг и погибший. И не ясно, как возник пожар. Там уже раньше кто-то забавлялся со стеариновыми свечками, как я слышал… Мне представляется, что твоей подружке придется многое объяснить, когда она оклемается. Будем надеяться, что ей удастся выпутаться из этой истории и спасти свою шкуру.

Во время этой тирады Валманн стоял, как дирижер военного оркестра, перенося вес своего тела с подушечек пальцев на пятки и обратно.

— У меня есть дела, Трульсен. Как ты сам сказал, нам еще многое надо выяснить. Встретимся после обеда. — Он выдавил из себя улыбку. — Я рассчитываю на то, что к этому времени кое-что прояснится. Передай привет Моене и скажи, чтобы она тоже пришла.

Валманн надеялся обрести некоторый покой, еще раз просмотрев электронный диалог между «Шопеном» и Анитой. Он собирался также сделать несколько телефонных звонков, чтобы по возможности проследить передвижения Сары Шуманн, с тех пор как она впервые устроилась на временную работу в больнице Сандеруд. Однако вместо этого пришлось целых полчаса потратить на журналистов, которые хотели знать последние новости по делу в Тангене «из первых рук». Он всем отказал. Разумеется. Но надо было отказать таким образом, чтобы его не обвинили в высокомерии и неуважении к прессе. Новая линия полиции состояла в том, чтобы сотрудничать с прессой, когда это возможно. Ежедневные газеты, выходившие огромными тиражами, нельзя игнорировать, так как они служат важным информационным каналом. А телевидение — «окном в действительность». Слегка приукрашенную и манипулируемую действительность, подумал он, вешая трубку после беседы с представителем очередного «ток-шоу». Тем не менее достаточно правдоподобную действительность, игравшую важную роль в нашем современном мире, заблудшем и манипулируемом.

Снова телефонный звонок. Валманн рявкнул в трубку: «Алло!» Звонил Ханс Людер Хансен. Валманн едва сдержался — сначала целых полчаса журналисты, а теперь еще Ханс Людер. Он совсем забыл про него, настолько последние недели были полны событий, происходивших с нарастающим драматизмом. Но вот он объявился, организатор встречи одноклассников, эта местная шишка, голосующая за Партию прогресса.

— Привет, дружище! Жив еще? Ну и дела! Черт знает что, не правда ли?

Он тоже горел желанием поболтать о пожаре.

— Я полагаю, что мы можем списать со счетов старика Клауса, что касается нашего праздника, а?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Похоже, что он, как это говорится… не сможет прийти?

Валманн представил себе дурацкую ухмылку на лице Ханса Людера. Этого парня, очевидно, ничем не проймешь.

— Послушай-ка, Ханс Людер. Что ты, собственно, знаешь о том, что произошло вчера вечером около Тангена?

— Много чего! — увлеченно проквакал тот. — Ты не видел сегодняшний номер «ВГ»?

— Нет, я не читал сегодняшнего «ВГ».

— Мне его только что принесли. И здесь написано вот что, дружище: «Пропавший сын назначает тайную встречу с женщиной из полиции и погибает в пожаре». Фотографии и так далее.

— Фотографии чего?

— Дамы конечно! Ничего дамочка. Может, мне тоже пойти работать в полицию?..

— Чего ты, собственно говоря, хочешь, Ханс Людер?

— Чего я… хочу? Да это же сенсация, чтобы один из старых приятелей… ты понимаешь. Одно дело пропасть где-то за границей. И совсем другое — сгореть в хижине в Тангене!

— Мы пока еще точно не знаем, кто именно погиб в этом пожаре.

— Не знаете? — Голос Ханса Людера прозвучал так, как будто он обиделся на грубую шутку. — А как же этот диалог в Сети?

— Это чат.

— Что-что?

— Это был контакт в чате.

— Один черт. Ведь из этого все равно многое можно узнать.

— А это тоже было написано в «ВГ»?

— Ну да.

— А там написано, откуда информация?

— Написано только «источник из полиции».

Трульсен! — пронеслось в голове у Валманна.

Вот уж кто времени даром не теряет. Нашел подходящий случай, чтобы допустить утечку сведений и таким образом подтвердить свою новую версию. Прокрался вечером в больницу к Аните и выудил у нее что-то, пока она была в полубреду, а затем выложил все «ВГ», и все только для того, чтобы разрекламировать свое совершенно непрофессиональное толкование последних событий.

— Но вот чего я не понимаю… — вновь раздался голос Ханса Людера, в то время как Валманн чуть не забыл про него, — так это что ему там, черт возьми, понадобилось! Посреди леса в Тангене! Если только он преследовал кого-то… — Он громко заржал, видимо очень довольный своей выдумкой.

— Преследовал? Ты чего это несешь, Ханс Людер? — Валманн решил наконец положить конец этому дурацкому разговору.

— Не помнишь, какие слухи ходили? Ты ведь с ним общался, Валманн? По углам шептали, что Клаус — вовсе не сын Георга Хаммерсенга и что поэтому старик его недолюбливал. Это был семейный секрет, но такое ведь не скроешь… Во всяком случае, не в Хамаре. Поговаривали, что он внебрачный ребенок человека, занимавшего высокое положение в обществе. Так люди болтали, я слышал об этом дома. А ты как думаешь, Юнфинн? Ты ведь детектив. Может, в этом что-то есть? А может, тебе взять и раскопать какого-нибудь богатея? Труса проклятого, который все эти годы ходил и дрожал? И который в конце концов ухлопал старину Клауса, когда тот стал к нему приставать? Ну как? Вот тебе и версия, старина! Настанет твоя очередь стать героем газетных страниц! Не надо скромничать. Известность приносит успех. Publish or perish[6]. Во всяком случае, я беру назад свое поручение отследить Клауса Хаммерсенга. Впрочем, ты неким образом выполнил его. Да, я внес тебя в список. Если у тебя случайно сохранилась шапочка выпускника, прихвати с собой. Мы придумаем, как позабавиться со старыми колпаками! Ну ладно, пока!